— Как вовремя император забрал отсюда всех магов. Их уже нет больше месяца, — устало говорил первый колдун. — Остались одни студенты, которые будут нам не ровня. Да и ещё какой-то маг, отправленный на поиски дочки ярла.

— Ладно, пойду я наверх, — выдохнул второй. — Удивительно спокойная ночь.

Эдик задрожал. Он не успеет спрятать детей. Был бы он один, то с лёгкостью бы укрылся за пустыми бочками. Но тридцать дрожащих детей, которые к тому же с трудом стояли на ногах от голода, не могли так быстро и бесшумно спрятаться.

Выбора не было. Если колдуны их обнаружат первыми, то их шансы резко упадут. Эдик сжал топор и полетел к первому колдуну. Топорище сразу же перебило спину и вонзилось в плоть.

— Что? — успел лишь пискнуть второй колдун, растопыривая пальцы, прежде чем Эдик врезал ему в ребра на максимально возможной для него высоте. Колдун улетел в пустые бочки и больше не поднимался.

Эдик подошёл к телу первого и вырвал из него окровавленный топор, а затем пошуршал по карманам в поисках кошелька. И он его нашёл. Тощий кошелёк колдуна. Приподняв кольчугу, он спрятал его в карман штанов и, взяв топор, направился к ладье.

— За мной! — он махнул топором, и детишки побежали за ним.

Эдик снял с прикола лодку и забрался в неё. Достав вёсла, он смотрел, как туда забираются дети.

— А ты садись рядом со мной, — он схватил за руку дочку ярла.

«Мои десять тысяч должны быть рядом!» — думал он.

Дети набились в лодку, и Эдик оттолкнулся вёслами от берега.

Теперь началось самое сложное. Нужно было сбежать отсюда.

Вокруг чернела кромешная темнота, к тому же ночь оказалось, как назло тихой. Шумевшая фауна притихла, будто бы не желала мешать побегу. Но Эдик нашёл, что это было просто ужасно. Так по звукам он мог бы различить, где что находиться. А так приходилось плыть в совершенном неведении, куда и как.

В игре он проник в замок через болота. Методом проб и ошибок, по запутанным знакам, он искал путь по кочкам, периодически загружаясь. Но то была игра, и путь стал в десятки раз сложнее и длиннее. И теперь была единственная  надежда на озеро.

Его надо пересечь как можно скорее, а потом спрятаться до рассвета. Благо светлело сейчас рано. В темноте идти по болоту, не видя местности, было крайне опасно. Эдик посмотрел на фонарь, который держала дочка ярла, и думал оставить его или потушить. Если в замке сейчас кто-то не спит, то он может увидеть свет в центре озера.

Если это колдун, то всё пойдёт насмарку. Но без света было ещё страшней.

— Поставь фонарь на пол лодки, под скамейку! — приказал он девчонке. Она послушалась.

Эдик медленно грёб вёслами. С его силой это не составило большого труда. Самое плохое было в том, что он плохо помнил размеры озера. Местами оно соединялось с болотом. В момент разлива так точно. А какие размеры у него были сейчас, Эдик не знал.

Он только хотел, уплыть как можно скорее. Со временем его гребля вошла в достаточно быстрый ритм, и он плыл по продолговатому озеру всё дальше и дальше от полуразрушенного замка.

В темноте было сложно понять, куда направляется лодка. Но Эдик не прекращал работать вёслами. Он надеялся на то, что движение само по себе поможет ему оторваться от опасных водных обитателей, которые уже несомненно их заметили.

Сколько времени прошло с момента начала их плавания, Эдик не знал, только в один момент нос лодки столкнулся с чем-то твёрдым, и то развалилось.

— Бук! — послышался резкий крик гоблина.

Сооружение из перевязанных палок, обмазанных глиной, рухнуло в воду.

— Ду ры сы но! — заорал другой гоблин.

Маленькие существа в метр высотой, похожие на человека, превращенного в лягушку, показались совсем рядом.

— Свет! — заорал Эдик, забыв о тишине.

— Блю! — рявкнул вдалеке гоблин.

В этот момент дочка ярла подняла фонарь, и Эдик увидел, что они почти въехали в деревню гоблинов, расположенную у берега озера.

Повинуясь приказу об атаке, гоблины начали колоть детей копьями, бить самодельными палицами, пытаться стянуть их воду крюками.

Дети закричали и начали метаться.

— Пригнись! — приказал Эдик дочке ярла. Она упала между ним и скамейкой.

«Самое страшное, если гоблины начнут стрелять ядовитыми дротиками! — думал Эдик. — Тогда конец!»

Дети ревели и истошно визжали. Самого рослого крепкого мальца, гоблины уже выволокли из лодки. Он безвольно упал в воду с раздробленной головой.

Другие дети сыпались из лодки, уходя от гоблинских копий.

Эдик поднял весло и оттолкнул им с десяток гоблинов по правую сторону лодки. Затем оттолкнувшись им ото дна, которое оказалось совсем близко, отплыл от гоблинских построек.

Отдышавшись, он смотрел на орущих детей, которых теперь осталось не более десятка.

«Да, херовый я герой — подумал он. — Ну ладно, мне главное спасти дочку ярла».

В конце концов, почему он должен спасать их? Куда смотрит стража? Ярл? Император? Для чего все эти люди, если в империи твориться такой беспредел? Для чего они нужны, если здесь каждый творит всё, что ему вздумается? Почему именно он должен рисковать, чтобы спасти детей?

Эдик, развернув лодку, обогнул деревню гоблинов, где по их голосам всё ещё велась оживлённая возня.

— Огонь! — проговорила дочка ярла.

Эдик обернулся, в небе маячил огонёк.

— Туши фонарь!

Девушка выполнила его приказ. Лодка погрузилась во тьму. В этой темноте был хорошо виден огонёк, пролетавший где-то вверху с боку. Тишина была такой, что Эдик слышал стук своего сердца. Огонёк летел во тьме, петляя и исследуя озеро. Он стал удаляться, и у Эдика отлегло на сердце.

Всё — они спасены.

Внезапно один из мальчишек с окровавленной рукой громко разревелся.

— Замолчи! — зашипел на него Эдик.

— Мама, спаси меня! — кричал мальчик.

— Тише! — поднесла палец к губам дочка ярла.

— Мама! — что есть мочи прокричал раненый мальчик, смотря на огонёк в небе.

— Заткнись! — Эдик сжал весло пальцами, и был готов уже огреть орущего мальчишку.

— Мама, спаси! — кричал раненый. — Мама, я здесь!

— Заткнись! — прошипел ещё раз Эдик. — А иначе, выброшу из лодки!

— Мама! — мальчик выпрыгнул за борт, и камнем пошёл ко дну.

Тут Эдик вспомнил, что оружие гоблинов частенько может быть обработано ядом. Видимо от него у мальчишки начались галлюцинации. Эдика пробрал холодный пот. Даже такие безобидные на первый взгляд в игре противники, как гоблины, в реальности стали настоящей проблемой.

Но дело было сделано — голос мальчишки оповестил врагов о положении беглецов. Огонёк на небе приближался к ним.

Эдик в его очертаниях различил толстую ведьму, летящую на метле с фонарём. Она начала снижаться, заходя в атаку, как истребитель.

— Вот вы где, спиногрызы! — закричала она, пикируя.

Маленький маг положил весло в лодку и поднял раскрытую ладонь. Благо из-за своего фонаря ведьма не могла различить, что твориться в лодке.

— Уберите эту страшную тётку! — визжал малыш.

По этому крику, толстуха и сориентировалась.

Когда расстояние до неё стало не более пяти метров, Эдик выплеснул из руки «Огнемёт». Струя огня вырвалась наружу, освещая лесное озера. Молодому магу пришлось только слегка повернуть ладонь, чтобы пламя попало в летящую на лодку ведьму.

Толстуха прошла сквозь струю огня и, сгорая и громко визжа, как свинья, сделала несколько сальто в воздухе и рухнула в воду.

Эдик подогнал к месту падения лодку и забрал плавающую на поверхности метлу. Он уже погрузил вёсла в воду и собрался уплывать, как за борт ухватилась рука с короткими пальцами. От них повеяло чернотой с еле видимыми искорками света.

Из воды показалась грязная рожа ведьмы.

Эдик бросил весло и, ударом топора, отрубил пальцы толстухи. Она ушла под воду, однако из вынырнувшей на мгновение второй руки слетела чернота. Облако чёрных флюидов осело в лодке и за несколько секунд выросло, превращаясь в призрачного волка.