– Не выспался, дорогой? Хочешь, подремли еще немного, а я пока приготовлю завтрак. Попытаюсь воспроизвести твой вчерашний рецепт…

– Угу, – невнятно промычал Джеральд. Что угодно, лишь бы не находиться больше под одним одеялом, не ощущать кожей прикосновений ее обнаженного тела! Искушение…

Молли встала и начала одеваться, несколько удивленная тем, что Джеральд и без ее просьбы смотрел куда угодно, только не на нее. Ну конечно. Ему тоже неловко, они ведь недавно знакомы…

Завтрак проходил в напряжении. Молли не на шутку забеспокоилась, уж не имеет ли к этому отношения ее не совсем удачный омлет. Джерри ничего не говорил, но поглощал его так, как будто в жизни не было дела, которое требовало бы большей сосредоточенности.

– Ты на меня за что-то сердишься? – прямо спросила она. Глаза печальные-печальные, и где-то в глубине их притаился страх.

Нет, глупенькая, я на себя сержусь! – мысленно ответил он ей. Если бы так – все было бы слишком просто, ты извинилась бы, и я тебя простил. Атак…

– Нет, просто тяжелый разговор с начальником предстоит.

Ох, Джерри, до какой мелкой лжи ты опустился!

– А-а, – протянула Молли. Конечно, все не так. И не могло быть «так». Речь ведь идет о ее жизни…

У Джеральда сердце сжалось, когда, бросив на Молли беглый взгляд, он заметил ее расстроенное лицо. На прощание – неловко обнял и поцеловал… в щеку. Молли стояла, потрясенная, и смотрела, как он уходит. Сел в машину, помахал ей рукой. И уехал.

Молли изо всех сил кусала губу, когда мыла посуду, – чтобы не заплакать.

Репетиции сегодня нет. Значит, целый день сидеть дома. Вспоминать. Ходить из угла в угол, колотить подушкой об стену… Она же с ума сойдет!

Молли приняла снотворное и легла спать. На диване, в гостиной, не зная, сможет ли она еще когда-нибудь, после прыжка в ту чувственную бездну, что открылась ей минувшей ночью, ложиться в ту постель без любимого мужчины.

Джеральд заехал домой, чтобы принять душ и по возможности обдумать, как дальше жить. Едва он открыл дверь, как понял, что в квартире что-то неуловимо изменилось. Через мгновение он понял, что именно: здесь побывала женщина. Причем не какая-нибудь: обстановка явственно хранила следы пребывания его любимой сестренки. Прямо у порога валялись ботинки с торчащими из них теплыми носками в яркую полоску. Чуть дальше громоздилась немаленьких размеров дорожная сумка. В районе журнального столика издания за последние полгода были сложены не очень аккуратной кучкой, пара журналов валялась в кресле. На диван был небрежно брошен очаровательно-розовый шарф с помпонами.

Из кухни доносились запахи, которые Джеральд, будучи голоден, посчитал бы божественным ароматом. Что-то скворчало на сковороде, шумела льющаяся из крана вода. Джерри подкрадывался к кухне, чтобы напугать Марианну, как тогда, когда она была малюткой, но тут его маленькое счастье само вылетело ему навстречу и с воплями:

– Джерри! – бросилось ему на шею.

Счастье оказалось невысокой полненькой девушкой лет восемнадцати с пушистыми длинными волнистыми волосами пшеничного цвета и сияющими карими глазами.

– Привет, Мари! – с искренней радостью Джеральд прижал сестру к сердцу.

Марианна была единственным человеком, который был способен сегодня заставить Джерри улыбаться.

– Бра-а-атик! – Марианна подняла на Джеральда свои блестящие глаза. – Где ты был? На дежурстве, да? Или… – Она втянула носом воздух. Ноздри затрепетали. – Ого! Женские духи… «Опиум»! Джерри, ты скоро женишься?!

– Нет, Мари, успокойся!

Ничего-то от нее не скроешь!

– А она какая? Красивая? Вы давно вместе? Почему ты мне не говорил раньше? Рассказывать по телефону про пустые дежурства на работе – и ни словом не обмолвиться о таком важном событии! Мужчины… – Марианна перестала верещать, спрятала лицо на груди брата.

Джеральд молчал.

Марианна справедливо решила, что эта информация от нее не укроется и она все равно в конце концов все узнает.

– Расскажи лучше, как ты? Мама? Твой отец? – Джеральду никогда не удавалось тихо и незаметно переводить стрелки в разговоре, все получалось очень неаккуратно, но Марианна, как хороший стратег, подыграла брату.

Расположились на кухне, где Марианна стряпала ланч. И начались бесконечные разговоры о том, что у мамы новая работа, ее босс живет совсем недалеко, и она подружилась с его детьми; что в колледже учиться скучно, преподавательница компьютерных технологий – старая ведьма, как ее только к компьютеру подпустили, постоянно подкалывает Мари из-за ее веса и острого язычка, и, если бы не возможность постоянно общаться с друзьями, Марианна оттуда бы сбежала, а так прогуливает – вот как сегодня; про то, что ее отец купил новую машину и выкрасил ее в любимый цвет Марианны…

Джеральд слушал и отдыхал душой. Мари – самая милая сестра на свете, просто чудо… На Молли чем-то похожа. Блеском глаз? Задором? Беззаботностью? Ох, Молли, Молли…

Время, не занятое работой, прошло в обмене новостями, то есть скорее в вываливании новостей на Джеральда, в готовке и в просмотре видеокассет с записью семейных торжеств. После ужина Марианна заскучала.

Походила по дому, попробовала взяться за привезенное вязанье, почитать, посмотреть телевизор… Нет, все равно острая нехватка впечатлений.

– Джерри, давай сходим куда-нибудь!

– Мари, солнышко, ты еще не находилась за день?

– Ну, Джерри! Я так давно не была в театре!

От этого заявления у Джеральда волосы на голове зашевелились. Только не…

– Джерри, – Мари теребила брата за рукав, – ну пойдем, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Так. Молли здесь меньше недели, значит, она еще не играет, прикинул он. Это значительно снижает риск встречи с ней в театре… Эх, чего не сделаешь ради любимой сестренки!

– Ладно. Уговорила. С тебя торт.

– Обожаю! – завопила Марианна, порывисто обняла Джеральда и помчалась наверх переодеваться.

Джеральд нехотя пошел следом, стараясь отвлечься мыслями о правильном выборе подходящей рубашки.

Молли не поняла, отчего проснулась. Потом до ее сознания дошел-таки противный дребезжащий звук, издаваемый телефоном прямо над ухом.

– Алло, – простонала она в трубку. Отчаянно болела голова. Нельзя же в самом-то деле столько спать!

– Привет, Жасант, милая! – Том Орин был как всегда бодр и весел.

– Привет, Том. – Молли после сна еще не вполне владела голосом, чтобы Том не услышал, какой он убитый.

– Ты чего такая грустная?

– Да так, жизнь не задалась с самого утра, – промычала Молли, вспоминая, почему она спит здесь, а не в своей комнате. Ах да…

– Ну вот еще! Знаешь, есть прекрасный шанс все исправить вечером! Сегодня я играю в «Поговорим о Джимми». Обхохочешься, честно! Приходи.

В памяти Молли возникло лицо мистера Айсхолда и явственно прозвучал его голос, выдающий наставления: «Естественно, мисс Роуз, вы должны познакомиться с нашим репертуаром. Нельзя же не знать работы театра, в труппе которого состоишь!»

– Угу. А сколько времени у меня есть?

– Час до начала, – невинным тоном сообщил Том.

– Ах ты!.. – взвыла Молли.

– До встречи. – И в трубке раздались короткие гудки.

Молли опять не удалось быстро собраться, и сейчас она летела по улицам Линн-Лейка на всех парусах, гадая, удастся ли ей когда-нибудь пройти по дороге до театра шагом.

В фойе было многолюдно, шумно, очень светло… Красиво. Молли окунулась в атмосферу, любимую с детства. Несколько раз она оглянулась, полуосознанно пытаясь найти глазами Джеральда, но потом одернула себя: с чего ему быть здесь?

Прошла на свое место на балконе, совсем близко к сцене.

Постановка была действительно неплохая, и если бы Молли не отвлекалась на всякие дурацкие мысли, то получила бы большое удовольствие. А так – искренне смеяться она стала только к концу первого действия. В антракте Молли вышла прогуляться по галерее с портретами актеров: вот Айсхолд, вот Генри Дарвей, совсем молодые… А Дарвей был красавцем! Молли на секунду отвлеклась и…