— Решать кулаками…

— Это нормально, Люси. Это — по-мужски. И еще, должен тебя предупредить, хотя ты наверняка предложишь мне не лезть не в свое дело. Билли не собирается возвращаться в школу, где полно придурков и гоблинов — так он выразился. Он настроен решительно, и тебе не стоит на него давить.

— Морт… Ты тоже через это проходил, да?

— Ха! Тот, кто называет школьные годы счастливыми, никогда не ходил в нашу школу.

— Но ты выжил…

— В мое время там хотя бы учили. Билли же до сих пор заставляют считать на палочках и читать по складам, писать печатными буквами, на уроках труда плести фенечки из ниток… Он уже уравнения решает — а тут палочки!

— Такое ощущение, что ты знаешь моего сына лучше, чем я!

— Люси, пойми, я не нападаю на тебя и не осуждаю. Просто мне кажется, что такая школа способна скорее отбить охоту учиться, чем дать знания. Почему ты против частной школы?

— Да потому, что у меня нет денег!

— Я мог бы помочь…

— Я же сказала, что не приму от тебя денег! Ни от кого не приму. Я должна сама…

Морт отошел к окну и долго молчал, а когда заговорил — в голосе его звучали нежные и

грустные нотки:

— Помнишь, как я поступил в мужскую школу в Ричмонде? Знаешь, кто помог? Твой отец. Лорд Февершем.

— Папа? А мама знала?

— Что ты! Никто не знал. Только он и моя мама — все шушукались и хихикали по вечерам у нас на кухне. Это был их секрет.

— Морт, ты хочешь сказать…

— Ничего я не хочу говорить, малыш, если честно. Просто пришло время отдавать долги. Их всегда надо отдавать, понимаешь? Старому лорду я вернуть их не успел — но могу вернуть их его внуку. Билли Февершему.

Люси пожирала глазами широкую спину Морта, и ее раздирали самые разные чувства. Ревность — потому что за несколько дней Билли доверил этому человеку больше тайн, чем ей — за всю жизнь. Недоверие — потому что обаяние Морта с годами стало еще более убийственным, чем раньше. Благодарность — ибо он действительно хотел помочь. И горечь — потому что речь шла о его сыне, а он этого не знал…

— Я пойду к Билли, можно?

— Конечно. Ты подумай насчет школы. Надумаешь — просто скажи «я согласна». И все.

— Спасибо, Морт…

Билли играл с Тедди, забыв обо всех неприятностях. Люси он одарил беглой улыбкой, так что пришлось окликнуть его:

— Билли, нам пора домой.

— Пять минут, ма.

— Нет, сейчас. Нам нужно поговорить о том, что случилось в школе.

Билли замер и посмотрел на мать. В глазах вдруг зажглось отчаянное упрямство.

— Я все равно туда не вернусь. Пусть исключают.

Толстячок Тедди тихо и светло ахнул при виде такой отваги товарища. Люси призвала на помощь все свои педагогические таланты.

— Мы пойдем к учительнице вместе и все ей…

— Я не пойду!

Впервые в жизни она не знала, что ей делать с собственным сыном. Люси беспомощно смотрела на Билли, и тут вмешался Морт. Он негромко и властно сказал: — Уильям, мама позвала тебя домой. Она переживает за тебя и хочет узнать, как все было на самом деле. Сейчас Тедди идет обедать, ты идешь с мамой, вы поговорите, а потом мы что-нибудь придумаем все вместе. Договорились?

— Ну…

— Не слышу?

— Да.

Люси бросила на Морта быстрый и благодарный взгляд. Он ответил ласковой, почти незаметной улыбкой, от которой у Люси зашлось сердце. Именно так он улыбался, когда маленькая Люси приносила из школы хорошую отметку или справлялась с трудной задачкой, которую он ей объяснял…

Люси вновь повернулась к сыну.

— Билли, я не сержусь и даже не думаю этого делать, но ведь ты ударил кого-то из ребят! Что произошло?

— Я подрался.

— С теми, кто к тебе приставал? С Ларкинсами?

— Да… — Он замолчал, потом неожиданно всхлипнул — но не заплакал. Голос мальчика зазвучал твердо: — Джим стал отбирать у меня завтрак, а Джонни колол булавкой. Я сказал, что скажу отцу, а они стали смеяться и кричать, что никакого отца у меня нет, потому что я — крапивное семя, а мать… ты… бесстыжая девка и прошмандовка!!! — Здесь Билли не выдержал и залился тихим отчаянным плачем.

Ничего удивительного, что он молчал столько времени и не хотел пускать ее в школу.

Ее маленький сын все это время вел тихую и яростную войну, оберегая ее, Люси.

Он встал один против целого мира, пытаясь не позволить оскорбить свою маму.

Люси глотала воздух, не в силах произнести ни слова. Ярость, чистая и холодная, как высокогорные снега, накрыла ее с головой, и белое пламя плясало в громадных глазищах — а вовсе не слезы. Она услышала свой голос словно со стороны:

— Билли, ты знаешь, что значат эти слова?

— Не совсем. Но я знаю, что это мерзкое… и я ударил их!

Морт тихо откашлялся у дверей и осипшим голосом произнес:

— И правильно сделал, парень!

Люси не обратила на реплику никакого внимания.

— Вот что, сын. В школу придется пойти. Мы пойдем вместе и скажем учительнице…

— Я не пойду! Я говорил, она меня не слушала! Она сама говорила про тебя… Давай уедем? Прямо сейчас. Или выходи за Зануду! Тогда никто не посмеет сказать… — Билли резко, опрометью бросился мимо нее из комнаты.

Люси ахнула и кинулась было за ним, но Морт осторожно перехватил ее.

— Дай ему побыть одному.

— Но он убежит!

— Для начала ему придется сломать ворота, а потом — Британия — это остров. Хочешь, я пойду и пригляжу за ним незаметно?

— А ты сможешь, Морт?

— Конечно. Ты отдохни. Просто посиди или приляг. Ты вымотана до предела.

— Машина… Ужин…

— Билли где-то неподалеку. Тедди наверняка побежал за ним, ну а Презент их точно не потеряет. За машиной я пошлю кого-нибудь из рабочих. Ужинать будете у нас. Сара будет рада. Давай ключи.

Он взял ключи и исчез, как джинн, полетевший выполнять задание. Люси опустилась на диван и спрятала лицо в ладонях.

Она виновата во всем, она одна. Сначала берегла мальчика от всех тягот, а потом своими руками отдала его в эту кошмарную школу. А потом прятала голову в песок, вместо того чтобы разобраться, отчего страдает и плачет ее ребенок. Она взвалила на плечи девятилетнего мальчика взрослые проблемы… Она лишила его отца!

Когда Морт вернулся, Люси тихо и беззвучно плакала, скорчившись в углу дивана. Золотистые пряди упали на лицо, тонкие руки судорожно сжаты… Он замер в дверях, изо всех сил борясь с желанием подхватить ее, прижать к себе, защитить от всех бед, убаюкать, словно ребенка…

Там, в коттедже, между ними был просто секс. Это было прекрасно, но Морт хотел большего. С самой первой минуты, как только увидел ее — красавицу, нежную девочку, маленькую женщину — и потом, когда увидел, как самоотверженно и достойно она переживает все трудности…

— Люси…

— Я в порядке. Сейчас. Ты нашел Билли?

— Да, он был с Тедди… и ему очень стыдно за бегство. Джош повез их в кафе перекусить. Люси…

Он сел рядом и очень осторожно привлек ее к себе. Не спугни, не спугни ее, не оскорби излишней откровенностью взгляда, жеста — ведь это так легко сделать, ибо ты слишком сильно хочешь ее…

— Люси, ты ведь плачешь не из-за Билли, да? В смысле не из-за школы?

— В задницу эту школу. Я сама дура, надо было уходить оттуда…

— Стыдись, девочка Люси.

Она судорожно искала ответ на его вопрос. Как объяснить эти слезы? «Я плачу, Морт, потому что виновата перед тобой и Билли, я не сказала вам, что вы отец и сын»? Нет, нельзя, невозможно.

— Все навалилось так сразу… в один день. Я ездила в Лондон, думала — получу деньги… а меня просто выставили на улицу, представляешь? Ни гроша я не получила…

Она рассказывала про пьяного мистера Кидда, а Морт мрачно слушал и в конце пошипел:

— Вот подонок!

— Морт, я тебя уже утомила своими вечными проблемами, да?

Тут он не выдержал и обнял ее, повернул к себе, провел ладонью по мокрой от слез щеке…

…и плотину снесло напрочь. Люси Февершем пала к нему на грудь и рыдала, пока слезы не кончились. Тогда она затихла в его объятиях, на широкой груди, под защитой этих надежных рук…