Сердце Мэри бешено застучало, она перепрыгнула через ограду и бросилась вперед, но не успела подбежать — отец вскрикнул от боли и схватился за ногу.

— Папа! — взвизгнула Мэри и изо всех сил ударила лошадь по спине. Обезумевший жеребец отпрыгнул в испуге, она подхватила отца под мышки и оттащила на несколько метров в безопасное место. Страх за отца придал ей силы.

Отец застонал и перекатился на бок, держась за поврежденную ногу. Мэри присела на корточки, пытаясь скрыть охватившую ее панику.

— Папа! Где болит? Только нога?

Он кивнул, ловя ртом воздух.

— Только нога… уверен… она сломана.

Мэри почувствовала, как ее охватывает леденящее спокойствие, которое испытывают люди в критические минуты. Когда она заговорила снова, голос ее почти не дрожал:

— Тогда не пытайся сесть и даже не двигайся. Я сейчас же вызову машину «скорой помощи».

Она собралась встать, но он схватил ее за руку.

— Нет! Не вызывай.

— Но тебе надо в больницу. Мы не сможем ехать на пикапе, раз не в порядке тормоза. И я не уверена, что смогу им управлять.

Отец был белым как мел, губы упрямо сжаты.

— Никакой «скорой помощи». Я не могу себе этого позволить.

— Но из страховки… — Она остановилась, пораженная тревожной мыслью. — Ведь ты застрахован?

Он покачал головой, избегая ее взгляда.

— Не думал, что мне это понадобится.

То есть тоже не мог себе позволить, мрачно подумала она.

— Считал это бесполезным, — с болезненной гримасой продолжал он, — раз все равно кто-то охотится за мной.

— Охотится за тобой? О чем ты говоришь?

— В меня стреляли.

— Стреляли?! — Мэри широко раскрыла глаза. — Почему ты так думаешь? Я не слышала никаких выстрелов.

Отец застонал.

— Стреляли, скорее всего, с глушителем. Я слышал, как что-то просвистело над головой и ударилось в землю. А в следующий миг Бой словно обезумел.

Он помолчал, с трудом переводя дыхание.

— По тому, как он прыгнул, думаю, ему зацепило бок.

Мэри посмотрела на лошадь, которая все еще храпела и рвалась с привязи, но на ней не было заметно ни царапины. Господи, неужели отец страдает галлюцинациями?

— Тебе срочно нужен врач. Сейчас это самое главное. И не беспокойся о деньгах, мы что-нибудь придумаем.

Отец снова начал было протестовать, но внимание Мэри привлек шум мотора. Она вскочила на ноги и увидела светлый джип с изготовленным на заказ каркасом, который преодолевал крутой подъем, ведущий от основной дороги к их дому.

— О черт, — простонал отец. — Это Голардо. Гони его прочь.

Вот кого меньше всего хотелось бы сейчас видеть, подумала Мэри, быстро направляясь к воротам загона. Но к тому времени, когда она поравнялась с калиткой, Тони успел поставить свой автомобиль и уже шел ей навстречу.

— Не знаю, зачем ты приехал, мне сейчас очень некогда, — проговорила она, спеша пройти мимо него к дому, но он поймал ее за руку и удержал на месте.

— Подожди минутку. Я хотел только вернуть тебе вот это.

Он протянул ей босоножки, и на его лице отразилась досада, которая, однако, тут же сменилась беспокойством, когда взгляд его упал на распростертую фигуру Никколо Мартинеса.

— Что случилось? — спросил он, бросил босоножки на землю и быстро направился в загон. Сдерживая раздражение, Мэри пошла за ним.

— Что-то напугало Боя, и он ударил отца копытом. Боюсь, у него сломана нога. Но тебе незачем беспокоиться. Я как раз хотела вызвать «скорую».

Тони присел рядом с ее отцом, который прорычал сердито:

— Убирайтесь отсюда, Голардо! Мне ваша помощь не нужна.

Не обращая внимания на обидные слова, Тони спросил:

— Вы можете двигать ногой?

Двое мужчин сверлили друг друга взглядом, казалось, целую вечность, и наконец отец проворчал:

— Нет! Теперь вы довольны?

— Ни в коей мере, — ответил Тони, поднимаясь. — Самое лучшее сейчас и правда вызвать «скорую», Мэри. А я пока побуду с ним.

— К черту «скорую»! — воскликнул отец и тут же откинулся назад со стоном. Тони удивленно взглянул на Мэри.

— Мы не можем… — начала она, но гордость остановила ее.

Тони сразу оценил ситуацию. Он кивнул, словно прекрасно понял, что она хотела сказать.

— Все в порядке. Мы отвезем его на моей машине. Так будет быстрее. Он ляжет на заднее сиденье. Я посмотрю, нет ли в конюшне чего-нибудь, похожего на носилки. Мэри, принеси одеяло, мы подложим его под ногу.

Мэри колебалась только минуту. Тони мог иметь множество недостатков, но он предложил помощь и, судя по всему, совершенно искренне, в момент острой необходимости. Глупо было бы отвергать ее.

Когда она вскоре вернулась с одеялом, на ногу отца была наложена самодельная шина, а сам он сыпал проклятиями, в то время как Тони осторожно укладывал его на широкую доску.

— Ты сможешь помочь нести его? — спросил он, бросив на нее быстрый взгляд. Кивнув, она взялась за конец доски. Когда они устроили его внутри и подложили под ногу свернутое одеяло, лицо у отца было серым от боли, но он нашел в себе силы проговорить: «Бой».

Мэри тяжело вздохнула. Нельзя было оставлять жеребца на привязи в жару, но, с другой стороны, она не знала, как он поведет себя, если его отвязать.

— Не беспокойся, я позабочусь о вашем красавце, — неожиданно предложил Тони.

Через несколько минут лошадь позволила отвязать себя и отвести в конюшню.

— Жалкое создание, — пробормотал отец. — Сначала он чуть не затоптал меня до смерти, а сейчас позволяет моему злейшему врагу вести себя, словно щенок. Его надо было бы назвать Сукиным сыном, а не Боем.

Вернувшись из конюшни, Тони увидел; как Мартинесы разместились сзади и одобрительно кивнул.

— Держитесь, Никколо. Я постараюсь не трясти, насколько это возможно.

Отец приготовился огрызаться, но Мэри бросила на него неодобрительный взгляд. Тони захлопнул заднюю дверь. Путь до больницы казался Мэри бесконечным…

В больнице почти сразу же появились санитары и быстро унесли отца в операционную.

— Тебе не обязательно оставаться здесь, — сказала она Тони.

Он покачал головой.

— У меня сейчас нет никаких срочных дел. И кроме того, как ты доберешься назад?

Она пожала плечами.

— Как-нибудь. Если отец останется здесь надолго, мне придется взять напрокат машину. Все равно я не решусь сесть за руль его старого пикапа.

— Могу предложить тебе «шевроле» с откидным верхом. Он не новый, но вполне надежный.

Его предложение удивило и на миг смутило Мэри.

— Зачем тебе это надо? Я, конечно, благодарна за все, что ты сделал для отца, но… машина? Не слишком ли это много, ведь мы, в сущности, враги.

Темные брови Тони осуждающе сдвинулись.

— Ты говоришь, как твой отец. — Он наклонился к ней. — Тебе не приходило в голову, что это входит в обязанности соседей — помогать друг другу? Со времени твоего отъезда в Радужной долине все изменилось, это правда, но старожилы до сих пор считают, что надо выручать друг друга в беде.

Мэри и без того понимала, что ее слова прозвучали грубо.

— Извини, — пробормотала она, отводя взгляд. — Это потому, что я не знаю, чему мне сейчас верить. Все изменилось, все стало другим — ранчо, отец…

Внезапно напряжение дня взяло свое, и на ее глазах выступили слезы.

— Не думай об этом, — быстро произнес Тони. — Я понимаю, как ты волнуешься из-за отца. — Его теплая ладонь накрыла ее руку. — Я считаю, неплохо было бы выпить по чашке кофе. Не поискать ли нам кафетерий?

Смахивая слезы, Мэри взглянула на дверь операционной.

— Что если я им понадоблюсь?

— Можно предупредить сестру, что мы отойдем, и заглядывать сюда время от времени. — Он слегка пожал ей руку. — Идем, перемена декораций принесет тебе пользу.

Она наконец решилась. Следуя объяснениям медсестры, они быстро разыскали кафетерий.

Мэри выбрала содовую воду в банке, он — апельсиновый сок. Они сели друг против друга за столик у окна, и хотя вокруг тоже перекусывали сотрудники больницы, Мэри внезапно охватило чувство неловкости. В такой близости от Тони ей приходилось в полной мере испытывать на себе его обаяние, и ей это не нравилось.