Лора Брантуэйт

Нет правил для любви

1

— Саманта, милая, что на этот раз с тобой случилось?

Интересно, как у Эда получается впрыскивать столько яда в вопрос, который в принципе должен выражать заботу?

— Сэ-эм…

Ну да, он ждет объяснений. Он считает, что по любому поводу может потребовать от нее объяснений. Впрочем, надо признать, у него есть для этого некоторые основания.

И все же Саманте было не по себе. Она чувствовала себя девчонкой-подростком, которая держит ответ перед строгим папашей. Вряд ли это правильно, если речь идет об отношениях двух взрослых людей. Мужчины и женщины. Да что уж там, почти что супругов…

— Ничего страшного, всего лишь потянула связки.

— Потянула связки?!

— Эд, ты прекрасно меня слышал. Может, предложишь мне присесть?

Эдмонд молча встал и усадил ее на стул рядом с собой. Саманта демонстративно стала натягивать длинный рукав вязаного кардигана поверх эластичного бинта. У нее получалось не особенно хорошо, но надо же было чем-то заняться…

— Извините, ребята, я опоздал! — к столику подоспел Джастин.

Саманта улыбнулась: Джастин замечательный. Кроме того, он единственный, кто может защитить ее от Эда. По крайней мере, отвлечь его внимание.

— Ничего страшного, я сама только что пришла. И уже получаю нагоняй от Большого Папочки.

— А, ну это в порядке вещей! — Джастин подмигнул ей. — Кто-нибудь заказал что-нибудь поесть? Я умираю с голоду, на работе был убойный день. Кстати, с чего такая помпезность? Поход в ресторан посреди рабочей недели? Устрицы и шампанское, я так понимаю, здесь в ходу?

— Мы хотели сообщить тебе одну новость в торжественной обстановке, — отозвался Эд. — Ты ведь в прямом смысле — самый близкий друг семьи…

Он многозначительно замолчал. Эдмонд обожал намеки. Саманту же паузы в его речи уже на второй месяц знакомства стали немного раздражать. Потом она привыкла.

Рядом с их столиком возник официант, лицом неуловимо напоминающий креветку. А есть ли у креветки лицо?

— Вы уже готовы сделать заказ, леди и джентльмены? — поинтересовался он с приторной улыбкой.

Эдмонд заказал — он ведь пятнадцать минут листал меню до ее прихода. Саманта повторила его заказ. Джастин наугад ткнул пальцем в меню. Попал на пресловутых устриц.

— Так, на чем мы остановились? Кажется, на какой-то новости? — вспомнил Джастин.

— Да. На том, что ты — близкий друг семьи…

Снова пауза. Саманта не сдержалась — фыркнула.

— В чем дело, милая?

— Пылинка в нос попала, милый.

— Ребят, вы что, собираетесь создать семью? — ошалело спросил Джастин. — Я правильно понял?

— Да, — с гордостью провозгласил Эдмонд и пожал пальцы Саманты.

Это была пострадавшая рука, поэтому Саманта невольно вскрикнула от боли.

— Господи, Сэм! Тридцать три несчастья…

— Можно было бы просто сказать «извини», — заметила Саманта и спрятала многострадальную ладошку под стол.

— Можно было бы воспитать в себе хоть чуточку здравого смысла и завязать с этим нелепым хобби, пока не покалечилась.

— Эд, Сэм, позволю себе напомнить: вы женитесь… — Джастин попытался вернуть разговор в позитивное русло. — Мои поздравления!

Он сказал последние слова с живейшим энтузиазмом, но радостнее атмосфера за столом не стала. Не помогло и шампанское, которое официант разлил по бокалам. Саманта дулась, Эдмонд сердился на нее. Даже звон бокалов прозвучал как-то дисгармонично и тускло.

Хороша картинка. Нечего сказать, счастливые жених и невеста.

— Итак, дружище, ты наконец-то решился на такой серьезный шаг… — Джастин, похоже, собирался сегодня весь вечер играть роль миротворца. В дипломаты ему надо было податься. Зарабатывал бы неплохие деньги, ездил бы по миру, спал с самыми красивыми женщинами. А так… — Что тебя подвигло?

— Думаю, мама, — обронила Саманта.

Свела на нет все усилия Джастина. Ну прости, друг.

— При чем здесь мама? Мама, может, вообще всегда была против наших отношений, если ты не знала!

— Тем не менее ей хочется видеть своего взрослого сына семейным человеком, — резонно заметила Саманта. — И она, наверное, рассудила, что если нас разводить, а потом ждать, пока ты еще кого-нибудь найдешь, то ты состаришься…

— Сэм… — укоризненно протянул Джастин.

— Я не желаю больше этого слушать. — Эдмонд скомкал салфетку, порывисто встал и ушел. Не совсем — в туалет.

Саманта прикрыла глаза здоровой рукой.

— Прости, Джастин, не знаю, что со мной творится. Кошмар какой-то…

— Ничего, Сэм, у тебя ответственный период в жизни, много нервов. Скоро это пройдет. Жизнь войдет в свою колею.

— От твоих слов впору завыть. Ты же знаешь, что для меня это самое страшное.

— Ты потому и злишься на Эда?

— Да, наверное…

— Он тебя любит, Сэм. Ты его тоже. Все образуется. Что с твоей рукой, кстати?

— Ничего серьезного, растяжение. Повредила на занятиях.

— Каких именно — по стрельбе, дзюдо, альпинизму?

— Альпинизму.

— Воды хочешь? Вон и Эд идет…

Ну почему бы Эду не быть таким же классным и понимающим парнем, как Джастин? Саманта вздохнула.

Эдмонд молча уселся на свое место.

— Предлагаю начать вечер сначала. — Джастин сам разлил по бокалам шампанское. — То есть как бы сначала. Будто я уже в курсе последних новостей, но еще не поздравил вас. Итак, дорогие Эдмонд и Саманта… Я желаю вам счастья. Много-много лет супружеского счастья, большой уютный дом, в котором всегда тепло, и кучу ребятишек! За вас!

Снова выпили. Шампанское ощутимо горчило.

Саманта отрезала от стейка кусочки и пыталась разобраться, отчего же ей сейчас так тошно.

Они с Эдмондом встречались четыре года и уже должны были к чему-то прийти. Либо к разрыву, либо к свадьбе. Рвать вроде бы было не из-за чего, так что закономерным им обоим показался второй вариант. Смогли же они как-то просуществовать бок о бок столько времени, а в последние полгода вообще снимали квартиру на двоих — и ничего, все выжили…

Ну да, они безумно разные: холеный красавчик Эдмонд Ивен, больше всего любящий светскую жизнь, и непосредственная, яркая Саманта Фокс, больше всего любящая адреналин. Когда они впервые столкнулись, искры полетели во все стороны, едва не опалив гостей и интерьер загородного клуба. Эдмонд играл там в поло, а Саманта приезжала просто покататься на лошадях.

Первый же вечер знакомства они бурно отметили в номере люкс с кроватью королевских размеров. Иначе и быть не могло. Правда, со временем физическое притяжение ослабло, точнее вошло в нормальную колею, но взаимный интерес остался.

Однако его в избытке разбавляли желчь и раздражение. Эдмонда бесила ее неугомонность. Саманту бесила его уравновешенность. А расстаться не могли все равно — так часто бывает. В один прекрасный день Эдмонду пришло в голову, что это и есть любовь. Любовь так любовь, согласилась Саманта. Это ничего не изменило. Она была и осталась очень привязана к нему, и скандалы только добавляли перцу в ее жизнь. Она любила острое. Вот только даже на любителя перца бывает слишком, слишком много.

А теперь они женятся.

Он сделал ей предложение на Тауэрском мосту. Это было красиво. Тем более что Саманта знала — Эдмонд выбрал это место специально для нее. Если бы выбирал для себя — они пошли бы в дорогой ресторан, и только.

А мать Эдмонда она заподозрила в причастности к этому решению именно потому, что миссис Ивен, всегда открыто недолюбливавшая Саманту, в последнее время стала ей ну прямо-таки родной матерью.

Если бы у ее родной матери было бы столько собак, судьба Саманты сложилась бы гораздо печальнее. Она ушла бы из дому еще в раннем отрочестве и стала бы бродяжничать. К собакам вообще она относилась спокойно, но вот мелкие шавки — болонки, чихуа-хуа и прочая нечисть миссис Ивен — вызывали у нее острейшую неприязнь. Саманта считала, что собака должна быть большой, сильной и отважной. Как сенбернар. Или дог. Или лайка. Чтобы защищать хозяина и помогать ему. А то друг человека, друг человека… а дружба получается очень несправедливая: один другого кормит, холит и на руках носит, а этот другой только тявкает, умильно машет хвостиком и роняет шерсть.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: