— Не сомневайся, — проговорил Лоренцо. — Считай это своим триумфом, — великодушно разрешил он. — Для меня же важно то, что очередное вынужденное мероприятие позади. Мы уложились в бюджет, не произошло ничего из ряда вон выходящего, почетные гости тоже, как мне показалось, остались довольны… По-моему, где-то еще был десерт. Я проголодался, — повлек ее к столам Лоренцо, когда они остались совершенно одни.

— Думаешь, стоит перекусить?

— Уверен… Ты заметила, как парни на тебя пялились?

— Думаешь, им понравилось мое платье?

— Думаю, им понравилась ты, красотка. Могу заявить со всей ответственностью: этим вечером ты была самой обольстительной.

— Приятно слышать, — кокетливо произнесла Карли, отправляя в рот миниатюрное пирожное.

— Отрежь мне того тортика, — указал Лоренцо.

— Зеленого? — удивилась Карли.

— Фисташкового, — поправил ее он. — Мне кажется, ты не слишком радуешься столь удачному разрешению дела.

— Что ты имеешь в виду? — осведомилась она.

— Организованную тобой вечеринку.

— Вероятно, другие впечатления вытеснили радость по этому поводу, — предположила девушка и игриво улыбнулась ему.

— Спасибо тебе за работу, Карли. Я внесу в твое личное дело запись об удачно проведенном ежегодном праздничном мероприятии.

— Спасибо, профессор, — церемонно поблагодарила его Карли, накидываясь на очередное пирожное. — И что теперь?

— В каком смысле? Учись дальше. Жизнь вызов подкинет. Главное, не дрейфь, и все у тебя получится, — шутливо напутствовал ее Лоренцо.

— Как романтично, — съязвила Карли.

— Хочешь романтики — пойдем домой.

— Домой?

— Да, ко мне домой, — конкретизировал свое предложение профессор Доменико.

Еще на пороге спальни они поспешили избавиться от всей одежды.

— Теперь в постель. Она у меня большая, — похвалился хозяин дома. — Используем каждый дюйм.

— Я уж точно использую каждый дюйм… тебя, — дерзко бросила девушка.

— Какие непристойности, леди! Вы меня заводите… — и он принялся провокационно поддразнивать ее поцелуями.

— Действительно большая, — оценила Карли его постель, вольно раскинувшись и полностью предоставив себя его утехам.

Он поднес руку к ее бедрам и улыбнулся:

— Получено сообщение.

— Ты торопишься, — упрекнула его Карли.

— Разве? — удивился он. — В прошлый раз ты подстегивала меня своими каблучками.

— Это было в прошлый раз, — проговорила она, капризничая. — Сейчас я хочу медленно.

— С одним условием, Карли…

— Говори, — заинтересовалась она новой игрой, возбуждаясь.

— Я буду делать это медленно, а ты опишешь все, что чувствуешь… Без купюр.

— Давай, — оживленно отозвалась Карли, пристраиваясь под него.

— Ты очень… очень ненасытная девочка.

— Звучит как комплимент, — шаловливо заметила она.

Условие было выполнено. Она шептала ему о том, как сила его вторжения отдается глухими импульсами в отяжелевшей труди и занимается стонами в горле, как разливается и закипает кровь, как томятся и напрягаются жилы, как где-то внутри концентрируется вулканическая энергия, как подступает заветный миг и все копимые от века страсти выплескиваются на поверхность.

— Я хочу еще! — потребовала Карли, вонзившись в него губами.

— Получишь, но не сейчас. Остынь немного, — распорядился Лоренцо.

— Ну же, — исходила она нетерпением.

— Когда я буду готов, Карли…

— Ты будешь готов сейчас же, — улыбнулась она и села поверх, осторожно приводя угрозу в действие.

Лоренцо неторопливо водил ладонями по ее вспотевшим бедрам и ягодицам.

— Я подзаряжаюсь от твоих батареек, — признался он.

— Я это заметила, — удовлетворенно проговорила Карли, бурно наслаждаясь их слиянием.

— Шоколад и шампанское, — коротко предложил Лоренцо, поднырнув под ее огненную гриву.

— Чудесно, — обессиленно произнесла она.

— Не холодно? — вернувшись с подносом, спросил он у распластавшейся на постели нагой девушки.

— Во мне все кипит. Ты великолепен, Лоренцо!

— Ты слишком добра ко мне, — лукаво отозвался он. — Не хочешь в душ?

— Не так-то просто нам будет отмыться после этих грязных танцев, — заметила Карли.

— Тебя потянуло на непристойные ремарки, — слегка упрекнул ее Лоренцо, игриво шлепнув по ягодице. — Почти своим вниманием это изумительное миндальное печенье.

— За что мне все эти искушения, — кокетливо посетовала она, отведывая рекомендованное угощение.

— За отличную работу, мисс Тейт. Ты потрудилась на славу, за это полагается вознаграждение, — объявил он.

— Уж и не знаю, какие именно труды так поощряются… Моя организационная деятельность или, может быть, мои акробатические способности?

— За успехи в акробатике я с радостью награжу тебя новым вызовом, — интимно пробормотал он, стиснув разгоряченную любовницу.

— Я думала, ты нуждаешься в тайм-ауте.

— Я тоже так думал, — отозвался он, убирая поднос с постели. — Сейчас… только расчистим плацдарм и убедимся, как мы оба были неправы.

Настал решающий день перед главным событием года, когда комиссия из авторитетных юристов — педагогов и практиков — в результате собеседования с потенциальными претендентами должна была отобрать студентов по программе обмена.

Карли Тейт готовилась к этому свершению ответственнее, чем к чему-либо прежде. С ночи памятной вечеринки она не виделась с Лоренцо, не разговаривала с ним. Она хоть и чувствовала себя безумно в него влюбленной, но нашла в себе силы отложить эти переживания на потом, до времени, когда сможет гордиться своими успехами.

Возможность отправиться за океан Карли сопрягала с шансом настоящего карьерного прорыва, она видела в этом отличное подспорье для международной юридической карьеры. И была уверена, что ее преподаватель, наставник и любовник окажется в числе призванных провести финальное решающее испытание. Она надеялась, что его авторитет окажет положительное влияние на итоги ее собеседования.

Но он даже не позвонил ей накануне, не пожелал удачи. А связаться с ним по собственной инициативе она, странное дело, трусила.

Войдя в комнату и представ перед комиссией, она поняла, что придется рассчитывать только на свои силы. Перед ней были совершенно незнакомые люди в церемониальных мантиях и париках.

Они принялись холодно и бесстрастно задавать ей различные вопросы, в каждом из которых угадывался подвох.

Карли тотчас впала в неконтролируемое состояние ужаса. Как ни старалась совладать с собой, но в ответ на их вопросы она краснела, бледнела, заикалась и мямлила. Вскрылись все ее проблемы общения. Карли понимала, что достойного впечатления на комиссию она не произведет.

Покидая пыточную камеру, по лицам заседавших в ней она видела, что участие в программе студенческого обмена не для нее. Выберут более достойных, владеющих не только книжными знаниями, но и собой. Она, к сожалению, к их числу не относилась.

— Мама, — загробным голосом проговорила девушка в телефонную трубку.

— Карли, дорогая, мы сидим как на иголках, ждем твоего звонка, отец уже шампанское охладил. Мы лишь дожидались, когда ты позвонишь, — застрекотала мать, которую невозможно было унять. В усердие своей дочери она свято верила и была убеждена, что та из кожи вон, но добьется желаемого, чтобы родители могли распить припасенную бутылочку. — Отец уже открывает, — известила ее мать.

— Не спешите, — грустно произнесла дочь. — Советую попридержать ваше шампанское до лучших времен.

— Ну что ты, дорогая. Не скромничай, — тараторила мать. — Мы всегда были уверены в тебе, в том, что ты сможешь! — провозгласила она.

— Вот и напрасно.

— Что-то я тебя не понимаю, — насторожилась вдруг мать, до которой стало доходить, что иногда все-таки случается непредвиденное, чего она категорически не приветствовала.