Сэм стоял у забора, зажав в руке шляпу. 3аметив его, Ленор робко улыбнулась и пошла ему навстречу. В который раз женщина смущенно поблагодарила его за то, что он позволил ей завести этот садик. Сэм галантно ответил, что распахал бы под ее цветы все поместье, не имей он скота, который нужно где-то пасти.

И в это памятное мгновение она сказала, что собирала букет для него.

– Чтобы твой день стал светлым и радостным, Сэм, – тихо и застенчиво произнесла Ленор. – Эти сладкие запахи и цвета всегда немного воодушевляют меня. Думаю, тебе они тоже будут приятны.

О Боже, это было больше, чем просто наслаждение! Он до сих пор ощущал легкие и хрупкие пальчики, коснувшиеся его руки, когда Ленор передавала ему цветы. Тогда комок, подступивший к горлу Сэма, едва не лишил его дара речи, но он все же смог поблагодарить ее, одновременно чувствуя, как сердце сжимается от любви и безысходности.

Ведь Ленор никогда не будет принадлежать ему… Сэм тяжко страдал от неразрешимой моральной дилеммы, мучился от невозможности проявить свои чувства и от желания убить Неда за то, что тот не ценит счастье, незаслуженно выпавшее на его долю.

Да, он сохранил драгоценный букет. Сэм купил в Остине самую толстую книгу и вложил каждый цветок между ее страницами. Не сломался ни единый стебелек, ни один лепесток не помялся. Эту книгу он оставит Рио…

– Сэм…

Голос Ленор едва пробивался через страшную боль.

– Сэм…

Он почувствовал прохладную ладонь на щеке. И лишь мысль о том, что это Ленор, заставила его открыть глаза. Тут затуманенное сознание старика слегка прояснилось, и он увидел перед собой Рио. Душевное волнение Сэма возросло, когда он заметил неприкрытую скорбь на лице девушки.

– Боже, ты ее копия, – удалось тихо произнести ему.

В руке девушки, гладившей лоб Сэма, чувствовалась сильная дрожь.

– Сэм, пожалуйста, – со слезами умоляла она, и он услышал в ее голосе ту муку, которой всегда боялся. Господи, больше всего на свете он не хотел причинять ей страдания своим уходом из жизни.

Старик заметил Кейна рядом с девушкой и обрадовался, что забота о нем наконец-то свела их вместе. Они с двух сторон держали Сэма за руки, а он в этот момент подумал: знают ли они, насколько прекрасно ощущать их прикосновение, чувствовать в последний раз живую энергию их молодости и любви к нему.

Солнце скрылось за грядой облаков. Сэм обрадовался, что исчез палящий зной и его коснулась долгожданная прохлада. Боль в груди не исчезла, но появилось странное оцепенение, делавшее ее более терпимой.

Сэм с трудом нашел в себе силы, чтобы открыть рот.

– Любите и берегите друг друга, – прошептал он. – Мои письма… скажут за меня…

Последний приступ боли совершенно парализовал его. Сэм смотрел в самые любимые на свете лица, ощущая невыносимую тяжесть собственных век, смотрел до тех пор, пока последний вздох не унес с собой его боль.

Когда веки Сэма сомкнулись, Рио застыла, не веря в происходящее. Она почувствовала, как ослабевает рука Сэма, сжимавшая ее ладонь. Горе с невыносимой тяжестью обрушилось на нее.

Слезы застилали глаза Рио, и она наклонилась, чтобы в последний раз поцеловать Сэма в щеку. Девушка опустила руку старика вдоль его тела, болезненно ощущая присутствие Кейна.

Найдя в себе какие-то силы, Рио поднялась на ноги. Пошатываясь, отошла на несколько шагов. Неожиданное потрясение ослабило ее, девушка двигалась, словно в тумане. Она обхватила себя руками, не в состоянии более сдерживать душившие ее рыдания. И вздрогну ла,почувствовав на плече руку Кейна. Внезапное желание прижаться к его груди было столь неодолимым, что ее затрясло от неимоверных усилий подавить этот порыв.

Рио с облегчением услышала, что Кейн, отвернувшись, разговаривает по телефону. Кейн больше не обращал на нее внимания, и это да лоей возможность быстрее прийти в себя.

Согревающая тяжесть мужской руки на ее плече, а может, обманчивое ощущение утешения в его прикосновении немного успокоили девушку, и Рио медленно направилась туда, где у забора томился в ожидании верный Спиннер. Неподалеку стоял автомобиль, привезший их с Кейном. Когда появятся люди, они помогут перенести тело Сэма в машину.

Спиннер слегка подтолкнул девушку своей мордой. Рио погладила склоненную, словно в так скорби о старом друге, голову коня и вновь залилась горькими слезами. А потом крепко обняла лошадь и долго не разжимала рук, обвивавших ее шею.

Вскоре послышался звук приближающегося пикапа. Рио повернулась и посмотрела через плечо на машину. Неподалеку стоял Кейн. Ненадолго встретившись с его мрачным взглядом, девушка отвернулась.

– Пойдем, Рио. – Голос звучал странно, словно Кейн задыхался. – Кто-нибудь позаботится о Спиннере.

Поначалу Кейн думал, что она не двинется с места. Но девушка кивнула и чуть выпрямилась, не переставая дрожать. Рио была в шоковом состоянии, – Кейн и сам себя так ощущал, – и хотя она изо всех сил сдерживала слезы, он видел глубокое горе, застывшее в безумном блеске ее глаз.

Тело Сэма осторожно положили на соломенную подстилку в машине, лицо прикрыли его черным стетсоном… Когда они подъехали к дому, уже наступил полдень. Санитарная машина дожидалась у ворот.

Рио была не в силах смотреть, как доктор руководит переносом тела в санитарную машину. Девушку непрестанно знобило, а от нервного напряжения она не могла стоять на месте. Казалось, возле дома собрались все работавшие на ранчо. Мужчины, склонив непокрытые головы, безмолвно взирали на происходящее.

Когда наконец машина медленно отъехала, Кейн направился к дому. Рио по привычке последовала за Кейном, но вдруг застыла в нерешительности. Теперь, когда Сэма больше нет, никто не захочет видеть ее в доме. Чувство одиночества усугублялось мыслью о том, что Кейн, наверное, велит ей как можно скорее покинуть ранчо.

Страх охватил девушку, когда она подумала, что потеряла не только Сэма, но и свой дом, свое место в жизни. Боль отчаяния стала невыносимой, и Рио развернулась в обратную сторону, опасаясь, что потеряет сознание от тревоги и нервного потрясения.

Внутреннее чутье подсказывало ей, что надо спрятаться, дать выход своему горю в одиночестве, пока не наступит облегчение и не появятся силы взглянуть на то, что ждет ее впереди. Она всегда так поступала – и после смерти матери, и после гибели отца. Девушка знала несколько уединенных красивых мест в округе, которые она, возможно, больше не увидит, когда после похорон Сэма будет изгнана из Лэнгтри. Она вновь повидает их – попрощается с родными уголками так же, как придется проститься и с Сэмом.

– Ты не знаешь, где завещание?

Вопрос Рамуны оглушил Кейна. Он только что сообщил ей о смерти ее мужа. Ардис и Остелл уже рыдали, и у Трейси глаза были на мокром месте, а Рамуна в ответ лишь поинтересовалась, где завещание.

Кейн заметил вспышку страха, мелькнувшую в глазах женщины, когда та, осознав свою оплошность, поспешила добавить:

– Разве оно тебе вскоре не понадобится, чтобы обеспечить беспрепятственный переход права собственности? Ведь есть же миллион формальностей, связанных с унаследованием ранчо, другой недвижимости и капиталовложений. Я… я уверена, что твой отец не хотел бы, чтобы у тебя были лишние проблемы в это тяжелое время.

– Да, Рамуна, ты права, – резко процедил Кейн и тут же развернулся, собираясь покинуть комнату.

Но Рамуна неожиданно встала на его пути и бросилась ему на грудь, запоздало разразившись явно театральными слезами. Кейн машинально обнял женщину, но не стал долго терпеть ее осторожные всхлипывания и спустя несколько мгновений отстранил от себя и вышел.

Рио вернулась в дом только с наступлением темноты на следующий день. Отчаявшаяся девушка не один час провела в бешеной скачке верхом по бескрайним просторам пастбищ Лэнгтри. Она останавливалась, лишь чтобы напоить лошадь и дать ей возможность поесть, но шок и тревога вновь пробуждали в Рио жажду движений, дикой скачки, в которой несчастная девушка надеялась найти облегчение.