Прихлебывая чай, девушка смотрела на него своими пленительными черными глазами.

– Может, поднимемся наверх и сделаем это еще раз? – прошептала она.

– Я надеюсь, ты не заболела, – произнесла Эмили несколько дней спустя, наконец обратив внимание на то, что Руби в последнее время ведет себя необычайно тихо.

– Со мной все хорошо, спасибо.

– Точно?

Даже этот ответ был не характерен для Руби. Возможно, она просто переживала, что с ней будет, когда Эмили и Билл поженятся, – до сих пор он только намекал на это, но Эмили ожидала предложения в любую минуту.

– Думаю, что убежденный холостяк постепенно перестает быть таким убежденным, – подмигнув ей, сказал Ронни Роуленд-Грейвз пару дней назад.

Руби всегда была умной девочкой и, безусловно, уже догадалась, откуда дует ветер.

Некоторое время назад Билл сказал Эмили, что подумывает продать свои отели и поселиться в Англии, и женщина уже строила планы. Первое время они будут жить в Брэмблиз – ведь дом так ему нравится, – а потом подыщут себе жилье в Лондоне.

Скажем, они снимут квартиру в Мэйфер или в Бел гравии [3], а также, быть может, небольшой уголок в Париже или даже в Нью-Йорке. И тогда почти все время они будут путешествовать туда- сюда на больших круизных лайнерах, превратив свою жизнь в вечный праздник. Но что бы ни случилось, как только Эмили станет миссис Пикеринг, Руби будет ей уже не нужна.

Но она не могла просто выбросить девочку, как ненужную вещь. Может быть, Эдриан в своей Австралии согласится приютить Руби до достижения ею восемнадцати лет? Или же удастся уговорить Роуленд-Грейвзов предоставить ей жилье – хотя царящая в их доме атмосфера совсем не подходила для юной девушки.

Забыв о Руби, Эмили стала думать о Билле – эти размышления были намного более приятными. Она влюбилась по-настоящему впервые в жизни и теперь, глядя в зеркало, видела там ту милую женщину, какой когда-то была. Счастье, которое переполняло Эмили, светилось у нее в глазах и ощущалось даже в походке. В эти выходные Билл собирался повезти ее на озеро Дистрикт, и она с нетерпением ждала этой поездки. Следовало уже подумать, что она наденет. Но когда Эмили решала, какую ночную рубашку взять с собой, ей вдруг пришло в голову, что, проснувшись утром, она покажется Биллу дряхлой развалиной. Оставалось лишь надеяться на то, что она проснется раньше Билла и успеет выполнить все те процедуры, которые необходимы были ей, чтобы придать себе презентабельный вид.

Когда Эмили с Биллом, выпив на дорогу чаю, выехали из Киркби, стоял чудесный августовский денек, теплый, но не душный. Однако когда они отъехали от дома миль на двадцать, небо быстро начали затягивать зловещие темные тучи. В ветровое стекло ударили первые капли дождя, буквально в считанные секунды превратившиеся в сущий потоп.

Они ехали в «ягуаре» Эмили, поскольку Билл не водил машину. «В Монте-Карло в этом просто не было необходимости, – объяснил он. – Из одного своего отеля в другой я хожу пешком, ведь они расположены по соседству. А когда мне надо поехать куда-нибудь, я беру такси».

Эмили никогда не любила ездить в дождь. Снизив скорость, она пригнулась к рулю и вцепилась в него обеими руками. Так же быстро, как дождь, на нее наползла головная боль, и теперь Эмили едва видела, что находится впереди. Дворники не успевали справляться с потоками воды, а от их постоянного мелькания у Эмили кружилась голова. Фары мало чем помогали: сплошная стена воды поглощала свет на расстоянии в несколько шагов. Билл пытался подбодрить женщину, как мог, но несколько минут спустя она съехала на обочину и объявила, что придется переждать. Они успели проехать лишь четверть пути и с такой скоростью до цели своего путешествия могли добраться лишь к полуночи.

– Дорогая, но ведь номер в отеле уже заказан! – воскликнул Билл.

– Мне очень жаль, но ничего не попишешь: надо ждать, когда закончится дождь. Я не привыкла водить машину в такую погоду.

Прошел час, но дождь и не думал прекращаться.

– Где мы? – спросил Билл.

– Понятия не имею. Подозреваю, что в какой-нибудь глуши. Дорогой, а что, если мы вернемся домой? К утру погода наверняка улучшится, и мы сможем выехать пораньше. Если мы поедем назад, я по крайней мере буду знать дорогу.

– Как скажешь, солнышко! – Билл поцеловал ее в щеку. – Главное, что мы вместе.

Обратный путь также был трудным и опасным, но вскоре Эмили добралась до мест, которые знала как свои пять пальцев. Она наконец расслабилась.

– Что ж, приехали! – рассмеялся Билл, когда «ягуар» подъехал к Брэмблиз и со скрипом остановился у входа. – Мы пережили настоящее приключение, сами того не ожидая.

– Который час?

– Еще нет и десяти.

– В доме совсем темно. Иногда Руби ложится спать рано, но она всегда оставляет свет включенным. Может, с ней что-то случилось?

– Сейчас узнаем, дорогая.

Эмили громко позвала Руби, и спустя полминуты та появилась на лестничной площадке между этажами. По всей видимости, она уже ложилась спать: пуговицы на ее платье были расстегнуты. Эмили показалось, что у нее какое-то странное, недовольное выражение лица. Заметив Билла, девушка запахнула платье – возможно, именно это было причиной ее недовольства.

– Руби, ты забыла оставить свет включенным.

– Я думала, что ты не вернешься до воскресенья.

– Ну забыла и забыла, это мелочь – правда, Руби? – вмешался Билл.

Затем он, к удивлению Эмили, подошел к лестнице и произнес:

– Руб, а ты не хочешь спуститься и выпить со мной и Эмили?

– Ей же только шестнадцать! – бросила Эмили.

Ей казалось, что настал подходящий момент сделать предложение, тем более что обстановка располагала: бокалы с чем-нибудь горячительным, стук дождя в окна, создающий уют свет бра, романтическая музыка, льющаяся из граммофона… Кроме того, Эмили могла бы разжечь камин – если бы умела это делать.

– Глоточек хереса не повредит, – улыбнулся Билл.

– Я не пью, но все равно спасибо, – вскинув голову, проговорила Руби.

Билл по-прежнему стоя л у лестницы. Борясь с раздражением, Эмили посмотрела туда, куда была повернута его голова, – и затаила дыхание. И как она могла не замечать, что Руби выросла?! В ее позе, в слегка расставленных ногах, сверкавших кожей из- под платья, в том, как она сжимала на груди платье, было нечто очень женственное, и это «нечто» появилось в ней буквально за последние дни. С видом женщины, вполне осознающей свою сексуальность, Руби спокойно смотрела в глаза словно зачарованному Биллу.

Развеивая чары, Эмили произнесла:

– Милый, не хочешь чего-нибудь съесть?

Утром миссис Аркрайт поджарила большой кусок говядины, которого должно было хватить на несколько дней. На тарелке лежало порезанное ломтиками мясо с помидорами, солеными огурцами и хлеб с маслом, кроме того, рядом стояла открытая бутылка вина.

Билл вздрогнул, словно совсем забыл о ее присутствии, и ответил:

– Очень даже хочу!

– Ты не мог бы поставить какую-нибудь пластинку? Я сейчас.

Наверху хлопнула дверь – Руби ушла в свою комнату. Эмили с мрачным выражением лица зашла на кухню. Очень скоро Руби навсегда исчезнет из ее жизни – как бы она ни любила девочку, выбора просто не было. Оставлять ее было бы слишком опасно.

Эмили накрыла маленький столик кружевной скатертью и поставила его у камина, установив в центре свечу. Танцующее оранжевое пламя отражалось от красного вина, и создавалось впечатление, что бутылка горит. Зазвучала «Рапсодия в синих тонах» в исполнении оркестра Пола Уайтмена.

– Как мило!

Похоже, Билл уже забыл о Руби – по крайней мере ел он с мальчишеским аппетитом. Он подмигнул Эмили:

– Дорогая, счастлив будет тот, кому ты станешь женой.

Эмили едва заметно поморщилась. Она успела сменить твидовый костюм на ярко-желтую пижаму из китайского шелка и казалась себе очень смелой, но слово «тот» ей совсем не понравилось. Существовал лишь один мужчина, женой которого она хотела бы быть, и она надеялась, что он чувствует то же, что и она.