— Я столкнулась с ней в лифте.

— Ах, Маделейн! Она обожает щекотливые ситуации. Иногда мне кажется, что она только ради них и живет. С ней бы у меня точно были бы огромные неприятности. Другое дело ты, — похвалил он покладистую Карли и склонился к ее полуоткрытым губам.

Жар разлился по жилам девушки. Она готова была позабыть давешнее смятение, как дурной сон, ради единственного его поцелуя.

— Судя по твоей воинственности, письма моего ты не прочла, — предположил Лоренцо, лишь поддразнивающе прикоснувшись к губам Карли.

— Какого письма? — спросила она, цепко обхватив его шею.

— Не проверяла почтовый ящик сегодня?

— Нет.

— Очень жаль, — подытожил он.

— А что в нем было? — заинтересовалась Карли.

— Так, коротенькая записка с пожеланием удачи в финальном испытании. А также то, что я официально сложил с себя полномочия куратора студенческого обмена.

— Нет! — воскликнула она.

— Да, — заверил ее Лоренцо.

— Но почему?

— Мы слишком далеко зашли. Передо мной встал выбор. Я его сделал, и не жалею. Я должен был предупредить возможный скандал.

— Какой скандал?

— Да вот этот, — проговорил он, целуя девушку. — Студентка в постели наставника — чем не повод для дисциплинарных взысканий?

— И что теперь?

— Буду работать, преподавать, но теперь уже в другом месте.

— Но в других местах тоже найдутся студентки вроде меня, — искренне тревожась, предположила Карли.

— Упаси Бог! — рассмеялся Лоренцо.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что одной тебя мне вполне хватит, — заключил он.

— Лоренцо, мне так тебя не хватало все эти дни, не хватало твоих возмутительных подтруниваний, твоей поддержки, — проникновенно призналась девушка.

— Надо же, — шутливо отозвался Лоренцо.

— Где ты был? Почему до тебя было не дозвониться?

— Я ходил по магазинам, делал предпраздничные покупки, надеялся тебя порадовать, — нехотя проговорил он. — Мне, конечно, известно о твоем намерении отправиться домой на Рождество, но я подумал, вдруг… — пробормотал он и осекся.

— Вдруг что? — не утерпела Карли. — Что ты подумал? — спросила она с глазами, полными неясной надежды.

— Ну что мне с тобой делать? Просто не знаю, — лениво посетовал он, изводя ее неизвестностью.

Карли отстранилась и, глядя прямо перед собой, сухо произнесла:

— Надеюсь, в следующий раз, целуя женщину, ты будешь лучше осведомлен о своих намерениях.

— Погоди-ка, Карли… — придержал ее Лоренцо. — Что это опять на тебя нашло?

— Если хотел мне что-то сказать, то говори прямо, — потребовала девушка. — Устала я от твоих всегдашних представлений.

— Не предполагал, что это так тебя расстроит, — заметил Лоренцо.

— Я просто не в настроении подыгрывать тебе, — раздраженно проговорила Карли.

— Хорошо-хорошо… Больше никаких игр, — поторопился он заверить ее, удерживая за руку. — Но тогда нам все придется начать заново. Тебя это не смущает?

— Ты невозможный, Лоренцо! — воскликнула она, бессильная сопротивляться.

— А ты — самая разумная рыжая девица, какую мне только приходилось встречать, — льстиво проговорил Лоренцо, усаживая Карли рядом с собой. — И у меня есть бутылочка дорогущего шампанского, специально припасенная, чтобы этот славный факт отметить… Интересуешься?

— И что же именно ты собираешься праздновать? Мой провал? — настороженно осведомилась студентка.

— Близящееся Рождество, дорогая! Разве же это не повод?! — воскликнул он, отправляясь за драгоценным вином.

Откупоренная бутылка дожидалась своего часа во льду.

Лоренцо наполнил два бокала искрящимся золотистым нектаром и поднес один из них Карли.

— Отведай и скажи, как тебе, — заинтересованно попросил он.

— Живое и свежее, с ясной кислинкой, — отметила Карли, пригубив.

Лоренцо склонился к ее губам и отведал ее личного послевкусия.

— А по мне, немножко солоновато. Но так даже интереснее… А теперь, Карли, когда ты погасила свою враждебность и подозрительность этим драгоценным напитком, изволь рассказать, что же в действительности тебя так расстроило. Потому что я отказываюсь верить, что такая здравая девочка как ты может прийти в отчаяние из-за неудачи в рядовом зачете… Итак, я тебя слушаю, — церемонно проговорил он, вновь заняв место на диване.

— Родители… — произнесла Карли. — Насколько я могла понять, их вряд ли обрадует мой визит, учитывая, что я испортила им праздник своим фиаско.

— Иными словами, твои родители не хотят видеть тебя на Рождество?

— Думаю, мне не стоит ехать.

— Следовательно, наши планы претерпят некоторые изменения, — подвел итог Лоренцо и хлебнул вина.

— Наши планы? Я полагала, придется коротать праздники в одиночестве…

— Ты ошибалась. Мы проведем их вместе! — объявил он. — Я даже рад, что родители так легко отказались от твоей компании. Мне это как нельзя на руку.

— Ты очень добр ко мне, — растроганно пробормотала она.

— Добр? — рассмеялся Лоренцо. — Возьми это слово обратно, и немедленно! — шутливо потребовал он. — Добр… Кто угодно, только не я! Я отъявленно себялюбив и сугубо своекорыстен, когда дело касается женского общества… Уясни это себе, красавица. А теперь, если насладились шампанским, следует насладиться и едой, потому что планы на вечер у меня грандиозные… — интимным шепотом сообщил Лоренцо.

Отстранив от себя опустевшую тарелку, Карли задумчиво произнесла:

— Не знаю, Лоренцо… Мне кажется, я должна остаться на какое-то время наедине со своими мыслями, тщательно все взвесить, обдумать варианты. Если ты прав…

— Что значит «если»? — в шутку возмутился он.

— Хорошо, ты прав, и тогда тем более мне есть смысл пересмотреть свои планы на жизнь. Если я бесперспективна как юрист, следует заняться чем-то другим, в чем у меня больше шансов. В любом случае всю эту сумятицу в моей голове мне следует обуздать. Наедине с собой, в спокойной обстановке… Надеюсь, ты меня понимаешь?

— Очень мелодраматично, Карли, — насмешливо отозвался Лоренцо. — Я рассчитывал услышать от тебя что-то в этом роде. Могу сказать наперед, что если ты последуешь собственному плану действия, то рискуешь впутаться в новую бесперспективную авантюру, поддавшись очередной идеалистической иллюзии, или же, наоборот, в приступе самоуничижения опустишь планку донельзя, — серьезно предрек он, нежно проведя тыльной стороной ладони по ее щеке.

— Что же, в таком случае, ты предлагаешь? — поинтересовалась Карли.

— Предлагаю должным образом встретить грядущее Рождество и Новый год, насладиться бездельем, восстановиться после усердных трудов. Каким бы ни был результат последнего испытания, считать учебу напрасной ты не имеешь права… А для того, чтобы найти свое место в жизни, у тебя еще миллион лет впереди. Не позволяй родителям и прочим внушать себе, что ты что-то упускаешь. Если ты жива, здорова и тебе все это нравится, значит, такова и есть твоя судьба. Ты толковая, однажды тебе обязательно представится возможность проявить себя. И выдумывать ничего не придется. В противном случае лишь обречешь себя на новое разочарование, — проникновенно вещал Лоренцо.

— Не слишком ли пассивный взгляд на жизнь? — усомнилась она.

— Не слишком, Карли. Ты не тот человек, который может авантюристично ставить перед собой амбициозные цели и играючи брать новые высоты. Ты слишком много душевной энергии вкладываешь во все, за что берешься, оттого тебе сложно управлять теми бурями эмоций, которые возникают в процессе сложных отношений с родителями, окружающими, с самой собой. Ты хочешь, чтобы все было осмысленно, обстоятельно и конструктивно. Тебе сложно понять, что не все руководствуются аналогичными представлениями. А я доподлинно знаю, что большинство твоих соучеников тратят вполовину меньше сил на учебу, чем ты, а достигают при этом более стабильных результатов.

— Как такое возможно?! — возмущенно воскликнула Карли.