Можно подумать, сейчас самое время для расспросов!

— Беспокоит? Да у меня просто невыносимые боли! — Фиона, конечно, преувеличивала, боль вполне можно было терпеть, а она никогда не была неженкой. Но раздражение и невысохшие слезы заставляли ее говорить резко и даже грубовато. — И ведь я постоянно говорю себе, что нужно иметь дома обезболивающее! К черту! Я вечно забываю его купить! У вас, конечно же, нет с собой ничего такого?

— Э… боюсь, что нет… — Голос ничуть не утратил уверенных интонаций, зато приобрел слегка язвительные. Фиона могла в этом поклясться, ей не показалось.

— Наверное, вы приняли меня за сумасшедшую из-за того, что я просто так болтаю с чужим человеком, — пробормотала Фиона. Ну вот, теперь к боли от укуса добавилась досада, что она не сдержалась. Фиона постаралась превратить все в шутку: — Если хотите, можете меня грабить. Мне все равно. Только вначале передайте мне эту аптечку, о'кей?

Последовало неловкое молчание. Внезапно Фиона сообразила, что совершенно незнакомый мужчина сейчас стоит у нее за спиной и разглядывает ее голые ноги. Она судорожно сглотнула.

Мужчина в мгновение ока пересек кухню и, не успела Фиона опомниться, как он уже склонился над ее ногой и странно хмыкнул. Его темно-русые, чуть вьющиеся волосы были растрепаны. Фиона могла видеть его лицо только в профиль. Она отметила про себя нос с небольшой горбинкой и красивый темный загар, покрывавший кожу. Незнакомец был одет в рубашку цвета хаки, тиковые брюки с множеством карманов и тяжелые прочные ботинки — было сразу заметно, что при выборе одежды этот человек руководствовался соображениями практичности, а не моды. Равно как и она сама. Это понравилось молодой женщине.

Когда же он наконец взглянул ей в лицо, у Фионы прямо-таки дыхание перехватило от созерцания этих голубых глаз и решительно очерченных губ. Казалось, мужчина с трудом сдерживает улыбку:

— Неужели весь этот переполох из-за одного маленького укуса? — спросил он терпеливым тоном, каким обычно разговаривают с детьми.

— Что? — Фиона решила придерживаться выбранного стиля. В конце концов, она видит этого мужчину в первый и, наверное, в последний раз и может позволить себе быть эксцентричной, особенно если нога так болит. — Да это не просто укус! Вы не видели ту пчелу! Она была по-настоящему огромных размеров. И еще она…

— У вас аллергия на пчелиный яд? — Он, нахмурившись, принялся сосредоточенно осматривать место укуса, словно профессиональный врач.

— Нет. Слава богу, нет. — Фиона фыркнула. — У меня вообще нет никакой аллергии. Я здорова как бык. Но, говорю вам, это была гигантская пчела. И мне кажется, жало до сих пор осталось под кожей.

— Давайте я посмотрю внимательнее, — предложил он и опять поднял голову, снова взглянув ей в глаза так, словно хотел пробраться прямо в мозг.

Фиона решила, что такое почти рентгенографическое исследование ее личности достойно адекватного ответа, и тоже принялась внимательно его рассматривать, хотя момент для долгого созерцания был, мягко говоря, неподходящий. Лицо незнакомца в обрамлении русых волос напоминало лицо мраморной статуи, изваянной французским скульптором эпохи рококо.

Несмотря на слегка затуманенное от боли сознание, Фиона сразу поняла, что этот человек не может быть жителем Фловерс Вэлли, равно как и любого другого провинциального городка. Слишком он был… столичный, вот что. Несмотря на походную одежду, сразу было видно, что это человек из большого города. У людей из больших городов особая манера держаться, они везде словно чуточку чужие, и Фиона чувствовала это. Чуяла, как такса чует лису.

— Держу пари, что вы заблудились, — проговорила она, не прекращая внимательного визуального изучения личности собеседника.

— Вы так считаете? — Он наконец перестал играть с ней в гляделки, протянул руку к шкафчику и достал оттуда давно затребованную Фионой аптечку.

Вообще-то это была не аптечка, а просто старая обувная коробка, доверху набитая всевозможными лекарствами и мазями. Что-то покупала еще мать Фионы. Срок годности половины лекарств наверняка давным-давно истек, но Фиона почему-то их не выбрасывала. У нее были ностальгические чувства, связанные с этой старой обувной коробкой. Иногда, если закрыть глаза и постараться все как следует вспомнить, то в мозгу, словно кусочек кинофильма, возникала картинка: вот она, маленькая Фиона, сидит у стола и пьет холодное молоко, обхватив запотевший стакан обеими ладошками, а мама копается в этой коробке, отыскивая мазь, чтобы смазать разбитую коленку непутевой дочки. Фиона не боится лечения и весело смеется…

Она моргнула, и наваждение исчезло.

Наблюдая за тем, как незнакомец достает из аптечки пинцет, она почувствовала, что начинает немного нервничать. На самом деле.

— Наверное, вы заблудились и забрели не туда, — повторила она, чтобы скрыть беспокойство. — Меня зовут Фиона Риордан. Мне принадлежит «Кладовая природы» — магазин на той стороне площади, и несколько оранжерей. Если вы скажете мне, кто вам нужен, я с удовольствием помогу… ай!

Он поднял руку с пинцетом и показал Фионе извлеченное жало:

— Вот оно! Жало маленькой милой пчелки. Хотя, судя по всему, она была не такой уж и маленькой. Вы были правы. Таких пчел вы специально разводите или это плод нечаянной генетической мутации?

Фиона задумчиво потерла лоб. Еще одна привилегия разведенной женщины состояла в том, что ей можно было не смеяться над глупыми мужскими шутками.

— Кто вам нужен? — повторила она.

— Вы.

Он взял пузырек с дезинфицирующим средством и отвинтил крышку. Фиона догадалась, что он собирается полить этой штукой ранку, и хотела было вскрикнуть и удариться в слезы, чтобы выпустить скопившееся внутри напряжение. Она вовсе не стеснялась своей способности плакать по любому поводу. Но незнакомец так проникновенно произнес это «Вы», что у нее в горле встал ком и вместо крика вырвался только тихий вздох.

— Ну, вот видите, все не так уж и плохо, — мягко сказал мужчина, успокаивая ее, будто ребенка. — Жало мы вытащили, ранку продезинфицировали. Может быть, вы хотите нанести противоаллергическую мазь или приложить к месту укуса лед?..

— Я не верю, что вы искали меня, — перебила она и снова потерла лоб. — Этого не может быть.

Обычно Фиона радовалась неожиданным знакомствам и любила, когда кто-то нарушал рутинное течение ее будней. Она всегда считала, что в жизни должна быть определенная доля хаоса. Но почему-то именно этот человек внушал ей опасения. Дело в том, что всех мужчин Фиона делила на тех, с кем она чувствовала себя комфортно, и тех, с кем ей было неуютно.

Этот тип явно относился ко второй категории. Рядом с ним Фиону посетило давно забытое ощущение, будто она совершенно раздета, и она не могла понять, в чем причина, потому что ее скромное старомодное платье было совершенно закрытым. Тут она догадалась, в чем дело: все это время юбка была подобрана до самых бедер. Сама же по себе ее одежда вовсе не отличалась соблазнительным фасоном. Женщины-покупательницы находили стиль Фионы очаровательным, а вот мужчины редко бросали на нее заинтересованные взгляды. И слава богу: они могли сосредоточиться на товаре, а не на форме ее груди. Тем более что после развода с Симпсоном Фионе вовсе не хотелось, чтобы кто-то на ней сосредотачивался. Хватит. Все равно это абсолютно бессмысленно и безнадежно.

В конце концов ей вполне удавалось избегать пристальных мужских взглядов. Конечно, в общем и целом ей льстило мужское внимание, как и любой женщине, но недавняя обида была настолько сильной, что теперь ей хотелось немного отдохнуть от противоположного пола. Может быть, даже до конца жизни. Скорее всего. Обычно при виде столь необычного наряда, коим ежедневно щеголяла Фиона, большинство мужчин сразу решали, что его обладательница немного не в себе, и благоразумно предпочитали держаться на безопасном расстоянии. Гораздо проще охотиться на женщин, которые всячески демонстрируют свою готовность быть пойманными: испокон веков существуют определенные правила игры. Фиона старательно не участвовала в гонках, и подавляющее большинство мужчин всего лишь скользили по ней равнодушными взглядами. Однако незнакомец явно демонстрировал стремление послужить исключением из правил. Черт знает, почему он вел себя так странно. Не мог же он не заметить длинную широкую юбку и старомодную блузку! Почему он смотрел на Фиону, как сладкоежка на безе? Или ей только показалось? От жары и от пчелиного укуса, и бог знает отчего еще.