— Представляю, что он наговорил. Честно говоря, знакомство началось крайне неудачно. А закончилось еще хуже. Мистер Карч, я все-таки настаиваю, чтобы Брюс остался со мной. Этот человек высокомерен и суров, он не поладит с мальчиком…

— Погодите. Слушайте меня. Прежде всего, ничего особенного он про вас не наговорил. Вы несколько… эксцентрично встретились, но он был тактичен.

— Возможно, с вами они был тактичен, но не со мной. Он на меня смотрел, как на пустое место! Словно я малолетняя идиотка.

— Вовсе нет. Он прекрасно знал, кого увидит. Мы подробно обсудили все еще до вашей встречи. Я ввел мистера Брайтона в курс дела, сказал, что этот дом является собственностью Брюса и что, хотя вы и не имеете другого дохода, кроме ренты по опеке…

— О боже! И он наверняка решил, что я держусь за возможность жить в доме и получать денежки!

— Мисс Кудроу! Перестаньте делать из мистера Брайтона монстра. Поверьте, я разбираюсь в людях. Джон Брайтон — порядочный человек. Он вполне мог бросить поиски, но довел дело до конца. В Англии ему принадлежит большое загородное поместье, его капитал весьма внушителен. Долю Брюса он выделил в отдельное состояние еще шесть лет назад, когда только узнал о существовании семьи своего покойного брата.

— Но, мистер Карч…

— К сожалению, даже с чисто формальной стороны он имеет право забрать мальчика. Степень родства ближе, самостоятельный доход…

— А разве не должны учитываться интересы ребенка?

— Вот тут вы правы. Интересы ребенка в вопросе выбора опеки ставятся если и не на первое, то на одно из главных мест.

— Отлично! А Брюс выбирает меня!

Мистер Карч снял очки, протер их, водрузил обратно на нос и тяжело вздохнул.

— Если бы история знала сослагательные наклонения, мисс Кудроу… Если бы вы сохранили свой капитал, если бы вы имели хоть минимальный опыт в своей специальности — воспитатель-преподаватель, если бы, если бы, если бы! Тогда в любом судебном разбирательстве у вас был бы очень неплохой шанс выиграть. Женщине всегда предпочтительнее быть опекуном малолетнего ребенка. Но вы — легкомысленная молодая девица, не проработавшая после окончания колледжа ни одного часа, растратившая огромное состояние за шесть лет и не умеющая делать ничего… кроме омлета. Как вы думаете, на чьей стороне будет суд?

Лиза всхлипнула, но это были слезы злости, а не бессилия.

— Вы продолжаете относиться ко мне предвзято, мистер Карч!

— Вовсе нет. Я действительно изменил свое мнение о вас. Я вижу колоссальные перемены, произошедшие с вами даже за одну неделю. Более того, я готов признать, что неправильно судил о вас — будь вы просто легкомысленной дурочкой, не смогли бы так измениться. Следовательно, вы по сути своей неплохой человечек, Лиза. Но это я, я знаю вас с детства. Суд в подробности вдаваться не будет.

Лиза подняла на мистера Карча огромные, черные от горя глазищи. Тугие кольца волос рассыпались по плечам. Девушка была очень хороша, и старый поверенный с грустью подумал: надо ей поскорее замуж. Будет красавицей-женой какому-нибудь толстосуму, постепенно забудется недолгая опека над Брюсом Брайтоном, да и мальчик привыкнет на новом месте…

— Мистер Карч, неужели нет никакого выхода?

— Боюсь, что…

— Есть!

Паршивец стоял на пороге. Зеленые глаза горели мрачным огнем, светлые вихры торчали в разные стороны. Сжатые кулаки побелели от напряжения.

— Брюс!

— Погоди, тетка. Мистер Карч, вы сказали, мнение ребенка должно учитываться?

— Да, конечно.

— И у меня в Англии есть капитал?

— Да. И не только в Англии. Здесь тоже. Не такой большой, но все же неплохой.

— Я могу им распоряжаться?

— До совершеннолетия — нет, но капитал тоже находится под опекой и растет вместе с тобой…

— Это меня мало волнует. Скажите, а могу я сам выбрать себе воспитателя?

Лиза вскочила, не в силах усидеть на месте от волнения. Нет, ну до чего же гениальный ребенок — если это то, о чем она подумала…

— Твое мнение, бесспорно, будет учтено.

— Тогда… Я согласен ехать в Англию. Но воспитательницей прошу назначить Лизу. Мисс Кудроу.

Мистер Карч молчал и смотрел на них обоих. За время этой невыносимо долгой, отчаянной паузы Лиза и Брюс встали рядом, и девушка сжала маленький кулачок мальчика в своей ладошке. Дети, подумал старый поверенный. Одинокие дети, нашедшие друг друга в огромном мире и страшно боящиеся потеряться вновь. Ведь у Лизы тоже никого нет, она круглая сирота. Возможно, они с мистером Брайтоном совершают ошибку…

Мистер Карч откашлялся и произнес своим скрипучим голосом:

— Думаю, можно рассмотреть этот вариант. Но, разумеется, не могу ничего обещать. Решение будет зависеть от мистера Брайтона. Со своей стороны приложу все… Я постараюсь его убедить. Не отчаивайтесь. Всего доброго.

Остаток дня Лиза и Брюс провели дома. Угроза разлуки огромной черной тенью нависла над старым домом, и они, словно пытаясь убежать, спрятаться от нее, зажгли в гостиной множество свечей, светильники по углам, растопили камин…

Они сидели рядышком на крыльце и болтали без умолку. Если замолчать, то хочется плакать, очень хочется.

Впервые за все время пребывания в доме Брюс попросил Лизу посидеть с ним перед сном. Девушке было не по себе — уж больно этот Брюс Брайтон отличался от ставшего привычным Паршивца Брюса. Испуганный маленький мальчик, отчаянно цепляющийся за ее руку. В зеленых глазах то и дело появлялся предательский блеск, и Лиза поняла, что уходить нельзя. Прилегла на краешек кровати, обняла мальчишку, стала осторожно приглаживать вихры.

Сначала он засопел, вроде бы всхлипнул, но потом успокоился. Дыхание выровнялось. Брюс заснул. У Лизы затекли плечо и рука, но она и не думала уходить. Лежала себе тихонечко, только исхитрилась ногами завернуться в край одеяла.

Последней ее мыслью было встать и все-таки запереть дверь, но это попозже… попозже…

Луна заглянула в окно, пробежала серебряным лучом по комнате, задержалась на лицах спящих и осторожно принялась заливать комнату призрачным спокойным светом.

Джон Брайтон усилием воли заставил себя припарковаться на правильной стороне улицы. Подсознательная привычка к правому рулю делала его поездки по Америке едва ли не смертельным аттракционом.

Сегодня, собираясь в дом, где живет опасная мисс Кудроу, он предусмотрительно оделся в черные джинсы и легкую спортивную рубашку-поло. Конечно, вряд ли они моют полы каждый день, но мало ли…

Джон выключил зажигание и некоторое время посидел, собираясь с мыслями. Вчерашний вечерний разговор с мистером Карчем его здорово удивил. Прежде всего, он не ожидал, что этот сухарь-крючкотвор возьмется защищать мисс Кудроу. Судя по всему, мистер Карч вполне серьезно отнесся к нежеланию этих двоих расставаться друг с другом. Предложение взять в Англию мисс Кудроу в качестве воспитательницы для Брюса повергло Джона если и не в шок, то в состояние безбрежного удивления — точно. Нет, большой проблемы в этом не было, но Джон не предполагал, что все так серьезно. Дом большой, мальчику будет легче освоиться на новом месте, если с ним поедет уже знакомый человек — это понятно.

А вот от девицы он этого не ожидал, никак не ожидал. И по рассказам мистера Карча, и по первому впечатлению, вдобавок… подмоченному грязной водой, Джон представлял Лизу Кудроу особой инфантильной и легкомысленной. На вид она и вовсе девчонка, куда ей быть опекуном! Наверняка и парнишка к ней так привязался, потому что она для него скорее сверстница, чем взрослая тетка. Однако, похоже, что и она переживает за Брюса искренне.

Вполне возможно, что за этим стоит меркантильный интерес. Мистер Карч обрисовал материальное положение Лизы Кудроу, и Джон понял, что опекунская рента для девушки на данный момент — единственный источник дохода.

Вспомнив, как лихо девица растратила несколько миллионов за шесть лет, он опять рассердился. Вспомнил собственную юность, вспомнил то, как сам зарабатывал на учебу в университете. Вспомнил и Шона.