Сегодняшний вечер станет завершением долгих месяцев тяжелого труда, когда они пытались через средства массовой информации привлечь внимание всей страны к судьбе Майкла, всеми правдами и неправдами старались добыть деньги для дальнейших изысканий. Благодаря собранным средствам появилась надежда ослабить физические и умственные расстройства, от которых страдают такие дети, как Майкл. Эти дети редко доживают до возраста взрослых, хотя болезнь калечит их в разной степени. Бывают даже случаи, когда заболевание вообще не сказывается на мальчиках, рожденных от матерей – носителей больного гена, но эти примеры слишком редки, чтобы принимать их в расчет.

Их небольшому городку посчастливилось – здесь прекрасный медицинский центр, где теперь с помощью собранных денег можно будет проводить дальнейшие исследования. Конечно, тех двоих ребятишек, которых уже потеряли Салливаны, все равно не вернуть, с горечью подумала Лейси, останавливая машину напротив здания муниципалитета.

Они уже были на полпути ко входу, когда Джессика, на пару шагов отставшая от Лейси, вдруг догнала ее, схватила за руку и легонько встряхнула, прошептав со смешком:

– Ну, вот, пожалуйста, опять! Мужчина, который вышел из самой шикарной машины, так и уставился на тебя.

– Джессика! – вскинулась Лейси. – Ну, хватит! Я…

– Ладно, ладно, но все же это неправильно, что ты живешь такой жизнью, мам. Тебе всего лишь тридцать восемь. Тебе нужно выйти замуж… Мне невыносима мысль, что ты так до конца своих дней и проживешь одна. Наш преподаватель недавно говорил, что у нас сейчас много женщин – деловых женщин, – которые выходят замуж в первый раз после тридцати пяти и рожают детей… что скоро вообще станет нормой иметь маленьких детей, именно таким зрелым женщинам… что люди в пожилом возрасте не будут чувствовать себя одинокими, оторванными от мира, если в доме есть ребятишки, и…

– А, теперь я поняла, куда ты клонишь: беспокоишься, что я стану для тебя обузой, когда состарюсь. Так вот, моя дорогая доченька, у меня есть для тебя новость: для того чтобы родить ребенка, муж мне не требуется.

– Муж не требуется, но мужчина – нужен, – отрезала Джессика. – И не о том речь. Тебе прекрасно известно, что я имею в виду. Я начинаю осознавать, как много ты потеряла в жизни, и, если уж хочешь всю правду, чувствую виноватой себя, мамочка. Если бы не я, ты могла бы…

– Все, здесь остановись, – прервала ее Лейси. – Если бы не ты – я, скорее всего, отчаялась бы и совершила… что-то очень, очень глупое, – ровным, тихим голосом произнесла она, глядя в потрясенные глаза дочери. – Ты была моей жизненной силой, Джесс. Ты стала смыслом моей жизни. Без тебя…

– Ты так сильно любила его? – Джессика даже вздрогнула. – Клянусь тебе, ма, я никогда, ни за что не позволю себе настолько зависеть от мужчины.

У Лейси упало сердце. Именно этого она и опасалась. Боялась, что ее откровенность привьет Джессике извращенное отношение к любви между мужчиной и женщиной.

– Любовь к другому человеку всегда делает тебя зависимой, Джесс, но это вовсе не плохо. – Лейси откинула со щеки дочери длинную прядь и улыбнулась. – Ты обязательно полюбишь, – мягко произнесла она. – И когда это случится, ты не поверишь, что когда-то могла отрекаться от любви. Обещаю тебе.

Лейси молила Бога, чтобы эти слова оказались правдой, чтобы Джессика из-за опыта своей матери не отказалась от счастья любить и быть любимой.

Впрочем, Джессика права. Лейси действительно могла бы выйти замуж во второй раз. И если она предпочла не делать этого, то лишь потому… В общем, как она уже объяснила дочери, просто не нашлось мужчины, с которым ей бы захотелось иметь подобные отношения.

Или она не позволила появиться ни одному мужчине, за которого бы ей захотелось выйти замуж?

Лейси неприязненно отбросила эту мысль. Что с ней такое? Сейчас у нее есть куда более важные заботы, чем воспоминания о том, что следовало бы давным-давно выбросить из головы. Уж, слава Богу, двадцать лет, как ее браку пришел конец. Двадцать лет. Целая жизнь – и все же иногда… иногда она вдруг замечает мужчину вдалеке, и что-то в повороте его головы, в походке заставляет ее сердце пускаться вскачь, желудок сжиматься – и чувства из прошлого охватывают ее с прежней силой. Восторг… отчаяние… радость… горе… боль… опустошенность… непонимание и гнев.

Она не осознавала, что остановилась, пока Джессика не потянула ее за руку, насмешливо приговаривая:

– Нет, нет, мамуля, поворачивать назад уже поздно. Тебя там ждут. – Она окинула критическим взглядом элегантное темно-синее платье Лейси с белым воротничком и добавила: – Все равно я думаю, что юбка-брюки с тем шикарным жакетиком в золотую полоску выглядели бы потрясающе.

Представив себя в том вызывающем наряде, о котором вспомнила Джессика, Лейси усмехнулась и бросила в ответ:

– На девице твоего возраста и с ногами, растущими от шеи, – может быть, но на мне – никогда!

Зал оказался уже битком набит, Лейси увидела море лиц, обратившихся в ее сторону, когда они с Джессикой появились на пороге. Казалось, она готова к этому, и все-таки запаниковала.

Она никогда не любила толпу, предпочитая одиночество, – наследие детства, проведенного в детском доме, куда она попала после смерти родителей. И сейчас Лейси догадывалась, что, не стой Джессика у нее за спиной, отрезая путь к выходу, ее наверняка охватил бы соблазн повернуться, сбежать и исчезнуть.

Слава Богу, что у нее есть Джессика. Что она не поддалась этому юношескому порыву… Но вот Иэн Хэнсон, дружелюбно улыбаясь, уже идет ей навстречу…

Как проницательно заметила Джессика, Иэн с радостью перевел бы отношения на более личные рельсы, если бы только Лейси показала, что хочет этого.

Вообще-то он ей нравился, так же как и ее босс, Тони Эймс, но ни тот, ни другой не вызывали того эмоционального или сексуального влечения, которое могло бы подтолкнуть ее к ответу на их инициативу. Оба жили в разводе, у обоих росли дети, оба были милыми, симпатичными людьми, однако, приятные ей чисто по-человечески, как мужчины они оставляли ее совершенно равнодушной… совершенно холодной…

Неужели потому, что она намеренно выбрала такой путь? Потому, что боялась? Но сейчас не время и не место думать об этом. Она напомнила себе, ради чего оказалась в этом зале. Уж конечно, не для таких по-детски незрелых и эгоистичных размышлений!

Сегодня главное – Майкл. Майкл – и еще те, кто с такой щедростью отозвался на призыв о помощи.

Сперва Лейси испугалась, когда комитет по сбору средств выбрал именно ее для вручения чека больнице, но потом с величайшей неохотой согласилась, лишь бы не поднимать шума.

Тони Эймс предложил после презентации поужинать где-нибудь вдвоем, чтобы отпраздновать событие, но она мягко отклонила это предложение, как и точно такое же предложение от Иэна Хэнсона, которому она честно призналась, что намерена провести весь вечер с Джессикой, поскольку так мало видит ее теперь, когда дочь учится в Оксфорде.

Вся проблема в том, что, как ни дружески она относилась к обоим и как ни претило ей обижать их, она слишком хорошо знала, насколько страдает любящий человек, когда открывает, что в ответ на свою любовь получает лишь грубую подделку. Ей не хотелось причинять такие страдания другим людям, и потому она не вступала в близкие отношения ни с одним из них.

С Тони Эймсом она была знакома много лет. С тех пор, как после развода переехала в эту часть страны.

Дома здесь в то время были очень дешевы, что оказалось немаловажным для Лейси – разведенной женщины, ожидающей ребенка, к тому же не очень обеспеченной.

Отец Джессики, объявив о своем желании развестись с женой, потому что разлюбил ее, сказал ей также, что ему нужна только свобода, а дом и все имущество она может оставить себе. Но гордость не позволила Лейси согласиться с этим, поэтому, когда развод стал свершившимся фактом, она продала дом и, скрупулезно разделив всю сумму, передала мужу половину через его адвоката.