Простоя в такой стойки пару минут не подвижно, он вновь подал признаки жизни, заговорил:

- Что же будет со мной?! Как мне выжить здесь? Где мне найти источник…пропитания? – всё вновь сам себя спрашивал Мирослав. А потом, как вдруг, развернётся на сто восемьдесят градусов. Его вновь зашатает, и довольно хорошо, если смотреть со стороны.

Сделает первый шаг. Потом второй.

И направился по направлению к двери, покрашенной в зелёный цвет. Подбежав к ней, уже весь взведенный, с тяжёлым дыханием и дрожью по всему телу, он начнёт колотить в дверь с такой силой, что мог бы её снести с петлей, но такого конечно на его счастье не происходило. И вряд ли произойдёт. Потому что телосложение для этого надо было иметь тоже достойное. А Новок что? Одни кожа да кости и метр с кепкой ко всему прочему. А вот если бы он был такой же, как один из грабителей или хотя бы, как его покупатель, то здесь уже всё было бы по-другому. И дверь с лёгкостью, а может с натяжкой, но всё-таки снёс и отпор грабителям дал. И раз уж мы так размечтались, то не мешало бы ещё и зажить по человечески, а то развозим кокаин для всяких…чудаков.

Но не об этом сейчас.

Сейчас о Мирославе. Он около получаса так и продолжал стучать по двери, поддаваясь инстинктам о самосохранении, и при этом из уст его доносилось:

- Отоприте! Отоприте! – кричал он в исступление, но так и ни кто не отзывался. До крови разбив руки, потом вновь опустившись на пол, он понял, что обстоятельства сильнее его.

Глава 6.

Уже не единожды сидев на ледяном полу, Новок прислонившись головой к двери, правой рукой державшись за её рукоять и уставившись в одну точку, как будто надеясь там что-то увидеть, думал о жизни. В общем смысле этого слова. Он рассуждал про себя, как строит своё жилище муравей. Как гусеница превращается в прекрасную бабочку. Как червяк, ещё живой болтается на крючке удочки рыбака, жаждущему при помощи его, поймать большую рыбу. Как эта рыба будет потом извиваться над бедным червём, как будто играя с ним. Как кошка съест эту «большую рыбку», потому что жена рыбака будет считать, что в той речке, где он её поймал, есть солитер и не под каким предлогам не будет класть её в свою сковороду. Как потом у этой кошки сведёт живот, от того что там, в речке, всё-таки был солитер. Как на её «добро», потом слетится свора мух, на которых в свою очередь начнут охотиться воробушки. И наконец, как большинство этих воробушек не долетят до тёплых краёв, когда осень будет о себе знать.

- Хм, – вдруг хмыкнул Мир, подумав, как ему интересно узнать, какое сейчас время дня – или три четырнадцать или ровно час дня…уже две секунды, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять секунд прошло…десять секунд ноль минут один час неизвестный мне день! Что-то я уже бредить начинаю! Мне плохо! Хочется пить! – продолжал говорить Мирослав, как бы конспектируя события и попутно рассматривая помещение, для того чтобы найти то, что он ищет. И вот он остановился взглядом на главной достопримечательности «Японской кухни» или «Макдональдс». Голова его опустилась на бок, как у собаки. Чмокнув языком, открывая рот, речь его продолжилась – Не вериться! – голова его опустилась носом вниз и он улыбнулся. Улыбнулся странной улыбкой безумца. – Вот это да?! Не уж то я это сделаю?! – глаза его вновь поднялись на кабинки. Взгляд его стал меняться из весёлого в более серьезный – Может я просто взгляну на воду, и мне душевно станет лучше?! – начиная обманывать сам себя, Мирослав опустил обе руки, которые были разбиты о дверь, на пол. Встав на четвереньки, как любой четвероногий зверь, он пополз, или даже побрёл, как хотите, к стульчаку.

Переставляя сначала одну ногу потом одну руку, затем другую ногу и другую руку, Новок был похож на маленького ребёнка, которого привлекла большая и издающая весёленькую детскую мелодию игрушка. Игрушка эта не за что бы ни привлекла кого-то другого в обыденной жизни, а Миру она сейчас так нравилось. Так, что он ни на секунду не мог отвести глаз от неё. Ещё так свет хорошо освещает её, хотя вроде, он так светит на все вещи, но проверить это так молодому человеку не хочется. Ему хочется испить водицы, которой он уже, по-моему, забыл вкус. Ведь столько времени прошло. А сколько прошло времени? Может три часа, может пять, может день, а может и целая вечность, которая не когда не кончится. Вот поэтому бы, почему не побаловать себя чем-то хорошим и незабываемым!

Подползя к двери ближайшей кабинки, Мирослав поднял окровавленную ладонь. Схватившись за ручку и повернув её, дверь отворилась. На мгновение Мир залюбовался этим зрелищем. На данный момент его заветной мечтой можно было считать то, чтобы открылось та зелёная дверь позади него. Но она была заперта. А эта дверь была открыта. Да и как она открылась! Без единого скрипа и шороха. Прямо так плавно и грациозно. Как русская балерина, исполняющая свою работу, под симфонию Чайковского.

Но вновь повернув глаза на то, зачем он следовал, Миру осталось сделать всего один единственный шаг. Только один, на пути к своей второй, новой мечте – воде.

Заглянув во внутрь унитаза и при этом, поморщившись, увидев там нечто не из приятных желтоватого цвета, Мирослав Новок произнёс, как очень важное и серьёзное заявление:

- Я здесь не умру! Не за что! Я буду держаться из последних сил, и даже пить эту муть, – а дальше более четко и выразительно – Чтобы выжить! Чтобы жить!

И вот он только захотел сделать то, что вознамерился. Вот голову опустил для того, чтобы попить. Вот уже почти прикоснулся губами к воде, как вдруг сзади, отдалённо и приглушённо, шмякнулся на пол, при этом хорошо выругавшись искренним матом.

Реакция на такое отразилось тем, что у Мирослава остановилась голова прямо в полу сантиметре от воды, весь он застыл, как статуя и только глаза поднялись на затылок от ужаса произошедшего. Хотя какой здесь ужас?

Глава 7.

В замочную скважину вставили ключ и повернули по часовой стрелке четыре раза. Дверь открылась. Туалетная комната осветилась пасмурным дневным светом. В комнату вошёл человек лет сорока. При виде того, что около одного из унитазов находится человек на четвереньках, полностью погруженный головою в полукруглую ёмкость, он только маленько усмехнулся на такое странное поведение. Пройдя к кабинки, левее от той, в которой находился странный субъект, он “сходил в туалет”.

Мирослав же в это время всё продолжал быть в недоумении. Молчал и не пытался зашевелиться. Только слушал, что произойдёт дальше.

Застегнув ширинку, потом сделав несколько шагов назад и один вправо, человек облокотившись локтём о стенку кабинки, заговорил:

- Ну, и как на вкус?!

Подняв голову и повернув её на лево, Мирослав увидел Габера.

- Какого...

- О! Как от тебя пахнет то! Лучше молчи. Потом расскажешь. Идти сможешь?

Мир кивнул положительно.

- Тогда вставай и следуй за мной. А то ты здесь совсем напрочь с ума сойдёшь.

Опустив голову, оперившись на руки и поднимаясь при помощи ног, Мирослав попытался встать в полный рост. Но его, как это уже не удивляет, зашатало. Тело его гуськом полетело вниз.

- Опа, – сказал Габер, подхватив правой рукой несчастного парня. Закинув руку за шею и взявшись за спину молодого человека, он его потащил к выходу – только не дыши на меня! Голову держи в другую сторону!

Мирославу в это время стало, как будто лучше. Он увидел, что дверь зелёного цвета была полностью распахнута. А из неё выходил белый пребелый свет. Настолько белый, что можно было бы подумать, что это свет небесов.

Глава 8.

Отправившись исполнять приказание лейтенанта, Габер был под воздействием наркотических средств. И вот поэтому-то исполнителю порядка показалось, что этот парень какой-то странный. Но не поинтересовавшись более подробнее служащим “Макдональдс”, лейтенант отправился по общественным делам – проследить, чтобы в школе всё подготовили как надо. А до отдельных людей, ему было сейчас полностью наплевать...

Ещё исходив только первую десятков комнат, Габер натыкался на двух-трёх людей этой же фирмы, на которую сам работал. И при этом говорил им примерно одну и ту же фразу: