— Привет, — подбегая, Скай сдёрнула с себя шляпу и тряхнула светлыми волосами, чтобы ему легче было её узнать. — Это я, Скай Пендервик.

— А, привет! «У Скай-синеглазки синие…» — Но договорить Кегни не успел: на дорожке послышались шаги и чей-то нетерпеливый голос позвал его по имени: Кегни! — Знаешь, дай-ка я лучше тебя спрячу. Она, кажется, не в духе.

— Кто «она»? — заинтересовалась Скай, но руки Кегни уже подхватили её и поставили в высокую каменную вазу на постаменте — Скай еле успела разглядеть, что снаружи ваза покрыта резными цветочно-виноградными узорами.

— Пригнись и не высовывайся, пока она не уйдёт.

Скай послушно пригнулась. На дне вазы оказалось по щиколотку грязной воды, но выбирать не приходилось: шаги стремительно приближались.

— Я здесь, миссис Тифтон, — отозвался наконец Кегни.

Скай на миг перестала дышать. Вот она, загадочная миссис Тифтон! Ах, как хочется на неё взглянуть! И почему в каменных вазах не делают таких маленьких дырочек, чтобы лучше было видно?

— Кегни, ты что, не слышишь? Зову тебя, зову! Мне некогда бегать за тобой по всему парку.

Голос звучал сердито. Скай вспомнилась учительница, которая во втором классе обвиняла её в том, что она не сама делает домашние задания. Второклассники, кричала учительница, не умеют делить большие числа в столбик, они умеют только складывать и умножать. Вместе с неприятным голосом до Скай долетело неприятное цок-цок-цок по каменным плитам. Значит, миссис Тифтон ходит на высоких каблуках, заключила Скай. Специально, чтобы удобнее было важничать.

— Простите, мэм, задумался, — сказал Кегни. — Впредь буду внимательнее.

— Я только что получила программу садово-паркового конкурса. Главный судья прибудет в Арундел через три недели, и вместе с ним весь совет садоводческого клуба. Как всегда, они будут осматривать все сады и парки в Массачусетсе. Так вот, Кегни, я хочу, чтобы в этом году Арундел-парк занял первое место.

— Займёт, миссис Тифтон. Непременно.

— Да, но для этого тебе придётся как следует постараться!

— Я постараюсь, мэм.

— Что с этой вазой? Надеюсь, она не будет торчать посреди парка пустая?

Противное цок-цок-цок, к ужасу Скай, направилось в её сторону, и Скай отчаянно захотелось размазаться по мокрому каменному дну. Неужели заглянет?.. Хорошо хоть, что на голове камуфляжная шляпа: если миссис Тифтон окажется слегка подслеповата, она может не заметить под шляпой Скай.

Тут по укрытию Скай что-то бухнуло, так что Скай внутри качнулась: это Кегни, опередив миссис Тифтон, подскочил к вазе и хлопнул по ней ладонью.

— Придумал! — объявил он. — Я высажу в неё розовый жасмин из оранжереи. Пойдёмте, я вам его покажу… прямо сейчас, хотите? Мы даже можем вместе выбрать лучшие кустики.

— Чего ради? Это твоя работа, я тебе за неё плачу. И, кстати, Кегни: выруби-ка ту раскидистую розу, что растёт у самой дороги.

— Вы хотите, чтобы я вырубил белую бахромчатую розу? Розу Фимбриату? — Скай показалось, что голос у Кегни стал точь-в-точь как у папы, когда Пёс сожрал какую-то страшно редкую орхидею.

— Именно её. Прошлый раз, когда совет клуба приезжал в Арундел, миссис Робинетт поцарапала об неё свою машину. Тебе всё ясно?

— Да, мэм.

Лишь когда сердитое цок-цок-цок стихло вдали, Скай решилась высунуться из укрытия.

Кегни окинул её сумрачным взглядом.

— Эту розу посадил мой дядя тридцать лет назад, — сказал он. — Каждую зиму он оборачивал её

мешковиной, чтобы она не замёрзла. И теперь я должен её вырубить — только из-за того, что миссис Робинетт не умеет нормально водить машину? — Легко приподняв Скай, он поставил её на землю.

— Твой дядя тоже работал тут садовником? — спросила Скай.

— Угу. Я тогда был младше, чем ты сейчас. Сначала я просто прибегал сюда после школы, помогал ему. А в прошлом году дядя ушёл на пенсию, и миссис Тифтон взяла меня на его место.

Пока Скай, хлюпая кедами, прыгала, чтобы поскорее вытекла грязная вода, ей в голову пришла одна мысль.

— А давай ты пересадишь эту розу к нашему домику? Папа может за ней ухаживать, пока мы здесь.

— Точно! — Кегни просиял. — Миссис Тифтон даже не узнает. Да и какое ей дело? И папу вашего незачем беспокоить: я сам буду её поливать каждое утро, мне не трудно.

Издалека послышался уже знакомый голос:

— Ке-егни-и!

— Ну вот, опять, — вздохнул Кегни. — Давай-ка чеши отсюда. Я её отвлеку, пока она тебя не застукала.

Скай предпочла бы запрыгнуть обратно в вазу и понаблюдать за развитием событий, но было ясно, что Кегни прав. Поэтому, пожав ему на прощание руку, разведчица короткими перебежками — от кустика к кустику — добралась до мраморной статуи.

— Ке-егни! — голос приближался.

Скай с разбега бросилась в зелёный тоннель и — ТР-РЕСЬ! — врезалась в кого-то, так что они вместе клубком покатились по земле.

— Ай!.. — Скай ощупала свою голову проверяя, нет ли крови. Нет, вроде всё в порядке. Хорошо, что шляпа смягчила удар — иначе той из сестёр, которая так не вовремя оказалась у Скай на пути, сейчас бы не поздоровилось. Кое-как выпутавшись из клубка рук и ног, Скай отбросила волосы с лица и наклонилась посмотреть, на ком это она сидит…

Вот только это оказалась никакая не сестра, а совершенно незнакомый мальчик, примерно её ровесник. У него было бледное веснушчатое лицо и тёмно-русые прямые волосы. Мальчик лежал неподвижно, его глаза были закрыты.

— Эй, у тебя что, обморок? — заволновалась Скай. Сдёрнув с головы шляпу, она изо всех сил замахала ею у него перед носом. Однажды она видела в кино, как один ковбой таким приёмом приводил в чувство другого ковбоя. Но сейчас приём почему-то не срабатывал, глаза у лежащего не открывались. Тут ей вспомнилось: иногда в кино человека бьют по щекам, чтобы он очнулся. Конечно, не хотелось бы отвешивать пощёчину тому, кого она сама же только что сшибла с ног, — но что делать, помощь же нужна срочно. Надо значит надо, решила Скай, замахиваясь…

Мальчик открыл глаза.

— Ну наконец-то! — выдохнула Скай. — А я думала, ты умирать собрался.

— Нет пока.

— Как голова? Больно?

Мальчик потрогал рукой лоб и поморщился.

— Ничего, терпимо.

— Хорошо. Но на всякий пожарный я лучше провожу тебя домой. Ты где живёшь?

— я…

— ДЖЕФФРИ! — послышался голос миссис Тифтон где-то совсем рядом.

Скай быстро зажала мальчику рот ладонью и зашептала:

— Тссс! Это противная миссис Тифтон, которая всё время важничает. Злюка страшная! Главное, чтобы она не поймала нас в своём парке, а то…

Мальчик мотнул головой, стряхивая руку Скай, и медленно сел. Он ещё больше побледнел, хоть пересчитывай по одной все его веснушки.

— Слушай, тебе не плохо? — опять забеспокоилась Скай. — Ты будто опять собрался хлопнуться в обморок…

— ДЖЕФФРИ! Да где же ты?..

И тут Скай наконец всё поняла.

— Ой, — сказала она только.

— Извини, — с достоинством произнёс мальчик. — Меня мама зовёт. А ты мешаешь мне пройти.

Бетти готовилась ко сну. Она уже искупалась, почистила зубы, переоделась в пижамку с русалочками и теперь вышла на середину комнаты, чтобы ещё раз всё оглядеть. Чёрно-оранжевые крылышки свисают с дверной ручки, ждут завтрашнего утра. Фотокарточка Пса, для которой папа сам сделал рамку, стоит на белом комоде у окна. Розалинда уже расстелила на кровати мягкое одеяльце с единорогом, без которого Бетти ни за что не смогла бы уснуть, и посадила на подушку лошадку Джульетту, голубого слоника Фантика, медведика Фреда и медведицу Урсулу. Ничего, решила Бетти, жить можно. Конечно, не так уютно и надёжно, как дома, зато в кладовке есть тайный ход в комнату Розалинды. А раз прямо за дверью будет Розалинда, то никто страшный в этой кладовке ночью не спрячется.