Рик Фалкон, как отметила про себя Диана, не выразил никаких эмоций, впрочем, блеск его глаз говорил о том, что происходящее ему не так уж безразлично.

Диана не обманывалась насчет своей внешности, зная, что ее красота сродни бледной английской розе. Однако за последние четыре года ее лицо и фигура принесли ей целое состояние, а фотографы и модельеры убедили ее в том, что ее популярность держится именно на этой хрупкой красоте.

Ее отливающие золотом волнистые волосы, ниспадающие до пояса, нежно обрамляли очаровательное лицо, а зеленые, всегда задумчивые и лучистые, глаза оттенялись густыми черными ресницами. У нее был пикантный носик и полные чувственные губы, маленький волевой подбородок и нежная бледная кожа цвета распустившейся магнолии.

Благодаря своей возвышенной красоте, ценимой во все века, она пользовалась успехом и как манекенщица, и как фотомодель. Но лицо Рика Фалкона выражало равнодушие, словно перед ним на подиуме стояла не красавица в изысканном туалете, а кухарка в грязном переднике. Его серые глаза сохраняли невозмутимое выражение, когда она сначала прошла с одной стороны Тобразного помоста, потом с другой, чтобы продемонстрировать летящие линии шлейфа и развевающиеся золотистые волосы под кремовой фатой.

Диана, как того требовал Чарлз, сохраняла задумчивое выражение лица, а ее руки были соединены как в молитве; длинные свободные рукава удерживались на тесьме средними пальцами.

Это была невеста, с преданной жертвенностью идущая к алтарю.

Молчание нарушалось то здесь, то там восхищенным шепотом женщин, преисполненных ощущением волшебной красоты.:..

Диана, несмотря на то, что полностью была занята демонстрацией, заметила, что рыжеволосая красавица, сидевшая слева от Рика Фалкона, повернулась к нему и, не отрывая от нее пристального взгляда голубых глаз, что-то прошептала на ухо. Эта дама, присутствовавшая на показе мод с самого начала, перешептываясь с Фалконом, положила ему на плечо свою холеную, с ярким маникюром руку, между ними существовали близкие отношения.

Для Дианы это не имело никакого значения, действительно никакого, и тем не менее… За Риком Фалконом всегда тянулась вереница женщин, сопровождавших его со времени его развода десять лет назад, и было маловероятно, что эта особа значила для него больше других, — она же не подозревала, что он мог быть кем-нибудь еще увлечен…

Прежде чем перейти к завершающему, триумфальному проходу по подиуму под оглушительные аплодисменты зрителей, Диана вновь бросила на эту женщину оценивающий взгляд. Она была не так молода, как показалась сначала. Ей было далеко за тридцать, скорее всего, она была ровесницей Рика Фалкона, которому исполнилось тридцать девять, хотя умело наложенная косметика молодила ее, невысокую и изящную, в дорогом туалете из авторской коллекции, что Диана моментально определила наметанным глазом.

Она была, очевидно, одной из утонченных великосветских дам, с которыми обычно заводил романы Рик Фалкон. Несмотря на свою красоту, при разговоре с ним она удостоилась лишь части его внимания, которое было сосредоточено на Диане; это вызывало сомнение в исключительности ее роли в жизни Фалкона.

Теперь, в конце выступления, под пристальным взглядом этих серых глаз девушка вновь обрела уверенность в силе своего очарования.

Какое бы место ни занимала рыжеволосая красавица в его жизни, она не могла полностью отвлечь его внимание от Дианы!

Поздравления, сыпавшиеся на нее со всех сторон в гримерной, где переодевались девушки и суетилась Джоанна, не доходили до ее сознания. Она механически, словно во сне, сняла свадебное платье и оказалась в одних трусиках телесного цвета, обнажив девичью грудь с розовыми сосками, тело, еще более стройное, чем оно казалось, когда было задрапировано изысканными туалетами, которые Диана показывала в течение всей последней недели, и длинные, стройные ноги. Во всех ее движениях была врожденная грация, а длинные волосы заструились во всем своем великолепии, когда девушка осторожно сняла с головы тонкое кружево фаты.

Ее внимание привлек букет роз на столике в углу комнаты — сегодняшнее послание от Криса; записка, приколотая к букету, осталась непрочитанной, поскольку розы принесли перед самым выступлением, когда было не до цветов. Она не спешила открывать конверт и читать послание, так как была совершенно уверена, что оно ничем не отличается от всех других, полученных ранее на этой неделе. Там могло быть лишь несколько слов типа «выходи за меня замуж». Но, может быть, на сей раз она ошибается, — ведь Крис должен знать, что его отец находится в Париже.

Диана торопливо надела халат, на ходу завязывая потуже пояс, подошла к букету роз, достала карточку из миниатюрного белого конверта и прочитала. Первая часть записки содержала, как и ожидалось, предложение руки и сердца, а во второй Крис писал: «Стервятник вышел на охоту». Оба знали, что стервятник — это Фалкон, его отец. Если бы у нее было время прочитать записку перед выступлением! Тогда она была бы предупреждена о том, что Рик Фалкон в Париже; он мог узнать об их отношениях с Крисом, и тогда его присутствие на демонстрации было не случайным. Вот чем объяснялся блеск его глаз!

— Идешь на прием? — Келли объявилась вдруг рядом и без стеснения заглянула в записку, так что Диане пришлось скомкать ее, пряча от подруги. В комнате стоял шум голосов, все были удовлетворены проведенным вечером и тем, что завершилась неделя очень тяжелой работы.

С виноватой полуулыбкой Диана отрицательно покачала головой. Вопрос был чисто риторическим, так как Келли знала, что Диана не посещает грандиозных приемов, устраиваемых для них спонсорами.

— Я так и думала, — усмехнулась Келли, нисколько не обижаясь. — Назад в отель, — угадала она, — и хороший сон. А затем первым рейсом утром в Англию, — закончила она понимающе.

Диана широко улыбнулась верной догадке подруги о плане своих действий на ближайшие двенадцать часов, и эта искренняя улыбка подчеркнула ее молодость, тогда как обильный макияж, необходимый для показа моделей одежды в тот вечер, придавая ей требуемую утонченность, одновременно прибавлял возраст.

— Мои действия так легко предугадать? — смеясь, спросила она.

— Не стоит переживать об этом, — возразила Келли. — Образ Дианы Бьюти приобретает еще большую привлекательность из-за того, что тебя редко видят на людях.

Отчасти это была дань имиджу, который она целенаправленно создавала в течение нескольких последних лет, но главным было то, что девушка не считала необходимым оставаться на виду у публики все свое время, она хотела принадлежать не зрителям, а себе.

Поэтому Диана тщательно исполняла свою работу профессиональной манекенщицы, всегда являясь вовремя, никогда не показывая своего настроения людям, с которыми или на которых работала, и вместе с тем никого не допускала в свою частную жизнь. Это не стоило ей больших усилий, так как обычно она не посещала те клубы и рестораны, завсегдатаями которых были ее коллеги, и таким образом не давала повода для сплетен. А людям редко приходило в голову, что молодая девушка, отправившаяся за покупками в местный супермаркет или гуляющая по парку, — это и есть восхитительная Диана Бьюти, прелестные фотографии которой то в одном, то в другом экзотическом наряде часто появлялись на страницах журналов. Перехватив на затылке лентой свои великолепные струящиеся волосы или заплетя их в косу, без косметики на лице, она не выглядела на свои двадцать один год и уж совсем не была похожа на известную всем красавицу.

— Хороший сон мне сейчас совсем не помешал бы! — сказала девушка.

Она была изнурена бешеным темпом работы в последнюю неделю, а неожиданное появление Рика Фалкона среди публики во время ее последнего выхода так поразило ее и отняло столько сил, что она была близка к нервному срыву.

Но перед уходом она отправилась на поиски Чарлза, зная, что, окруженный толпой, он принимает сейчас поздравления по поводу успеха демонстрации своей коллекции. Чарлз обожал выслушивать дифирамбы точно так же, как работать над своими моделями, доводя их до совершенства. Диана приблизилась к нему почти вплотную, когда увидела, с кем он разговаривает. С Риком Фалконом!