Даг и Элис, не доезжая Милфорда, свернули на заброшенное шоссе, ведущее в горы и дальше — в Неваду.

Федеральные агенты доехали до Ланда и принялись прочесывать отели в поисках Элисон Джексон.

Шериф округа Логан послал своего помощника пожить пару дней в мотеле бедняги Обадии — на всякий случай, чтоб не обидели убогого.

Эд Дженеро по прозвищу Херувим остановился в Милфорде, купил подробную карту Западных штатов и принялся ее изучать.

На берегах озера Мид на границе Невады впервые за сорок лет выпал снег…

Большой Каньон, штат Аризона

Слипи-Холлоу, штат Невада

Несколько раз сменив друг друга за рулем и пару раз остановившись на заправках, Даг Брауни и Элис Джексон добрались до Большого Каньона. Снега больше не было и в помине, куртки пришлось снять, и теперь Элис наслаждалась теплым ветерком, бьющим в открытое окно. Ветерок играл карамельными прядями волос девушки, и Даг прилагал громадные усилия, чтобы смотреть на дорогу, а не на Элис.

Пейзажи Большого Каньона завораживают — но большим разнообразием не отличаются. Вскоре красноватые скальные стены, простирающиеся вокруг, стали навевать дремоту, и Даг решительно прервал затянувшееся молчание. Элис все это время что-то набрасывала в истрепанном блокноте. Даг заглянул — и был искренне поражен мастерством, с которым девушка создавала эскизы своих будущих изделий. Судя по всему, источником вдохновения для Элис Джексон служил весь окружающий ее мир. Перо орла, причудливое сплетение ветвей дрока, вечнозеленые листья плюща и падуба, суровая красота огромных кедров — все это, как ни странно, легко угадывалось в орнаментах и узорах, нарисованных ее рукой.

Элис заметила восхищение в его взгляде и улыбнулась.

— Похоже, что-то хорошее во мне все же есть?

— О да. У тебя несомненный талант. Ты давно рисуешь?

— С детства. Но учиться начала поздно. Уже в Калифорнии.

— Странно складывается жизнь. Ты могла бы стать художником — но вместо этого работала у Оуэна Клиффа. Дженна, моя сестра, предпочла работу врача…

— Она тоже рисует?

— Рисовала раньше. Сейчас ей некогда.

— У тебя большая семья, Даг?

— Иногда мне кажется, что весь мир наводнен моими братьями и сестрами.

— Сколько же вас в семье?

— Гарри — старший брат, потом Дженна и Сью, потом я, потом Мэгги, Джолли и Аманда.

— Ого! Семеро детей — это редкость по нашим временам.

— Только не в нашей семье. У папиного брата восемь, и все девки. А у маминой сестры четверо сыновей и пять внуков. Представляешь, какой дурдом творится у нас по праздникам?

— Вы празднуете Рождество всей семьей?

— Раньше — обязательно, но в последние несколько лет у меня не получалось приезжать, у Дженны тоже. Она — военврач. Работает на базе в Форт-Браггс.

— Это серьезно. А чем занимаются остальные?

— Мама, понятное дело, домом. Отец — полицейский, сейчас на пенсии. Гарри, Сью и Аманда работают вместе… в детективном агентстве.

— Надо же! И девушки тоже…

— Ну девчонками их уже не назовешь. Аманда младшая, ей двадцать восемь. А что касается выбора профессии — Гарри тоже служил в полиции, потом уволился. Когда в семье трое полицейских, это накладывает отпечаток, знаешь ли.

— Не обидишься, если скажу?

— Не обижусь.

— Ты не очень похож на семейного человека.

— А я им и не являюсь. Я — нечто вроде паршивой овцы, которая должна быть в каждом стаде. Горе в доме. С семнадцати лет жил отдельно, в армию пошел, потом в полицию.

— Они тебя любят?

— Очень. И я их. Но — семья прекрасна, лишь когда она вдали. Я всегда рвусь к ним, скучаю, но уже через сутки не знаю, как побыстрее удрать. Девять ирландцев под одной крышей — это перебор.

— Ты был женат?

— Нет.

— Почему?

— Хороший вопрос. Не знаю. Как-то не хотелось никогда жить с кем-то вместе. Мне проще одному. К тому же… из меня плохой муж.

— Как ты можешь так говорить, если никогда не был женат?

— А кто знает меня лучше меня самого? У меня завышенные требования к спутнице жизни. И я очень авторитарен.

— Годится.

— Что-о?

— Я говорю, что согласна.

— Вот нахалка! А почему ты думаешь, что мне годишься ты?

— Ты сам говорил.

— Я говорил о влечении. О физиологии, если хочешь. Ты привлекательна, от тебя исходит мощнейшее поле…

— Э нет, такие формулировки мне нравятся куда меньше.

— Элис… Можно, я тоже спрошу?

— Конечно.

— Кто такой Микки?

Она помолчала, потом медленно провела рукой по лбу.

— Мне казалось, я никогда и ни с кем не смогу об этом разговаривать… Микки — мой брат.

— Слава богу.

— Да нет, не совсем. Понимаешь… У него с детства была болезнь почек. Пока были живы родители, действовала страховка, Микки часто лежал в больнице, но все шло более или менее… нормально. А потом они погибли, разбились. Мы с братом остались совсем одни. Мне было двадцать, ему двадцать три. Никто не верил — на вид Микки был совсем ребенком. Мы переехали в Лос-Анджелес, я пошла работать, Микки старался работать дома — он хорошо разбирался в электронике. Во-от… А потом болезнь обострилась. Ему понадобилась искусственная почка, это очень дорого: аппарат, больница сожрала все наши сбережения за первый же месяц. Вот тогда я и пошла работать в «Маджестик». Клифф всегда утверждал, что мы — одна большая и дружная семья. Я поверила.

— Элис…

— Да нет, все нормально. Собственно, надо же мне когда-то выговорить всю мою жизнь Подруг у меня, кроме Сэнди, не было…

Даг скрипнул зубами так, что Элис услышала. В недоумении посмотрела на него, слегка пожала плечами и продолжила рассказ:

— Клифф оплачивал безумные больничные счета. Даже при своей новой зарплате я бы не смогла это сделать. Но Микки становилось все хуже, и весной этого года он… сердце не выдержало. Он совсем истаял, мой брат Микки. Как свечка.

— Ты не ушла с работы, потому что чувствовала себя обязанной? Или Клифф сам сказал об этом?

— Да нет… понимаешь, у меня вдруг пропал смысл жизни. Идти мне было некуда и незачем. Родных не осталось, никого. Сначала меня просто оглушила смерть брата, не было сил, я все время спала, похудела, как палка стала… Работа меня встряхнула. Клифф демонстрировал, как я важна и нужна. Наверное, это была обычная трусость, Даг. Я была слишком слаба, чтобы начинать с нуля. К тому же я понятия не имела, как живут… для себя. Мне всегда нужно было о ком-то заботиться. И тут Клифф привел Сэнди…

— Ты стала ее наставницей.

— Да. Это ерунда, на самом деле. Сэнди от природы была абсолютно очаровательным солнышком, ее ничему не надо было учить.

— Элис, как она погибла?

Элис вскинула голову. В голосе Дага прозвучали боль и ярость такой силы, что это буквально резало ей слух.

— Я не знаю точно. Никто не знает точно, кроме того, кто это сделал.

— Расскажи. Сейчас.

— Мы были вечером в клубе. У Клиффа собрались очень важные люди, какие-то переговоры он вел по поводу расширения бизнеса. Сугубо деловая встреча. Из девушек на такие сборища допускались только особо доверенные и проверенные лица типа меня. Сэнди не должна была оставаться, но она очень приглянулась одному из партнеров, поэтому Клифф разрешил. Мы чай и кофе им заваривали, не думай, ничего такого. Собственно, мы исполняли роль красивой мебели. Потом Клифф нас отослал. Мы с Сэнди стояли в баре на первом этаже, когда она заметила, что на ней нет сережек. Я вспомнила, что она их снимала наверху — одна расстегнулась, и замок погнулся…

— И ты послала ее наверх?

— Нет. Я предложила сходить сама. Клифф не любил, когда его приказы нарушают. Он мог накричать на Сэнди. Но она сказала, что подождет до конца и заберет сережки, а меня отправила домой. Мы собирались посмотреть кино и посплетничать. У Сэнди был парень…

Даг похолодел.

— …она хотела посоветоваться. Парень был намного старше, но очень ей нравился. Бедная девочка… что я могла ей посоветовать?! Но она считала, что я разбираюсь в мужчинах. Потом я даже думала, не он ли виновен в ее смерти…