— А вы уверены, что все это не хитрость со стороны вашей латиноамериканской ведьмы? Единственная причина, по которой я не предъявляю ей иск за неуплату и за скандал, который она устроила, заявившись сюда, — это то, что она может предъявить мне встречный иск. Огласка повредила бы репутации моего заведения.
— Я не адвокат, — заверил он. — Я инженер из Южной Америки. Если вы все еще сомневаетесь, я вам это докажу.
Ломбард достал из кармана документы, удостоверяющие его личность, и показал ей.
— Тогда я могу говорить с вами конфиденциально, — решила она.
— Абсолютно. Меня интересует только Хендерсон. Я из кожи лезу вон, чтобы вытащить его из этой передряги. Ваши стычки с певицей меня не касаются ни с какой стороны. Меня это волнует лишь постольку, поскольку пересекается с моими поисками.
Она кивнула и посмотрела на дверь, чтобы убедиться, что та плотно закрыта.
— Тогда хорошо. Есть кое-что, в чем я ни за что на свете не призналась бы Мендосе, понимаете? Должно быть, здесь каким-то образом произошла утечка. Копию выполняли у нас, но неофициально. Одна из наших сотрудниц изготовила ее украдкой. Я рассказываю это вам, но не хочу, чтобы информация пошла дальше. Если это каким-либо образом выплывет наружу, я, конечно, стану все отрицать. Девушка-дизайнер, которая делает эскизы, вне подозрений. Я знаю, что это не она нас подвела. Мы вместе с ней начинали дело, она имеет свой пай. Ей нет никакого смысла продавать тайком свои идеи за пятьдесят, семьдесят пять или сколько там долларов. Это было бы себе во вред. Мы вдвоем, она и я, провели небольшое расследование в тот день, когда сюда явилась Мендоса и устроила скандал. Мы обнаружили, что именно этот эскиз исчез из альбома, его там не было, когда мы стали смотреть. Кто-то специально вытащил его, чтобы использовать еще раз. Мы вычислили, кто это: должно быть, швея, девушка, которая делала в мастерской всякую подсобную работу. Она, конечно, все отрицала, а у нас не было против нее никаких доказательств. Я думаю, мы поймали ее прежде, чем она успела подсунуть украденный эскиз обратно в альбом. Ну, чтобы обезопасить себя, чтобы быть уверенными, что мы не влипнем в подобную историю еще раз, мы указали ей на дверь.
Она ткнула пальцем через плечо.
— Так что, видите, Ломбард, — вас ведь так зовут, верно? — если говорить о записях, которые мы ведем здесь, то в них никогда не значился второй покупатель шляпы. Это совершенно точно. Тут я ничем не могу вам помочь. Все, что я могу предложить вам, если вы хотите найти эту женщину, — это постараться отыскать нашу бывшую швею. Как я вам уже сказала, я не могу гарантировать, что она и в самом деле что-нибудь знает. Я знаю только одно: мы сами были достаточно твердо убеждены, что это сделала она, — так твердо, что уволили ее. Если хотите попробовать — дело за вами.
Опять удача ускользала в тот момент, когда он уже думал, будто настиг ее.
— Я должен попытаться, у меня нет другого выхода, — мрачно сказал он.
— Может быть, я смогу вам немного помочь, — сказала Кеттиша с надеждой. Она щелкнула кнопкой динамика. — Мисс Льюис, поищите имя девицы, которую вы уволили сразу после неприятности с Мендосой. И адрес тоже.
Ломбард сидел опершись локтем о стол и склонив голову набок, пока они ждали. По-видимому, модистка заметила в его поведении что-то необычное.
— Вы очень переживаете за него, я замечаю, — сказала она почти нежно. Эта интонация была непривычна ей, так что даже пришлось прочистить горло, чтобы взять верный тон.
Он ничего не ответил. Да и что тут можно было ответить?
Она открыла шкафчик и вытащила пузатую бутылку ирландского виски.
— К черту дурацкое шампанское, которое подают внизу. Глоток этого напитка больше подойдет человеку, который изо всех сил борется с обстоятельствами. Так говаривал мой старик, мир его праху.
Динамик загудел. Девичий голос произнес:
— Это Мэдж Пейтон. Когда она работала здесь, ее адрес был: Четырнадцатая улица, 498.
— Да, но которая Четырнадцатая улица?
— Здесь не указано.
— Ничего страшного, — сказал Ломбард. — Есть только два варианта — восток и запад.
Он записал адрес, поднялся, надел шляпу и застегнул пальто, готовый идти дальше. Короткий отдых закончился.
Модистка сидела, прикрыв глаза ладонью.
— Посмотрим, может быть, я помогу вам найти к ней подход. Добровольно она не признается, вы же понимаете. — Она опустила руку и взглянула на собеседника. — Да, теперь я вспомнила ее. Это была такая маленькая серенькая мышка. Юбочка, блузка с длинными рукавами — вы понимаете, что я имею в виду? Девицы такого типа всегда готовы выкинуть какой-нибудь фокус ради денег. С такими это случается гораздо чаще, чем с хорошенькими, потому что деньги даются им нелегко. Они обычно боятся парней и не решаются знакомиться с ними; а уж если у такой кто-то и появится, то наверняка какой-нибудь мерзавец, так как у нее совершенно нет опыта, чтобы разбираться в людях.
Она понимает, что к чему, признал Ломбард. Наверное, поэтому она и перестала быть Китти Шоу из кварталов для бедноты.
— Мы потребовали с Мендосы сто долларов за оригинальную идею. Эта девица вряд ли получила больше пятидесяти за повторение. Вот вам и подход к ней. Пообещайте ей еще пятьдесят долларов, это должно подействовать — если только вы сможете найти ее.
— Если я смогу найти ее, — мрачно повторил он, спускаясь по лестнице.
Хозяйка меблированных комнат открыла дверь, окрашенную под черное дерево, с задернутым коричневой занавеской квадратным стеклянным окошком в верхней половине.
— Ну? — спросила она.
— Я ищу Мэдж Пейтон.
Женщина покачала головой, стараясь не делать лишних движений.
— Девушку, такую… серенькую, как мышка.
— Да, я знаю, о ком вы говорите. Нет, она больше здесь не живет. Раньше жила, но некоторое время назад съехала.
Разговаривая, женщина продолжала разглядывать улицу, словно если уж она дала себе труд подойти к двери, то хотела хоть что-то получить от этого, прежде чем уйти обратно в дом. Может быть, поэтому она и стояла у дверей так долго, а вовсе не потому, что ее занимала проблема посетителя.
— Вы не догадываетесь, куда она отправилась?
— Нет, она ушла, и все, больше ничего не могу вам сказать. Я не поддерживаю с жильцами связи.
— Но должен же быть какой-то след. Люди не превращаются в дым. На чем она увезла свои вещи?
— На своих двоих. — Она показала пальцем. — Вон в ту сторону, если это вам поможет.
Не слишком много. Дальше «в ту сторону» шли три пересекающиеся улицы. И оживленная магистраль. А потом река. А потом не то пятнадцать, не то двадцать штатов. А потом океан.
Хозяйка тем временем нагляделась на улицу и надышалась воздухом.
— Я могла бы, конечно, что-то предположить, — сказала она. — Но если вам нужны только факты… — Женщина прижала пальцы к губам и дунула на них, показывая, что ей нечего сказать. Она стала запирать дверь и вдруг заметила: — Что с вами, мистер? Вы побледнели?
— Я неважно себя чувствую, — признал он. — Ничего, если я минутку посижу у вас на ступеньках?
— Сидите сколько угодно, пока вы никому не мешаете входить и выходить.
Дверь захлопнулась.
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Он вышел из поезда после трехчасового путешествия по городу и с удивлением огляделся вокруг, сомневаясь, туда ли он попал. Это была одна из тех маленьких пригородных деревушек, расположенных недалеко от центра, которые, непонятно почему, зачастую производят впечатление гораздо более тихих и провинциальных, чем те, что на самом деле находятся намного дальше. Может быть, потому, что контраст слишком уж внезапен, глаз просто не успевает привыкнуть к переменам. Городок был расположен достаточно близко, чтобы иметь присущие метрополии примеры. Здесь был и хорошо известный магазин дешевых товаров «Пять-и-десять», и «А. П.», знакомая компания, торгующая апельсиновым соком. Но они только подчеркивали удаленность от центра, вместо того чтобы сглаживать ее.