— Почему ты ешь мороженое в девять утра?

Луис протянула ей ложку, но Джоди помотала головой.

— Мам… Айви только что звонила. — Луис даже изменилась в лице, говоря о женщине, которая вырастила ее, как собственную дочь. — Но ничего особенно важного. Расскажи мне, как ты провела вечер? Встретила кого-то интересного?

Джоди даже не знала, что ответить.

Перед тем как найти Джоди, Луис узнала, что еще до нее у ее отца вне брака родились близнецы. И теперь они претендовали на свое законное место в семье Валентайн. Узнав об этом, отец испытал шок, который стал причиной инфаркта. И, думая, что умирает, он рассказал Луис, что она была удочерена им. Будучи обиженной на отца, ведь он столько лет скрывал правду, та попыталась найти свою биологическую мать. Затем, узнав, что с Патрицией невозможно установить контакт, она нашла Джоди и тут же вылетела в Австралию.

Теперь Луис могла рассчитывать только на Джоди — единственного человека в ее жизни, никак не связанного с семьей Валентайн, обремененной столькими тайнами, внебрачными детьми и усыновлениями.

— Ничего, нормально провела, — ответила Джоди, а про себя подумала, что вечер прошел более чем нормально — сбежав из «Пещеры», они с Хизом несколько часов бродили по бульварам, наслаждаясь весенней ночью…

И говорили. А Хиз так и не отведал десерта.

— Ладно, Луис, расскажи, что случилось с Айви?

Луис опустила голову.

— Я думала, что расстроюсь. Или разозлюсь. Но я просто нахожусь в оцепенении.

— Ты говорила с отцом?

Луис покачала головой.

— Я очень зла на Айви, но это не сравнится с тем, что я чувствую по отношению к отцу. Он не только мне лгал, он лгал всем нам. Если бы не ты и не это место…

Джоди наклонилась и обняла Луис.

— Я рада, что ты здесь. Правда. Ты можешь оставаться столько, сколько хочешь. Не беспокойся ни о чем. Может, и тебя зачарует Мельбурн.

Луис улыбнулась ей. Ее серо-голубые глаза были такими же, как у Патриции. Джоди внезапно поняла, что скучает по маме. Она не слышала о ней несколько недель — с того момента, как Патриция со своим новым мужем Дереком отправились в путешествие. Но если бы что-то случилось, она бы уже знала.

— Не беспокоиться ни о чем? Звучит очень по-австралийски.

— Правда? — обрадовалась Джоди.

— Чистая правда. Ты, как и все австралийцы, оптимистично смотришь на жизнь. Вот я думаю, может, этим от солнца заражаются?

Джоди засмеялась.

— Возможно. Дома я была типичной жительницей Лондона — спокойной, неприметной.

Джоди опять подумала о вечере, проведенном с Хизом. Он представлял собой квинтэссенцию всего того, что Джоди любила в Австралии, — тепла, простоты, свободы. Всего того, чего в Лондоне нет. Может, поэтому он ей сразу же понравился.

Луис вздохнула.

— Я слышу твой австралийский акцент, и дом кажется далеким… и совсем нереальным.

Джоди прекрасно знала, о чем говорила Луис. Она взяла сестру за руку.

— Теперь ты понимаешь, почему я делаю все возможное и невозможное, чтобы остаться?

Серо-голубые глаза Луис наполнились печалью и пониманием.

— Ты знаешь, я даже немного тебе завидую. Я бы хотела оказаться на твоем месте, чтобы мое будущее было таким же неопределенным. Чтобы ничто меня не держало, не тянуло домой.

— Но ты такая же! Такая же, как и я. Просто реши остаться — по-настоящему. Навсегда.

— Слушай, это будет громадным шоком для всех… Макса, моего кузена, удар хватит, если он узнает, что я, такая правильная девочка, сбежала из дома и возвращаться даже не думаю. Хотя… теперь он мне даже не кузен.

Звук открывающейся двери привлек их внимание. На пороге стояли Мэнди и Лиза — как всегда, с французскими булочками.

— Ну-ну. Посмотри на эту заблудшую овечку, — сказала Мэнди, положив пакет с булочками на стол. — Когда ты не вышла из дамской комнаты вчера вечером, мы решили, что ты сбежала с фермером.

— Ну, так и было. — Джоди взглянула на Луис, которая, по-видимому, забыла о своих мрачных мыслях и теперь смотрела на нее с интересом.

— Джоди, но ты не говорила мне о фермере!

— Мне пришлось сказать остальным претендентам, что ты заболела, — сказала Лиза. — Манией величия. И поскольку никто не знал, что это означает, мы решили, ты сделала правильный выбор, сбежав. Итак, день свадьбы уже назначен?

— Не глупи. Хиз будет последним, кого я выберу.

Мэнди уставилась на нее непонимающим взглядом.

— Ладно. Может, и не последним. Наверное, это почетное место займет Скотт.

— Но ведь у тебя мало времени. И если этот горячий фермер годится только для того, чтобы хорошо провести вечерок, кто же станет счастливцем?

Джоди постаралась вспомнить хоть кого-то из тех, с кем встречалась, но все лица представлялись ей только расплывчатым пятном. Единственные черты, которые она помнила четко, — черты Хиза. Она словно чувствовала запах его одеколона, видела его глаза… Она наслаждалась каждой минутой, проведенной с ним.

— Ммм… Может, Барнаби, мерчендайзер, — сказала она, едва вспомнив, как он выглядит. — Он согласен жениться на мне при условии, что я буду платить ренту. Между прочим, его любимый гей-бар находится за углом.

— Так почему ты с ним не убежала?

Мэнди кивнула Луис.

— Она права.

— Я… я просто устала к тому времени, как Хиз появился. Если бы мне пришлось допрашивать еще одного кандидата, я бы утопилась в бутылке вина.

— Ой, чушь. Ты тут же растаяла, когда увидела Хиза.

— Ладно. Он чертовски хорош собой. Но у него куча родственников. Я выросла в Лондоне с моей ненормальной мамой, которая является единственной моей родней… других я не знаю, кроме разве что сестры, с которой я познакомилась лишь недавно… — Джоди, улыбнувшись, посмотрела на Луис. — Кроме того, он живет на ферме. А я здесь. И я хочу остаться здесь. А он хочет… — Джоди не знала точно, чего хочет Хиз. Они так хорошо проводили время, что не стали обсуждать этот вопрос.

— Так чего он хочет?

— В любом случае он заслуживает нормальных отношений.

Мэнди помотала головой, в то время как Лиза понимающе посмотрела на Джоди.

— И что же дальше? — спросила она, пытаясь помочь Джоди сменить тему. — Сообщим гею-мерчендайзеру Барни счастливые новости?

Джоди эта мысль совсем не радовала.

— Может, позже…

— Правильно! Давай сначала посмотрим, кто нам еще написал, — сказала Мэнди, включая компьютер.

Хоть Джоди вовсе не хотелось этим заниматься, она подошла к подруге и уставилась на экран через ее плечо. Ей писали: адвокат — отец троих детей-подростков, пекарь, которому нужен человек на утреннюю смену, и парень, уже восемь лет живущий на пособие и в «свободное время» борющийся за легализацию марихуаны.

А время идет…

К концу дня я должна решить, что делать дальше.

Барнаби, Скотт или Хиз?

После того как Хиз подвез Джоди до дома, он проводил ее до входной двери. Светила луна, и по лицу мужчины скользили тени. На прощание он поцеловал Джоди в щеку. Ее кожа до сих пор хранила воспоминание о прикосновении его губ.

— Мы еще увидимся? — спросил Хиз.

Щеки Джоди залились краской. Она снова стала романтичной девушкой, мечтающей о нежной любви — той, что загадывала желания, увидев падающую звезду.

— Я бы хотела, — ответила она.

Зазвонил телефон, и Джоди тут же схватила трубку.

— Привет!

— Джоди…

Она узнала этот голос.

Хиз.

Джоди почувствовала, как дрожит ее рука.

— А… Привет. Подождешь секунду, ладно?

Она встала и, закрыв трубку рукой, сказала:

— Это меня. Я поговорю, пока буду принимать ванну… И оставьте мне немного булочек. — Джоди поторопилась выйти из комнаты, в душе посмеиваясь над удивленными подругами. — Хиз, извини. Я вернулась…

— И принимаешь ванну. Я слышал.

— А… нет, — сказала она, чувствуя, как краснеет. — Пока нет.

— Жаль.

— Я не думала, что ты снова позвонишь… Так быстро.

— Ну, мне надо домой через четыре часа. Поэтому я подумал — может, ты могла бы провести это время со мной? Приглашаю тебя на утренний чай. Что-то вроде извинения за ночные хот-доги. И… мне кажется, наше свидание — лучшее, что со мной случилось за последние несколько лет.