— И что, работа действительно доставляет вам удовольствие? — Он недоверчиво приподнял бровь.

— Да, — промолвила она и тут же нахмурилась, не слишком довольная складывавшимся образом уверенной в себе, независимой деловой женщины. А что, разве это не так? Энтони Гриффитс во второй раз за несколько дней заставил ее заняться самоанализом и ощутить глубоко спрятанное чувство неудовлетворенности.

— Что ж, по крайней мере, моя карьера оказалась более успешной и плодотворной, чем семейная жизнь, — с неожиданной горечью ответила она и тут же прикусила язык, увидев, что синие глаза стали отчужденными.

— Моя бывшая жена наверняка придерживается той же точки зрения, — едко заметил Гриффитс.

Как она могла допустить столь вопиющую бестактность? Флорри открыла рот и тут же закрыла его, поняв, что извинения только подольют масла в огонь. Она с несчастным видом следила за тем, как Энтони допивает кофе. Его лицо приобрело прежнее усталое и циничное выражение.

— Кайра жалела о своей беременности до самого конца, — сказал он, внезапно подняв голову. — Она вернулась на работу почти сразу же после рождения близнецов, оставив детей на попечение няни. Ее репутация крепла, и она все больше времени проводила за границей. Наш дом стал для нее чем-то вроде европейской штаб-квартиры. В тех редких случаях, когда она приезжала, мы чувствовали себя чужими людьми, живущими под одной крышей.

Флорри не сводила глаз с его лица. Голос Гриффитса был ровным, напрочь лишенным эмоций, но не требовалось большого ума, чтобы понять, каким горем обернулся для него крах семейной жизни.

— В таких обстоятельствах едва ли имело смысл поддерживать брак. Честно говоря, — сухо бросил он, — я думаю, что, после того как мы расстались, Кайра видела мальчиков чаще. Когда близнецы оставались ночевать в ее квартире, это было для них настоящим приключением.

Он говорит в прошедшем времени, отметила про себя Флорри.

— Мы развелись полтора года назад, и Кайра переехала в Штаты. Она видится с мальчиками, когда приезжает в Англию, звонит им, никогда не забывает поздравить с днем рождения. — Он сделал паузу. — Думаю, она по-своему любит их.

— А они не скучают по ней?

— Сначала немножко скучали, но теперь вспоминают редко. Кажется, не принимают это близко к сердцу. Впрочем, не сомневаюсь: когда мальчики подрастут, у них появится множество вопросов. — Энтони пожал плечами. — Дети не успели привыкнуть к Кайре, чтобы испытывать чувство настоящей потери. Честно говоря, они больше переживали, когда год назад уволилась Сью, их няня. Она ушла внезапно, по семейным обстоятельствам, и у мальчиков не было времени привыкнуть к этой мысли. — Он ненадолго умолк. — Я не стал заменять Сью другой постоянной няней.

Флорри кивнула. Он не хотел, чтобы близнецы получили новую душевную травму, если исчезнет еще одна близкая им женщина. То, что Арчи и Джерри казались счастливыми и уравновешенными, несмотря на две тяжелые драмы, достигнуто только благодаря их отцу, со вздохом подумала она.

Взгляд Флорри снова упал на сильное лицо Энтони. Неужели женщины сыграли в его жизни такую же роковую роль? Глядя на него, трудно поверить, что после развода он чурался женской компании, хотя его явная решимость никого не допускать к своему домашнему очагу, казалось, исключала самую мысль о продолжительной связи.

— Ну что, пора менять базу? — насмешливо спросил он.

— Простите? — Флорри заморгала глазами. — Я слегка задумалась, — небрежно бросила она и медленно начала подниматься, услышав звонок в дверь.

— Не вставайте, — сказал Энтони, стремительно распрямляя свое длинное тело. — Думаю, это за мной.

К собственному огорчению, Флорри немедленно послушалась, когда рука Гриффитса жестом велела ей сесть на место. Он приказывает хозяйке в ее собственном доме?

— Сегодня утром мне должны были ставить забор, и я приколол к дверям записку, где меня искать, — непринужденно объяснил он, выходя в коридор. — Спасибо за кофе.

Несколько секунд спустя раздались мужские голоса, а затем дверь захлопнулась.

Вот это да! Флорри ошеломленно посмотрела на опустевший стул и чуть не расхохоталась. Она хотела, чтобы Гриффитс ушел, но не ожидала, что это случится так быстро.

Значит, она должна просить позволения встать у этого типа? Флорри взяла пустые кружки, понесла их к раковине и тяжело вздохнула, увидев коричневый сверток.

Не будь тряпкой, Флорри Барнард, велела она себе, тяжело вздохнула, развернула сверток и бросила его содержимое в кастрюлю. Теперь ты живешь в деревне. Скрипя зубами, она вынула из ящика острый нож, но тот выскользнул из ее пальцев и упал на буфет.

— Ну да, я тряпка, — громко пробормотала она. — Если в дверь шмыгнет крошечная полевая мышь, я залезу на стул. Ну и что? Мне нравится быть тряпкой. Да, я не желаю учиться ездить верхом, потому что до смерти боюсь лошадей. Хватит и того, что я не слишком переживаю из-за этих огромных коров, которые пасутся за моим забором.

— И все же, несмотря ни на что, в глубине души вы жительница деревни.

Флорри медленно повернулась туда, откуда прозвучал насмешливый бас, и увидела Гриффитса, стоящего на пороге задней двери.

— Вы что, никогда не стучите? — спросила Флорри. При виде смеющихся синих глаз у нее на мгновение замерло сердце.

— Забыл ящик с инструментами, — лаконично пояснил он. Смешливые искорки в глазах стали еще заметнее, когда он, игнорируя риторический вопрос Флорри, подошел и встал рядом.

— Гм... Форель, — одобрительно пробормотал он, заглянув в кастрюлю.

— Если хотите, можете забрать, — небрежно предложила Флорри, пытаясь не реагировать на близость шести футов тугих мужских мускулов.

— Спасибо.

Вот уж кто не тратит времени на банальности, подумала Флорри, следя за тем, как Гриффитс без колебаний заворачивает и забирает рыбу. У него слова не расходятся с делом. Как всегда, прям и решителен.

— Я пообещал мальчикам устроить сегодня вечером шашлык.

— Шашлык из форели? — с сомнением спросила Флорри, но затем поняла, что это мало чем отличается от обычной жареной рыбы.

— Мой конек, — скромно заявил он, подхватив свой ящик. На пороге Гриффитс задержался. — Если хотите, присоединяйтесь. Начало в шесть.

Флорри замигала. Неужели ее действительно приглашают в этот мужской монастырь?

— Спасибо. Может быть, — ответила она столь же непринужденно, намеренно не говоря ни да, ни нет. — Постойте! Вы забыли еще кое-что! — Она подхватила со спинки стула его свитер и устремилась к задней двери. Слишком поздно. Он уже ушел.

Флорри вернулась на кухню. Обоняние дразнил запах чистого мужского тела. Аромат, слишком красноречиво напоминавший о его владельце. Она быстро повесила свитер обратно. Можно будет захватить его вечером... если она действительно решит принять приглашение.

Взять или нет? Флорри, волосы которой были еще влажными после тепловатого душа, застегивала молнию оливково-зеленых шорт и думала о лежавшей в холодильнике бутылке вина. Если бы речь шла не об Энтони, она не колебалась бы ни секунды и прихватила бы бутылку с собой. Но мысль выпить ее с ним на двоих бросала Флорри в дрожь.

Она через голову натянула белую майку с V-образным вырезом и подошла к открытому окну спальни, в которое дул ветерок, особенно приятный после дневной жары. Лучше взять то, что доставит удовольствие и двойняшкам. Вроде клубники, которую она днем купила в деревенском магазине.

Флорри криво усмехнулась. Она слишком серьезно относится к случайному приглашению соседа на семейный пикник. Идти вовсе не обязательно — она ведь не дала утвердительного ответа.

Молодая женщина надела сандалии и нахмурилась. Мысль провести вечер в одиночестве не вызывала у нее энтузиазма. Скрепя сердце пришлось признать, что на сегодня с нее одиночества достаточно.

Утром, вскоре после ухода Энтони, она, взяв корзину с едой, зонтик от солнца, шляпу, поехала на побережье, на пароме переправилась из Пула в Стадленд и по холмистой тропинке прошла пешком до маленького городка Суонейдж.