К концу рабочего дня у Мелани опять ныли все мышцы. Клайд, как ни странно, сидел в офисе, проверяя какие-то бланки; когда она спросила, что еще должна сделать, он рассеянно взглянул на нее и заявил, что на сегодня для нее достаточно.

— Идите домой, — проговорил он, явно думая о том, чем занимался.

Мелани заколебалась. Если бы ковер-самолет мог перенести ее в дом Греты, она бы с удовольствием воспользовалась им. Но у нее все еще не было австралийских денег, и поскольку Клайд явно не собирался предлагать подвезти ее до города, ей скорее всего предстояло добираться домой пешком. А она и так едва стояла на ногах от усталости. Удручающая перспектива!

И все же ничего другого не оставалось. Надо было пускаться в путь, иначе она и к ночи не доберется до постели. Проклиная упрямство, из-за которого она не приняла приглашение Клайда пожить у него, Мелани ледяным голосом простилась с Клайдом, расправила плечи и вышла на шоссе.

Жара стояла невыносимая. Она добрела до главной магистрали и остановилась, глядя, как над уходящим вдаль асфальтом колышется легкое марево. Дорога была почти пустой — ни одной машины, кроме фургона, который промчался мимо нее в противоположном направлении с оглушительным сигналом — то ли приветствовал ее, то ли предупреждал об осторожности.

Она беспомощно огляделась. Судя по тому, что она успела увидеть, дороги всегда были почти пустынны. Австралийцы что, совсем не ездят на машинах? Как бы то ни было, вряд ли кто-нибудь подвезет ее в город.

Мелани тяжело вздохнула, сделала несколько шагов и вдруг остановилась.

— Что за чушь, в конце-то концов! — проговорила она вслух и, повернувшись на каблуках, пошла назад к гавани, по пирсу, к офису Клайда.

Он сидел, откинувшись назад в кресле, положив ноги на стол. При появлении Мелани он опустил бланк, который изучал перед ее появлением.

— Забыли что-нибудь?

— Нет!

Произнеся это слово, девушка не могла сообразить, что говорить дальше. Она была уверена, что Клайд догадывается, почему она вернулась, поскольку в его глазах горел насмешливый огонек, который всегда вызывал в Мелани смесь растерянности, злости и желания, чтобы он улыбнулся по-настоящему — улыбнулся ей. Только ей.

Как обычно, злость возобладала. Так было проще всего.

— Для начала постарайтесь не быть таким гадким! — огрызнулась она, падая на стул. — Вы прекрасно знаете, почему я снова здесь.

Она посмотрела ему прямо в глаза, сделав знак рукой, когда он собрался было что-то сказать, и вдруг почувствовала, что всю ее злость как ветром унесло.

— Я уже наотрез отказалась от вашего предложения остановиться у вас и не имею никакого права ожидать, что вы повторите свое приглашение. Я была упрямой, неразумной и невежливой с самого начала нашего с вами знакомства и вполне понимаю, что никто, кроме меня, не виноват в том, что я безумно устала. Итак, сможете ли вы поверить мне, что я раскаиваюсь в своей глупости и неблагодарности? Я очень прошу вас: позвольте мне принять ваше великодушное предложение и остановиться в вашем доме.

Клайд спустил ноги на пол, и насмешка в его глазах сменилась гораздо более непонятным выражением.

— Представляю, как вы должны были вымотаться, чтобы решиться на подобное признание! — сказал он, но уже далеко не так насмешливо. И вместо того чтобы ответить что-нибудь едкое, как обычно делала, она чистосердечно призналась:

— Еще как!

— Я тоже должен извиниться перед вами, — неожиданно сказал Клайд. — Собираясь в Австралию, вы никак не ожидали, что вам первым делом вручат ведро воды и швабру и заставят драить палубы на яхтах.

— Да, все получилось совсем не так, как я ожидала, — со вздохом подтвердила Мелли. — Если бы все шло более гладко, я не была бы такой раздраженной. Это совсем не в моем характере. Я вовсе не такая капризная и обидчивая. И мне неприятно вспоминать, как недостойно я вела себя тем злополучным вечером. Как вы думаете, сможете вы забыть об этом и сделать вид, что мы только что познакомились?

— Ну, все, что произошло, я вряд ли забуду, — проговорил Клайд со снисходительной улыбкой. Он не сделал попытки прикоснуться к ней, но на Мелани вдруг нахлынули воспоминания о поцелуе, которым они тогда обменялись. — А вы разве смогли бы?

Мелани вдруг почувствовала, что ее охватывает дрожь. Хорошо, что она сидит! Господи, да что же это с ней творится? Он всего-навсего смотрит на нее, он к ней даже не прикасается! Почему же тогда слабеют ноги, по коже бегут мурашки, а сердце бьется, как сумасшедшее? Он поцеловал ее, просто чтобы остановить истерику! Этот эпизод ничего не значил для него!

Нет, она просто обязана взять себя в руки!

— Я готова попробовать — при условии, что вы сделаете то же, — проговорила она, с ужасом слыша в своем голосе просительные нотки. Надо сохранять достоинство, Мелли!

— Ну что ж, договоримся начать все сначала, — сказал Клайд, наклоняясь к ней и протягивая руку. — Обменяемся рукопожатием?

Да он нарочно это делает! Он прекрасно знает, как действует на нее прикосновение его пальцев. Мелани нерешительно подала ему ладонь, но когда хотела отнять ее и встать, он сильно сжал ее пальцы и поднял ее на ноги. На одно безумное, восхитительное и одновременно ужасное мгновение ей показалось, что он хочет поцеловать ее, но он лишь посмотрел на их переплетенные пальцы.

— В одном вы, впрочем, правы, Мелли.

— В чем же? — с трудом выдавила она из себя.

— Вы крепче и выносливей, чем кажетесь. Нелегко порой признаваться в своей неправоте, а вы смогли это сделать, и, если это послужит вам хоть каким-то утешением, я начинаю думать, что тоже ошибался в вас.

Мелани сидела на веранде и вращала в руке бокал с белым вином, глядя невидящими глазами на огни в гавани и их дрожащие отражения.

Она была рада, что извинилась перед Клайдом, но это не только не разрядило атмосферу, но и сделало ее еще более напряженной.

Девушка добивалась совсем другого. Она думала, что новое начало даст ей возможность доказать Клайду, каким хорошим работником она может быть. Вместо этого повела себя как девчонка на первом свидании.

Клайд отвез ее к Грете за вещами, а потом в свой красивый, просторный и полный воздуха дом на холме с видом на гавань и море. Дом понравился Мелани, как только она прошлась по прохладным комнатам с полированными деревянными полами и застекленными дверями, выходящими на большую тенистую веранду.

Клайд так же умело управлялся на кухне, как и везде. Он быстро приготовил овощной салат и пожарил рыбу-меч. Было видно, что он привык вести хозяйство сам. Мелани с интересом наблюдала за ним, пытаясь представить его в кругу семьи.

Наверное, когда-то он был счастлив с женой, но теперь в нем было столько отстраненности и независимости, что Мелли сомневалась, чтобы он променял свою свободу на сомнительные для него преимущества семейной жизни. Она невольно вздохнула, судорожно ища темы для разговора. Молчание, казалось, нисколько не беспокоило Клайда, но девушка сидела как на иголках. Огни гавани танцевали у нее перед глазами. Не может же она без конца повторять одно и то же! Они уже поговорили о виде с веранды, о вечерней прохладе и о качестве вина, и теперь ей казалось, что Клайду с ней отчаянно скучно.

Она с облегчением вздохнула, когда зазвонил телефон. Клайд взял трубку, и из разговора Мелани поняла, что звонит ее сестра. Ну, хоть будет о чем поговорить.

— Да, я все передам ей, — проговорил Клайд, прежде чем положить трубку.

— Это Грета, — подтвердил он, возвращаясь на веранду. — Я сообщил ей, что вы переехали ко мне, и она, кажется, вздохнула с облегчением.

— Как Джим?

— Все еще в палате интенсивной терапии, но, слава Богу, пришел в сознание. Это хороший признак. Голос у Греты стал пободрее.

— Сколько же времени ему придется провести в больнице?

Клайд сел рядом с ней, обратив на море задумчивый взгляд.

— Она пока еще сама не знает. Боюсь, вам придется смириться с долгим ожиданием.