Она не знала, что Антон невольно подслушал разговор Джанни со своим отцом, когда молодой человек без обиняков заявил:

— Эмили… Пусть я не очень хорошо знал ее, но всегда считал милой, очаровательной и, без сомнения, умной девушкой, а не только отличной спортсменкой. Однако ее выбор меня поразил. Не стоило ей выходить замуж за этого циничного человека. Одно то, как он проводит медовый месяц, заставляет призадуматься. Мыслимо ли, что он вверг молодую жену в круговерть безалаберной светской жизни среди чуждых ей людей, вместо того, чтобы уединиться для романтического времяпрепровождения. Ведь видно же, что она чувствует себя здесь несчастной. Не понимаю этого, отец, — озабоченно проговорил молодой итальянец.

— Согласен с тобой… Бедная девочка. И ведь из такой хорошей семьи. Трудно сказать, что ее заставило связать жизнь с этим монстром, — отозвался пожилой человек.

— Любовь все стерпит, — заметил Джанни. — Она любит его, да и он, пожалуй, ее тоже… Но как-то странно, по-своему.

Ненароком услышанный разговор не на шутку задел Антона Диаза. Он и не предполагал, что неприглядность его намерений настолько очевидна для окружающих.

— Ты восхитительно выглядишь, — признал Антон.

— Спасибо, — коротко ответила она.

— Только почему ты так поторопилась? Я рассчитывал принять душ с тобой.

Эмили тяжело вздохнула, отложила расческу и повернулась к мужу.

— Ты рассчитывал? Придется тебя разочаровать. — Она развела руками. — А ты не подумал, каково мне? Есть ли у меня желание потакать тебе после того, как ты со мной обошелся?

— Ты права. Прости меня, милая, — кротко отозвался Антон и попытался обнять ее, но Эмили выскользнула из его рук. — У меня для тебя есть кое-что. Я должен был отдать тебе это еще в нашу первую брачную ночь, — сказал он, доставая из ящика стола затянутую в синий бархат коробочку. — Но я тогда был вне себя от нетерпения, а потом мы чаще ссорились, чем… Ну, в общем, это тебе, Эмили, — смущенно произнес он, протягивая ей коробочку.

Эмили взяла ее и открыла. На жемчужного цвета атласе покоилось великолепное колье.

— Спасибо. Оно очень красиво, — сдержанно поблагодарила она супруга.

— Я очень рад, что тебе понравилось, дорогая, — отозвался Антон.

Но тут он обратил внимание на подвеску, которая ниспадала в ложбинку между ее грудей.

— Милый кулон, — отметил он.

— Есть еще браслет к нему, — сообщила Эмили.

— Да? Не видел раньше. Кто подарил? — резко спросил он.

Эмили улыбнулась и проговорила:

— Родители, на восемнадцатилетие.

— Понятно, — буркнул он.

— Рада была развеять твои подозрения, — усмехнулась женщина.

Антон порывисто обхватил ее и поцеловал в шею. Это было похоже не на романтическую сказку, а скорее на еженощный кошмар, который тем не менее притягивал ее, как головокружительная бездна.

— Нечего смущаться. Ночи придуманы для этого, — назидательно произнес он.

— Не сегодня, Антон. Я устала, — попыталась возразить женщина. — Мне необходимо побыть некоторое время одной. Слишком много всего произошло за последнее время. Необходимо все обдумать. Могу я попросить тебя оставить меня?

— Один поцелуй, — попросил Антон.

— И ты уйдешь? — с надеждой спросила его Эмили.

— Ты сама меня не отпустишь, — ответил мужчина самоуверенно.

Он припал губами к ее рту. Он продолжал целовать жену до тех пор, пока она не обмякла в его объятьях. Тогда он подхватил ее на руки и отнес на постель.

— Ты устала, — прошептал Антон Диаз и лег рядом.

— Да, — согласилась она и протянула к нему руки.

— Мне уйти? — тихо спросил он. Эмили непонимающе посмотрела на него.

— Уйти, куда уйти? Потом… Когда-нибудь, только не теперь. Не оставляй меня одну, любимый, — бормотала она в полубреду. — Ты околдовываешь меня, как и всякую свою женщину.

— О чем ты говоришь, Эмили? — удивленно спросил Антон.

— Элоиза не нахвалится на твое умение, и Салли Хардинг тоже сочла нужным поделиться своими впечатлениями от ночей с тобой. И это мне посчастливилось узнать только в первые дни супружества. Даже предположить не берусь, со сколькими твоими любовницами мне придется столкнуться в дальнейшем. Не хотелось бы, чтобы и остальные были столь же чистосердечны.

— Никогда не верь женщине, особенно отвергнутой, дорогая, — нравоучительно проговорил супруг.

— Прежде чем отвергнуть, ты все же знакомишь их со своими навыками. Признаться, твои бывшие приятельницы застали меня врасплох: откровение за откровением. Я не знала, гордиться ли мне тобой или сгорать от стыда. На будущее что ты мне посоветуешь?

— По крайней мере не разговаривать с Салли Хардинг. Скверная женщина, которая совершенно не уважает мужа, изменяя тому напропалую. Я бы предпочел, чтобы ты вовсе не общалась с нею. Все, что она тебе говорит, — злонамеренная ложь. А об Элоизе и ее интересе ко мне мы уже разговаривали. Не принимай ее болтовню на веру. Ее вообще нельзя принимать всерьез. Она капризна и взбалмошна, и жизнь ее ничему не учит. Ее счастье, что Карло к ней столь снисходителен, — обстоятельно разъяснял он, тайно радуясь, что его выбор куда более удачен и эта женщина ему не изменит. В этом он был уверен.

Эмили стояла рядом с Антоном и смотрела на океан. Антон обнял ее за плечи.

— В следующий понедельник я должен лететь в Нью-Йорк. Как бы ты хотела провести эту неделю?

Эмили пожала плечами.

— Предлагаю отправиться на мою греческую виллу. Что скажешь?

Эмили молча закивала ему в знак согласия. Антон торжествующе склонился к ней и поцеловал. Как все-таки приятно чувствовать власть над женщиной!

Эмили шутливо укусила его губу.

— Хочешь поиграть жестко? — спросил он, стиснув ее в объятьях.

Уже через несколько минут они лежали на кровати в каюте, и Эмили и думать забыла о том, что так опрометчиво рассказал ей о своих планах мести супруг. Она почти не вспоминала о своих родных, против которых был направлен этот коварный план, полностью отдавшись чувственным наслаждениям.

Антон отдал распоряжение капитану яхты держать курс на Грецию, затем незаметно от Эмили связался с Максом, который следовал на некотором отдалении от них на небольшом катере, и лишь после этого вернулся к жене.

Она с радостью приняла его в свои объятья.

— Эта спальня стала нашим домом, любимый, — шутя заметила она. — Только здесь я чувствую себя по-настоящему хорошо.

— Для тебя теперь дом там, где я, дорогая, — нравоучительно произнес супруг.

— Как скажешь, сокровище, — легко согласилась она, расстегивая пуговицы его рубашки. — Вилла в Греции — это хорошо, — промурлыкала она.

— Ты даже не представляешь, насколько, — отозвался он, о чем-то задумавшись, и поднялся с постели.

— Куда же ты? — обеспокоенно спросила Эмили.

— Вспомнил кое о чем, что не следует откладывать. Поплавай пока в бассейне. Я через некоторое время к тебе присоединюсь, — сказал Антон и вышел из каюты.

— Неожиданно… — проговорила Эмили, оставшись в одиночестве. — М-да…

А главное, что очень не похоже на Антона, который обычно никогда не упускал шанса овладеть ею. А тем более теперь, когда она так распалена, да и он, как ей показалось, тоже. Для этой странности у Эмили не было объяснения, помимо того, что он действительно припомнил что-то чрезвычайно важное, что следовало немедленно сделать.

Когда припозднившаяся Эмили спустилась к завтраку, Антон уже сидел на веранде за накрытым столом. Он кивком поприветствовал жену и жестом пригласил присоединиться, что Эмили и не замедлила сделать, продолжая осматриваться.

Они прибыли на виллу перед закатом. Утренний вид здания показался женщине совершенно незнакомым, но понравился ей даже больше, чем накануне.

Солнце стремительно близилось к своему пику, обливая искрящимся золотом простирающееся ниже приволье: цветущие сады, пляж в лагуне, зеленое, как свежий газон, море, уютная бухточка, к которой накануне причалила их огромная яхта.