— Работа? А в чем она заключается? — спросила Мари.

— Помогать на кухне в отеле «Гранд». Это очень весело. Я однажды попробовала и получила массу удовольствия.

Было видно, что Мари сомневается.

— Я не сильна в таких вещах.

— Как ты можешь об этом знать? — осведомилась Энни. — Ты ведь даже не пробовала. Оплата хорошая, пять шиллингов в час плюс чаевые.

— А почему же ты тогда сама этим не займешься? — подозрительно спросила Мари.

— Потому что я не могу брать деньги у матери своей лучшей подруги.

— Пять шиллингов в час! — Мари задумчиво надула губки. — А сколько вечеров в неделю нужно работать?

— Это ты должна обсудить с Сиси. Думаю, столько, сколько ты захочешь, хотя по воскресеньям и понедельникам они не готовят.

— Боже! Я смогла бы заработать много фунтов и купить себе целую кучу одежды.

Мари заметно оживилась, наверное, впервые за несколько месяцев. Энни напомнила себе, что ее сестре всего четырнадцать лет. Возможно, Мари и потеряла ребенка, но в душе она сама оставалась ребенком, который радуется мысли о том, что купит себе одежду.

— Тебе придется потрудиться, — строго сказала Энни.

— Меня не страшит тяжелая работа.

— Мы отправимся сегодня вечером в отель «Гранд», и ты обсудишь все с Сиси. — Энни с надеждой подумала, что, возможно, проблема Мари теперь будет решена. — И кстати, она ничего не знает о том, что случилось в частной клинике, так что ни в коем случае не рассказывай ей об этом.

Энни была абсолютно уверена в том, что находящиеся в поезде люди, все как один, смотрят на нее. Она встретилась взглядом с пожилой женщиной, которая тут же отвернулась.

— Я чувствую себя полной идиоткой, — прошептала девушка Сильвии.

— Ради всего святого, Энни! — фыркнула ее подруга. — Можно подумать, что ты единственная женщина в мире, которая носит слаксы.

— Мой зад стал просто огромным!

— Да никто не видит его, пока ты на нем сидишь.

— Как же я сожалею о том, что ты уговорила меня их купить.

В магазине одежды «Бон Марше» это казалось удачной идеей. Многие девушки из клуба «Каверн» носили слаксы.

— Даже не вздумай винить во всем меня! — сказала Сильвия. А затем, засмеявшись, закончила: — Ты скоро к ним привыкнешь.

Энни заерзала. Ей казалось, будто ее медленно режут на части.

— Надеюсь, что так, — вздохнув, произнесла она.

— Куда вы с Си ходили прошлым вечером? — как бы между прочим спросила Сильвия.

— В китайский ресторан. Это было ужасно, ощущение было таким, будто ешь какие-то корни. — Энни хитро посмотрела на Сильвию. — Я больше не буду с ним встречаться.

Сильвия попыталась скрыть свою радость.

— Надеюсь, со мной это никак не связано.

— Это оттого, что он меня поцеловал!

— Но Си ведь и прежде тебя целовал, и, судя по твоим словам, тебе это нравилось!

— Однако на этот раз он поцеловал меня в губы, и у него воняло изо рта! Если честно, Сил, у меня было такое ощущение, будто я целуюсь с канализационной трубой! Фу! — Энни помахала рукой перед носом.

В перерывах между поцелуями Си нашептывал, как сильно любит ее и насколько она красива. Однако все, о чем Энни могла думать в тот момент, — как бы поскорее отделаться от него, чтобы больше не вдыхать этот неприятный запах. В конце концов она вырвалась из его объятий и бегом бросилась на железнодорожную станцию, где вскочила в поезд, не дожидаясь, когда Си попросит ее об очередном свидании.

Сильвия залилась смехом.

— А все из-за сигарет!

— Знаю. Ему просто придется поискать девушку, которая курит так же много, как и он. В любом случае я не смогла бы встретиться с ним в следующую пятницу, так ведь? Мы с мистером Эндрю-сом идем в театр.

После того как мистер Эндрюс выяснил, что ни один из членов его драмкружка ни разу не видел настоящей пьесы в настоящем театре, и что еще хуже, даже не слышал о театре «Ливерпуль плейхаус», он решил, что настало время нанести туда визит.

— Пусть это будет моим подарком, — сказал он, — хотя он не настолько дорогой, как кажется на первый взгляд. Место в заднем ряду стоит всего один шиллинг. Только там я и позволял себе сидеть в студенческие годы, испытывая определенные трудности с деньгами.

Пьеса под названием «Школа жен» представляла собой комедию нравов, рассказывающую об одном старике с весьма сомнительной репутацией, который подыскивал себе молодую жену. Сильвия целую неделю размышляла о том, что бы ей надеть, и в конце концов появилась в длинном черном пальто и шляпе «а ля Грета Гарбо».

— И что вы думаете о начале пьесы? — спросил мистер Эндрю во время первого антракта.

— Полная абракадабра, сэр, то есть мистер Эндрюс.

— Этот старик — блестящий актер, — сказал один из парней.

Глаза мистера Эндрюса заблестели.

— Этого так называемого «старика» зовут Ричард Брайерс, и ему всего-навсего двадцать один год! Когда он станет знаменит, что не подлежит никакому сомнению, вы сможете рассказать, что впервые видели его на сцене «Ливерпуль плейхаус».

— Мне жаль, что я пришла сюда, — с несчастным видом сказала Энни. — Это лишь дало мне возможность представить, как ужасно я буду выглядеть на сцене в роли Златовласки.

— Не говори глупостей, — пожурила ее Сильвия. — По-моему, ты очень хороша. И я не перестаю повторять тебе это уже несколько недель подряд.

— Она все еще немного зажата, — сказал мистер Эндрюс. — Ей нужно чуть-чуть расслабиться.

— А мама с папой собираются на «Златовласку»? — спросила Мари.

— Я еще не говорила им об этом, — ответила Энни.

Сестра вместе с ней готовила воскресный ужин. С тех пор как Мари стала работать в «Гранде», она иногда помогала по хозяйству.

— Я ведь на пантомиму их тоже не приглашала, помнишь?

— То было совсем другое дело. А на этот раз ты — звезда. Наши родители были у Томми на свадьбе и собираются на крещение ребенка Дон, и уж тем более они должны посмотреть, как их дочь исполняет главную роль!

На Пасху Дот и Берт должны были стать бабушкой и дедушкой. «И чтобы все было точно, — мрачно сказала Дот, — девять месяцев до последнего дня. Я убью Томми, если Дон родит раньше и вся улица будет трепать языками».

— Думаю, я их приглашу, — задумчиво сказала Энни.

Позже, отправляясь на встречу с Сильвией, она подумала:

«Я никогда не выдвигала своим родителям никаких требований. В действительности это именно я за ними ухаживаю, а не наоборот. Когда мистер Эндрюс спросил меня, что они думают о пантомиме, мне пришлось солгать, сказав, что мама заболела. И если они не придут на "Златовласку", это покажется слишком странным».

Поэтому она обязательно их пригласит. «Самое время им сделать что-то для меня».

— Это было великолепно, Энни, — восторженно произнес мистер Эндрюс, когда генеральная репетиция подошла к концу. — Просто замечательно.

— Я, кажется, вжилась в образ, — скромно сказала Энни.

Была среда, и до премьеры оставалось всего два дня. Сегодня ей действительно удалось влезть в шкуру Златовласки и испытать то чувство горечи и разочарования, которые главной героине в полной мере преподнесла судьба.

— Именно так и должно быть. — Мистер Эндрюс вышел на сцену. — Подойдите все ко мне, мои юные артисты, у меня для вас новость. — Они сели на пол у его ног. — Мы продали почти все билеты на нашу премьеру, но мистер Пэрриш хочет, чтобы мы выступили дополнительно в пятницу вечером для школы.

Все вдруг нарочито застонали, сделав вид, что это будет скучно.

Однако мистера Эндрюса трудно было провести.

— Я так и знал, что вы обрадуетесь. Приедет репортер из «Кросби геральд», так что уже на следующей неделе ваши имена появятся на страницах газеты. Ну а теперь, кто принес деньги за билеты? Лучше поторопитесь, их осталось совсем немного.

Энни подумала о том, что, пока не поздно, надо бы купить билеты для мамы и папы. Она по-прежнему медлила с приглашением, но, быть может, когда она принесет домой билеты и вручит их прямо в руки родителям, тем будет труднее отказаться. И чем больше она об этом думала, тем важнее казалось то, что они должны прийти.