— Нет!!! Нет, пожалуйста, нет! Я все сделаю. Я… я уеду. Вместе с Шейном. Джон… Мистер Фарлоу, простите меня, я не должна была… Я уезжаю. Вы никогда меня больше не увидите. Мисс Дэвис, я все сделаю так, как вы…

— Замолчи, Майра! Никуда ты не уедешь. И эта отвратительная комедия завершится прямо сейчас. Клэр, ты извинишься перед мисс Тренч и немедленно уйдешь. Это частное владение.

— Отлично! Я только заберу кое-какие денежки и кое-какую вещь, после чего немедленно уйду, ты прав. Ты и самой мне осточертел, Джон Фарлоу. Ты и твои заскоки про мирную деревенскую жизнь. Неужели ты думал, что я соглашусь жить в этой глуши?

— Клэр, а ведь я тебе этого даже не предлагал…

— Да плевать мне на твое предложение! Но если ты думаешь, что я осыплю вас с этой дрянью рисом и хмелем, ты очень заблуждаешься! Выбирай, шлюха: или ты уходишь сама, или я забираю то, что мне принадлежит.

— Нет! Не надо. Я уйду. Пожалуйста, Джон…

— ЗАМОЛЧИТЕ! ОБЕ! Спасибо. Вот что, Майра. И вы, мисс Дэвис. Я с вашего позволения хочу сам решить вопрос, с кем и где мне жить. Собственно, я его уже решил. Майра Тренч, я хочу, чтобы ты стала моей женой, и на правах твоего будущего мужа требую, чтобы ты перестала реветь и рассказала мне внятно, что и почему требует от тебя мисс Дэвис.

— Я не могу сказать, Джон. Я, правда, не могу.

— Она уйдет отсюда. И ты не сможешь этому помешать, Джонни.

— Зачем тебе это? Ведь я все равно не женюсь на тебе.

— Как знать. Возможно, что и женишься.

— Ты пьяна, Клэр.

— Не настолько, чтобы не суметь пофантазировать немного. Как насчет безграничной любви и самопожертвования, Джон? Как насчет того, чтобы пожертвовать своей свободой ради того, чтобы у твоей любимой не отобрали одну очень ценную вещь?

— Ты ненормальная!

— Давай, Джонни! Финансист должен уметь рисковать. Ставлю заклад: ты женишься на мне, а взамен я обязуюсь никогда больше не донимать Майру Тренч… своими претензиями.

— Я должен знать, что это за претензии.

— Невозможно. Таковы правила игры. Если ты их узнаешь, я автоматически выполню свою угрозу. Майра, подтверди, что в этом случае все будет честно.

― Да…

— Не слышу!

— Да! Честно.

— Тогда попроси его об этом, Майра. Постарайся объяснить ему, что от его согласия зависит твоя жизнь и твое счастье. А потом проверь, насколько сильно он тебя любит. Так как, Джон? Готов ты на все ради любимой?

— Еще одно слово — и я тебя задушу своими руками.

— Готов — или нет?!

Джон чувствовал, что ему не хватает воздуха. Раньше он никогда не знал, что ненависть может быть столь удушающей. Он быстро отвернулся от Клэр и схватил Майру за плечи.

— Посмотри на меня, Майра.

— Я не могу…

— Посмотри мне в глаза. Я люблю тебя, слышишь? Я люблю тебя больше жизни, я хочу быть с тобой и я буду с тобой, чего бы это мне ни стоило. А это ничего и не стоит. Что бы там ни говорила эта женщина…

Майра вырвалась из его объятий и метнулась к дому, закрыв лицо руками. Джон ссутулился, медленно повернулся к ухмыляющейся Клэр. Красивое лицо его потемнело от гнева и презрения.

— Ты — самое омерзительное, что я когда-либо встречал в своей жизни, Клэр Дэвис. Ты подлая, лживая, наглая баба. Так вот, я намереваюсь развеять твои иллюзии относительно того, что ты, якобы, управляешь ситуацией.

— Вот как? И как же именно ты их развеешь, Джонни?

Джон неожиданно усмехнулся и заговорил медленно, четко выговаривая слова:

— Ты вовсе не любила меня всю свою жизнь, Клэр. Ты не тосковала в разлуке со мной, о нет! Ты отлично проводила время. В стрип-барах. Ты работала там танцовщицей.

Глаза Клэр слегка остекленели, но она все еще улыбалась, однако Джон видел, что она потрясена.

— Вероятно, ты соглашалась и на сверхурочную работу, Клэр, и один из твоих клиентов был твоим сожителем. Потом он умер от передоза, и тебя на некоторое время задержала полиция. В тюрьме у тебя случился выкидыш, потом тебя отпустили, и тогда ты, понимая, что в Лондоне тебе делать нечего, решила убраться подальше. В Америку. А заодно и постараться заарканить меня. Тебе, как и твоему папеньке, нужен был мой титул и мои деньги — ведь с дядей Уорреном у вас ничего не получилось. Он так и не продал вам Мейденхед, хотя вы, как я понимаю, приложили к этому массу усилий. А потом мы вернулись, и мне взбрело в голову навестить родовое гнездо. Ты увидела в Майре соперницу и решила убрать ее самым мерзким образом — разыграла с помощью своей старинной подружки с рыжими волосами отвратительную сцену. Только вот я чересчур быстро приехал… Чего ж ты так боишься, Клэр? Того, что я узнаю, как именно вы с отцом шантажировали моего дядю, доводя его до болезни и могилы? А Майра может мне об этом рассказать? Так вот, к твоему сведению, я и сам могу сложить два и два…

— Это ее сын.

Время остановилось. Наступила полная и абсолютная тишина. Джон увидел, как задрожали губы Клэр, как страх, отвратительный животный страх залил ее лицо белесым киселем… Обернулся, чтобы переспросить — потому что не мог поверить в то, что сейчас произнес голос Майры. И мгновенно понял, чего на самом деле испугалась Клэр Дэвис.

Майра стояла на крыльце, крепко сжимая в руках вороненый винчестер. Дуло смотрело Клэр в живот. Тонкий палец замер на курке.

Девушка заговорила, и в ее голосе больше не было ни слез, ни отчаяния.

— Это ее сын. Шейн Дэвис. Не было никакого выкидыша. Ее выпустили из тюрьмы, и она уехала в «Розовый Рай». Там родила, а потом они с мистером Дэвисом собрались, якобы, отдать малыша в приют. Только лорд Уоррен встретил их двоих с младенцем на руках в лесу, возле старого пруда. Слишком далеко от дороги, ведущей в город. Он очень испугался за мальчика. А они испугались свидетеля, потому и стали плести про приют. И тогда лорд Уоррен уговорил их отдать мальчика нам с ним. Сказал, что мы о нем позаботимся. Мистер Дэвис смекнул, что ради спасения ребенка лорд Уоррен пойдет на все… Одним словом, твой дядя, Джон, отдал все деньги, полученные после продажи моего дома в Сомерсете, за жизнь Шейна. А закладные на Мейденхед так и остались невыкупленными. Вернее, старый Дэвис положил их в банк на свое имя.

— Но зачем…

— Дэвис поставил условие. Никто и никогда не должен узнать, кто настоящая мать Шейна. Если это станет известно — Дэвис немедленно требует закладные к оплате, а Шейна отбирают и сдают в приют. Мы оказались в кабале.

— Боже милосердный…

— Мы не жалели об этом, Джон. Ни разу. Ни твой дядя, ни я. Шейн… он мой сын, понимаешь? Настоящий. Я люблю его. Твой дядя любил его. И меня. Мы с ним ни за что не допустили бы, чтобы Шейна у нас отобрали…

— И ты согласилась на то, чтобы тебя все считали малолетней матерью-одиночкой…

— Мне все равно. Я не жалела тогда, не жалею и сейчас.

Клэр взвыла неожиданно тонким и визгливым голосом:

— Что ж, ты должна признать, что наш договор нарушен. И теперь щенок отправится в приют, а закладные квитанции будут востребованы к оплате. Разумеется, Джонни легко покроет эти расходы, но свою живую куклу ты больше не увидишь…

Майра криво улыбнулась и взвела курок. Джон похолодел — потому что понял, что не успевает:

— Майра, нет…

— У меня нет другого выхода. Ты уходи, Джон, пожалуйста, уходи. Я пристрелю эту тварь. Много мне не дадут, я скажу, что это была самооборона. Но Шейна в приют я не отдам.

— Убери ее, Джон!!! Убери эту ненормальную!!!

Джон прыгнул, и его прыжок слился с грохотом выстрела. Майра уронила ружье и повисла на руках у Джона, а невредимая Клэр беззвучно открывала и закрывала рот, не в силах произнести ни звука. В ту же секунду из дома вырвался черный смерч.

Байкер с ума сходил от стыда и ужаса. Он едва не проворонил опасность! Нос, несчастный нос ПРОГЛЯДЕЛ ее. Теперь Байкер собирался наверстать упущенное.

— Байкер, назад!

Верный пес замер, тяжело дыша и сдерживаясь из последних сил. Клэр понемногу пришла в себя и истерически засмеялась.