Джейн опять запуталась в сетях сомнений, укоряя себя уже за одно то, что не вырвала руку, слушая его лицемерный панегирик. Все это только красивые слова, которые он говорил многим. Интересно, сколько доверчивых, наивных женщин попалось на его откровенную лесть?

— Им просто любопытно. С кем это обедает Билл Форстер, кого он осчастливил на этот раз? — иронизировала Джейн.

Он уверен, что ей приятно слышать от него эти расхожие комплименты. Тем более что ему не составляло труда их говорить. Сердце-то молчало. Сейчас Билл нуждался в ней: от Джейн зависело здоровье его дочки, и поэтому он готов льстить и угождать медсестре до тех пор, пока это необходимо. Самоупоенный миллионер не сомневается, что обед в его обществе — незабываемый эпизод в ее будничной жизни!

— Джейн… я вас смутил. — Он понял, что переусердствовал, забыв о душевной тонкости и гордости этой необычной девушки.

— Совсем нет. Меня не так просто смутить, сэр!

Неужели он думал, что она никогда не получала дежурных комплиментов и способна таять, как снег под лучами солнца, выслушивая их?

— Тогда разочаровал, — огорчился Билл. — Я должен был понять, что вам чуждо тщеславие. А повел себя как заправский дамский угодник, забыв о сдержанности и такте. Вот и получил по заслугам. Вы простите меня? — спросил Билл, наклоняясь к ней. В его зеленых глазах светились и нежность, и тревога.

Джейн поддалась магической силе его взгляда.

— Вы не созданы для того, чтобы просить прощения, мистер Форстер. В ваших устах мольба звучит противоестественно. Видно, что вам приходилось это делать крайне редко.

Билл широко улыбнулся ей в ответ. Первый раз! И как же красила суровое замкнутое лицо искренняя, откровенная улыбка, превращая его в другого человека — мягкого, отзывчивого, способного любить.

— Вам надо улыбаться почаще, тогда и прощения просить не придется. Улыбка, как и глаза, открывает истинную суть человека. — Нечаянно Джейн ответила сентенцией.

— Вы думаете, мне недостает теплоты, душевности? — взволновался Билл.

Джейн опасалась быть с ним до конца откровенной.

— Я вас плохо знаю. Мы ведь только вчера познакомились.

Завтра, а может быть, уже и сегодня, он навсегда уйдет из ее жизни. Навсегда. И малышка Барби тоже. Джейн стало печально. Сердце сжалось от острой боли. Эти двое — отец и маленькая дочь — стали частью ее существования.

— Мисс Уилсон, у меня такое чувство, что вы знаете меня лучше самых близких людей, которые общаются со мною уйму лет. — Он пристально смотрел на нее. Девушка смущенно опустила глаза, боясь появления предательской влаги. — Может быть, это из-за того, что вы смелы и откровенны в своих суждениях? Вы ведь не всегда меня одобряете, Джейн, правда?

У нее было такое чувство, что он пытается задобрить ее, а может, даже очаровать? Голосом, глазами, жестами. Но зачем?

— Ну что вы, — возразила она. — Природа наделила вас и хорошими качествами.

Он так любит свою дочь, внушала она себе: сидел с ней вчера весь вечер. Скрепя сердце Билл все-таки позвал Бет попрощаться с Барби. Наверное, она зря не пришла. Может быть, Бет по молодости недооценивала его, боясь, что жесткий хозяин намерен посмеяться над наивной недалекой девчонкой?

В его пристальном взгляде промелькнула какая-то тень. Джейн вдруг показалось, что он читает ее мысли.

— Мне сердце подсказывает, что вы чудесный человек, Джейн. Вы судите о людях по их хорошим качествам, а не по дурным. — Его губы чуть дрогнули. — Дурные черты моего характера, чувствую, вы мне простили: нетерпимость, вспыльчивость, высокомерие. Не все, но главные. Это радует!

Она хитро прищурилась и заметила несколько иронически:

— Для тех, кто видит свои недостатки, не все еще потеряно.

— Значит, для меня… не все потеряно? — вырвалось у Билла совсем по-мальчишески.

— Это зависит от того, какие у вас еще остались изъяны, в которых вы не решились признаться.

— С вами сложно, Джейн, — заметил он с грустью.

Девушка поняла, что недооценила его интеллект и проницательность. Шестое чувство подсказывало Биллу — она не доверяет ему.

— Кофе?

Джейн кивнула.

Когда принесли поднос с кофейником и чашками, она спросила:

— Вы уже решили, кто будет наблюдать за Барби, когда ее выпишут из больницы? — Вряд ли у него было достаточно времени, чтобы искать новую няню с хорошими рекомендациями. И все же он нашел выход.

— У Хильды — моей экономки — есть замужняя племянница Мэрил. Я попросил ее приходить на несколько часов в день до тех пор, пока не найду подходящую няню. — Билл протянул руку за счетом. — У нее два мальчика учатся в школе, поэтому она свободна только с утра, но к трем часам ей надо забирать их.

— А после трех? — спросила обеспокоенно Джейн.

— Я буду приезжать домой. — Он посмотрел счет и расплатился. Джейн опять почувствовала пристальный взгляд его гипнотических серо-зеленых глаз. — Пока дочка без няни.

— А Барби нравится Мэрил? — Джейн смущало, что рядом с девочкой не будет преданного человека, которому мог бы довериться замкнутый ребенок.

— Мэрил и раньше приходилось сидеть с Барби. Она привыкла ухаживать за маленькими детьми. Я вполне могу на нее положиться. — Больше, чем на Бет, казалось, подразумевал он. — Ну, готовы идти? — спросил Форстер, взглянув на часы.

Без сомнения, ему хотелось поскорее вернуться к Барби. А заодно избавиться от неуместных вопросов, фантазировала Джейн, поддаваясь соблазну своих вечных сомнений.

— Мне было очень приятно, мистер Форстер, — поблагодарила она Билла тривиальной фразой, принятой в подобных случаях.

— Зовите меня Билл, пожалуйста. По крайней мере, вне больничных стен, — попросил он смущенно.

— Как вам будет угодно.

Опять его голос звучал завораживающе нежно. Он сказал это из вежливости — и только. Зная, что никогда больше не увидит ее. Но почему же он такой приветливый и внимательный? Потому что она медсестра Барби и успела полюбить девочку?

Джейн так и не нашла ответа… Неужели эта прекрасная страничка ее жизни перевернута навсегда?!

Что заставило Джейн прийти на дежурство на полчаса раньше? Видимо, это было все то же непостижимое шестое чувство. Когда она вошла в детское отделение, то увидела Билла Форстера с девочкой на руках. Барби выписывали. Какое счастье, что я успела! Ведь еще несколько минут, и не застала бы их, не сказала бы «до свидания».

— Доктор Грахам уже осмотрел Барби? — спросила она, хотя прекрасно знала, что девочку не выписали бы без его разрешения.

— А, Джейн, — обрадовался Билл Форстер. — Нам было грустно уходить, не попрощавшись с вами и не сказав спасибо.

Что-то не верилось в искренность его слов. Может быть, это просто дань вежливости? Не хотели? С Барби на руках и со всеми ее игрушками и одеждой?

— Я очень рада, что смогла повидать Барби еще раз и попрощаться с ней. Я…

— Джейн, я оставил вам записку, — мягко перебил Форстер, — с приглашением прийти завтра пообедать с нами. Барби была бы очень рада, если бы вы согласились. И если вас это не затруднит, то заодно могли бы осмотреть и малышку.

Джейн была смущена неожиданным приглашением и от растерянности не сразу нашлась что ответить. Но почему я так разволновалась? Он просто хочет, чтобы рядом с девочкой была медсестра, которая могла бы в любой момент зайти и осмотреть Барби. Он думает только о своей дочери. Завтра днем его даже не будет дома. Барби останется с Мэрил, вспомнила Джейн.

Но давно пора посмотреть правде в глаза: что беспокоило ее вчера за обедом? Только одна мысль: она больше никогда не увидит Билла Форстера!

— Джейн, если хотите, то я сам заеду за вами после работы. Это проще, чем объяснять вам, как нас найти.

— Вы приезжаете домой на обед?

— Я не хочу сейчас надолго оставлять Барби одну, хотя Мэрил придет, чтобы посидеть с ней. После обеда она сможет подвезти вас до больницы — как я уже говорил, в три Мэрил уедет, чтобы забрать из школы сыновей.