— Обхвати меня ногами, — прошептал он.

Она послушалась и легла, сплетя ноги у него за спиной. Теперь он двигался сильно, мощно, все быстрее и быстрее. С каждым толчком он, казалось, проникал до самой ее женской сердцевины, и это было совершенно, особенное чувство. Он наклонился к ней, и их губы соединились. Это был совершенно необыкновенный поцелуй, он словно довершал полное единение, совершенное взаимопроникновение двух тел. Она отдавалась и брада, дарила себя, но в ответ требовала его целиком, без остатка, до последней крупицы энергии.

— О, как хорошо, — со стоном выдохнул он.

Она была на верху блаженства. Он был счастлив! Она смогла доставить ему наслаждение! Это придало ей уверенности. Она обняла его смелее, руки ее скользили по его мускулистой спине, ерошили влажные волосы на затылке, стискивали упругие ягодицы. Это было похоже на эротический танец, в котором два партнера понимают друг друга без слов. В этом танце была страсть и мощь, и в то же время нежность и бережность, и особый знойный ритм, и плавное скольжение. Наконец мощное крещендо заставило Кэт закричать. Она билась и билась под ним, извиваясь в конвульсиях наслаждения, кричала и стонала, и в ее криках можно было различить лишь одно слово: «Кевин». Но он закрыл ей рот поцелуем, и вдруг она услышала его стон, стон, похожий скорее на рычание, словно он не мог больше сдерживаться. Но он и не мог. Она почувствовала в своем лоне сильные содрогания его плоти, и вот, наконец, он изверг в нее свое горячее, долго просившееся наружу семя.

Она затихла и только шептала его имя. Он тоже затих и почти без сил опустился на нее. Только губы его продолжали нежно, бережно касаться ее губ, и она слышала его нежный шепот. Она не различала слов, смесь нежной и возбуждающей чепухи, все то, что только и может сказать своей женщине совершенно удовлетворенный мужчина. И она была счастлива. Он отдал ей всего себя, всего без остатка, и она наслаждалась даром, пусть этот подарок не совсем ее, ненадолго.

От сознания своей женской состоятельности она словно вознеслась еще выше, почувствовала, что в ней глубоко внутри зарождается какое-то новое чувство. Она почувствовала свою женскую власть над ним. Так странно, пронеслось в голове у Кэт. Я лежу беспомощная, придавленная его тяжестью, и все же я сильнее его, он игрушка в моих руках, готов делать, что угодно, чтобы мне было хорошо.

Словно прочитав ее мысли, он приподнялся на локте и поцеловал ее в губы. С его губ срывалось ее имя. Как приятно, думала Кэт, когда твое имя произносят так.Кевин крепко обнял ее и медленно перевернулся на спину, не выпуская, ее из объятий. Она оказалась сверху, распластанной на его широкой груди. Она лежала бездумно, потеряв счет времени. Нет, не совсем бездумно. Она думала о том, что у нее все получилось. Что она добилась того, чего хотела. Причем хотела давно, несколько лет, просто боялась признаться в этом самой себе. И что теперь? Куда завели ее эти мечты? Но она думала о завтрашнем дне без тревоги. Ей было слишком хорошо, чтобы думать о неизвестном. Она станет жить сегодняшним днем. Пока он длится. И будет наслаждаться сверх всякой меры. Слишком много лет она потеряла. Жила и не знала этого волшебного чувства, когда принадлежишь кому-то, а он принадлежит тебе. Просто раньше она не встречала того мужчину, который открыл бы ей это чувство. А теперь у нее есть Кевин. Но… Может быть, это чересчур смело с ее стороны — надеяться, что он чувствует к ней то же самое?

Может быть.

Может быть, это один из тех случаев, когда люди не думают о том, что делают. Возможно, таким образом он защищался от агрессии Тары, которая вообразила, что он вернется к ней, стоит ей шевельнуть пальцем. Возможно, он намеренно решил претворить в жизнь инсинуации Тары, чтобы доказать бывшей жене, что шансов у нее нет. Ему нужно было найти замену, чтобы Тара не смогла сыграть на его долгом воздержании.

А теперь… сейчас, лежа в ее постели, думает ли он о Таре?

От этих мыслей ей стало холодно. Она постаралась отбросить их. Не нужно портить то, что прекрасно. Пусть это волшебство подольше останется с нею.

Когда Кэт проснулась, Кевина не было. Она смутно припомнила, что он поцеловал ее и объяснил, что торопится на деловую встречу. Он был полностью одет и готов к выходу. Она помнила, что ответила ему. Кажется, она еще прибавила, что скоро тоже встанет. И немедленно провалилась в сладкий сон.

Она с изумлением увидела, что часы у кровати показывают почти полдень. Не успеешь оглянуться — и уже вечер, а у нее полно дел. Нужно постирать, да еще провизию закупить на всю неделю. Она пулей вылетела из теплой постели и метнулась в ванную. Сквозняк коснулся ее разгоряченной со сна кожи, и она поежилась.

Она встала под теплый душ. Озноб постепенно отступил. Легко касаясь тела намыленной губкой, она с мечтательной улыбкой вспоминала прошедшую ночь. Близость Кевина. Сладкие, будоражащие мысли. Если это не любовь, то сумасшедшее желание — несомненно. Какой он волшебный любовник… В его объятиях она чувствовала себя такой прекрасной, такой желанной… Никогда в жизни она не испытывала подобного.

Ее мысли игриво порхали, останавливаясь то на одном, то на другом сладком мгновении. Неожиданно в воспоминания вкралось нечто неприятное. Джон. С Джоном она никогда, ни разу за три года не испытала ничего подобного. Почему так? Почему она никогда не позволяла Джону десятой доли того, что позволила Кевину? Почему ей никогда не хотелось ласкать Джона так, как она ласкала Кевина? Впрочем, Джон никогда не изъявлял желания доставить ей какое-то особенное удовольствие, зато всегда много требовал от нее. Она нехотя подчинялась. Теперь Кэт отчетливо понимала, что ее прежний друг был из тех, кто с радостью берет, ничего не предлагая взамен. А Кевин… Сначала роскошные туалеты в подарок, потом восхитительный ужин, а потом… пиршество прикосновений, поцелуев, нежных слов. Она чувствовала себя так, словно наступило Рождество, и все ее мечты вдруг исполнились.

Она надеялась, что не совершила непоправимой ошибки, вступив в эту неожиданную и приятную связь. Определенно, она рискует работой. Неизвестно, куда заведет ее этот служебный роман. Неожиданно ей пришло в голову, что работа больше не заботит ее так, как раньше. Мысль потерять работу, крах карьеры совершенно не пугали ее, в то время, как угроза потерять вновь приобретенную страсть пугала. Вот она, обратная сторона медали. Взлететь к небесам — это прекрасно, но как же страшно падать вниз с головокружительной высоты! Лучше не думать об этом. И она не собирается волноваться по поводу того, что Кевин — ее начальник. Как и обещала сестра, Кевин сам сделал шаг навстречу. А теперь ей остается лишь плыть по течению. В надежде, что ее не захлестнет бурный поток, не ударит о прибрежные камни, не утащит ко дну водоворотом. Но выбора у нее нет. Хотя нет, это неверно. Выбор есть. Она может навсегда исчезнуть из его жизни. Но почему… почему она должна делать это, раз ей так хорошо с ним? Тут ей в голову пришла мысль, которая ее несколько отрезвила. Он ведь сказал, что не торопится вновь жениться!

Ну и что, отмела она непрошеное сомнение со всей решительностью. Что ей терять? У нее что, очередь из перспективных женихов, которые жаждут предложить ей руку и сердце? Ничего подобного. И вообще, гарантии стабильности нет и быть не может. Какими бы прочными ни были отношения. Взять хотя бы Джона они прожили вместе три года.

Так что выбирать ей не приходится. И хотя все внутри у нее переворачивалось от нового чувства, и больше всего на свете ей хотелось продлить только начавшийся роман, сделать чувства крепче, стабильнее, но… не все зависит от нее. Ей придется довольствоваться тем, что готов дать ей Кевин. А как далеко он готов зайти — покажет время.

Она вышла из душа и завернулась в пушистое полотенце. Взглянула на себя в зеркало — на губах у нее блуждала странная улыбка. Говорят, надежда никогда не умирает. Вот и проверим. В конечном итоге все это пошло ей на пользу. Довольно ей чахнуть в одиночестве и тосковать по Джону. Она наконец-то почувствовала себя живой. И тогда, когда примеряла то, что выбрал для нее Кевин, и тогда, когда дома вытряхивала из пакетов покупки, и тогда, когда развешивала новые вещи в шкафу. А больше всего — когда прохаживалась, по примерочной перед Кевином, поворачиваясь то так, то эдак и перехватывая его восхищенные взгляды. Она чувствовала себя обновленной, красивой, желанной и знала, что он восхищается ею, и хочет ее.