— Ты не секретарь, ты детектив.

— Ага, детектив. — Хартли иронически покивал. — И потому вот уже три месяца я глушу кофе, печатаю двумя пальцами, а в свободное время мечтаю стать начальником канцелярии.

— Знаешь, я, пожалуй, подумаю о твоем предложении. Насчет Джо. По крайней мере, он не будет без конца нудеть и спорить.

Хартли снова уставился в папку.

— Я не для того стал полицейским, чтобы следить за кошельками старых дам и отбирать машины у габаритных красоток.

— Слушай, Лоусон, дай мне передышку. У тебя была серьезная травма. Управление закрыло глаза на то, что ты заявился на службу раньше времени. Почему бы и тебе не пойти людям навстречу? Считай это дело — ну с «даймлером» — повышением по службе: от пропавших кошельков до угнанных машин.

Крыть было нечем, но Хартли не собирался сдаваться.

— Ладно-ладно… Но, когда я раскручу это дело с машиной, обещай дать мне что-нибудь такое, во что я мог бы вцепиться зубами.

Фрэнк не мигая уставился на Хартли, как будто хотел получше его разглядеть. Затем встал, стряхнул крошки с брюк и недовольно проворчал:

— Идет. Закончи с машиной, но так, чтобы красиво и аккуратненько, и поговорим.

Слово Фрэнка — лучше любой подписи. «Поговорим», — сказал он. Значит, у него, Хартли, появился шанс выбраться из чертовой канцелярии.

— Идет, — сказал он, тщательно скрывая улыбку.

Джоди стояла на крыльце своего лучшего друга Патрика Спейсера и изо всей силы нажимала на кнопку звонка. Господи, тревожно думала она, неужели опять не повезет? Неужели его нет дома? Это было бы уже слишком! Но дверь распахнулась. На пороге стоял Патрик с шоколадным мороженым в руках. Сказать, что он удивился, завидев свою приятельницу, значило бы ничего не сказать. Похоже, на какое-то время он потерял дар речи, потому что просто стоял и таращился на Джоди.

— Может, ты все-таки позволишь мне войти? — с истерическими нотками в голосе осведомилась Джоди.

— Конечно-конечно, входи, — заторопился Патрик, отступая. — Но… детка, почему ты в таком… — он замялся, — своеобразном виде?

— И ты еще спрашиваешь! — закипела Джоди. — Наглец, лицемер, обманщик! А как же твое: «Сделай себя подарком, и пусть он тебя развернет»?

— Но… эта странная упаковка…

— А где написано, что подарки должны быть завернуты исключительно в бумагу?

— Да-да, разумеется, но…

— Оставь свои дурацкие «но»! Лучше скажи, что мне теперь делать?

Джоди без сил опустилась на низкий диван — едва ли не единственный предмет мебели в комнате Патрика — и закрыла лицо руками. У нее хватило сил с достоинством встретиться лицом к лицу с любовницей Рика прямо в дверях собственного дома. У нее хватило мужества промчаться через весь город в этом наряде, если его можно так назвать. Но есть же предел человеческим возможностям!

Патрик сел рядом и нежно обнял ее.

— Дорогая, дорогая, — бормотал он, прижимая Джоди к себе, — расскажи, что случилось. Может, все не так страшно? Может, ты чего-то не поняла? Я догадываюсь, речь идет о Рике, о Милашке Рике.

— Не смей называть его милашкой! Слышишь? Больше никогда не называй его этим глупым словом! Милашка… Ха!

— Хорошо, хорошо, — поторопился успокоить ее Патрик. — Забудем это слово. Я думаю, для начала тебе стоит немного подкрепиться.

Он торопливо поднялся с дивана, подошел к бару и плеснул в бокал изрядную порцию виски. Потом снова подсел к страдающей Джоди и протянул ей выпивку.

Джоди проглотила содержимое бокала одним глотком и явно почувствовала себя лучше, потому что даже нашла в себе силы пошутить:

— По крайней мере, один из твоих советов я выполнила: заставила своего мачо завыть в полный голос — увела его любимую игрушку.

— Что? Ты украла у него «малышку»? Ну-ну!..

— Да, украла, — твердо сказала Джоди. — И он никогда больше не увидит ни меня, ни ее.

До тех пор пока Джоди не произнесла эти слова, она даже не понимала, что именно такое решение вызрело в ней за время сумасшедшей гонки по городу. Хотя, по правде сказать, ей было чуточку не по себе. Начинать новую жизнь — без дома, без денег, без одежды — что ни говори, страшновато.

— Да, ты позволишь мне остаться у тебя на несколько дней? — небрежно спросила она. — Не помешаю?

— Конечно, оставайся, надо же тебе прийти в себя. Особенно если эти печальные события как-то связаны с моими советами.

— Почему ты решил, что они печальные? Вовсе нет. Скорее всего, то, что случилось, — к счастью. По крайней мере, теперь я твердо знаю: нельзя сидеть и ждать, пока какой-нибудь тип догадается тебя осчастливить. Скромницам и тихоням в этой жизни достаются одни только крохи. Так что долой «серую мышку», которая пять лет терпеливо ждала, пока ее так называемый жених назначит наконец дату свадьбы и сделает ее счастливой матерью своих детей! Долой!

Джоди встала и решительно повернулась к Патрику, который с некоторым удивлением смотрел на свою давнюю приятельницу.

Что-то в ней и вправду изменилось. Те же пять или около пяти футов роста, те же большие широко расставленные золотисто-карие глаза, длинные хорошо тренированные ноги — он знал, что по утрам, до работы, Джоди совершает пробежки, — но волосы… Ярко-рыжая грива превратилась в золотистые аккуратно уложенные волосы с легким каштановым отливом. Да и в глазах появилась горячая искорка азарта. Нет, в его подруге определенно проглядывало что-то новое.

— Может, ты выделишь мне на первый случай что-нибудь из своей одежды? — спросила эта новая Джоди. — А я в обмен поведаю тебе о результатах, к которым привел твой бесценный совет?

— Думаю, мои футболки и новые джинсы — только позавчера их купил — тебе подойдут, — сказал Патрик, направляясь к стенному шкафу.

И футболка, и джинсы оказались, можно сказать, вполне подходящими. Во всяком случае в этой одежде Джоди чувствовала себя намного лучше, чем в капроновой упаковке. Она устроилась поудобнее и повела рассказ:

— Понимаешь, Патрик, пять лет я живу с Милаш… Тьфу! С Риком, и за это время он привык считать меня чем-то вроде стола, стула или дверной ручки. Вот я и решила: нужно его наконец встряхнуть. Хватит мне быть предметом обстановки — он должен увидеть во мне женщину!

Сначала я купила зеркало. Большое. От пола до потолка. И повесила его под углом у нашей кровати — точно так, как рекомендовалось в одном эротическом журнале. И представляешь, что он мне сказал: «Я думаю, плотник, который вешал это зеркало, страдает косоглазием». А?

Ну а потом ты подарил мне свою книгу. Глава насчет наручников мне как-то не очень показалась. По-моему, наручники больше напоминают о полиции, чем о сексе. А вот насчет подарка это гораздо лучше, решила я. К тому же в нашем магазине как раз проходила распродажа тканей. Вот я и подумала: а почему бы не попробовать? Тем более что этот капрон мне достался, можно сказать, даром. Конечно, пришлось потратиться на босоножки. — Джоди качнула ногой. — Можешь себе представить, как в них «удобно» ходить: на таких-то каблуках и стоять трудно, не то что передвигаться. Но чего бы я не сделала тогда ради своего драгоценного женишка! Одним словом, я решила преподнести Милаш… Тьфу! Рику настоящий подарок.

Как раз сегодня отмечается тридцатилетие нашего магазина. И нам, старым работникам, разрешили прийти попозже, во второй половине дня. Я, конечно, ничего не сказала Рику — сюрприз так сюрприз, — быстренько перекрасилась в блондинку — еще один твой дурацкий совет! — завернулась покрасивее в этот капрон, взгромоздилась на каблучищи и стала поджидать своего женишка. На ланч он всегда приезжает домой, благо работает близко. И вот, представляешь, я — вся в волнении, в трепете, ушки на макушке — слушаю, когда повернется ключ в замке. Наконец дождалась. Дверь открылась — и тут…

У Джоди явно кончился запал, потому что она закрыла лицо руками, уткнулась в плечо Патрика и начала всхлипывать.

— Брось, детка. Если этот Рик ничего не понял, не оценил твоих усилий, он тебя не стоит, — твердо заверил ее Патрик. — При чем здесь «не оценил»? — Рыдания стали громче. — Хорошо-хорошо, дорогая, хватит о грустном. Предлагаю немного развеяться. Давай поедем к Кену. У него должна собраться небольшая компания. Посидим, поболтаем… Увидишь, жизнь сразу покажется веселее.