Кайлоран всегда нравилось, что прямо из дома можно было легко попасть на рабочее место. Но когда утром в понедельник она вошла в знакомый офис, то, к своему неудовольствию, обнаружила за своим столом до отвращения знакомую фигуру.

Он сидел, вытянув длинные ноги. Полы его легкого летнего пиджака свободно спускались ему на бедра. Какие широкие у него плечи! На звук ее шагов голова с черными волосами поднялась, и ей в лицо пристально уставились серые глаза, взгляд которых никак нельзя было назвать приветливым. Ее сердце болезненно дрогнуло.

Кайлоран сглотнула и осторожно произнесла:

— Доброе утро, Адам. Что ты здесь делаешь?

— А как, по-твоему, что я делаю? — ответил он неприязненно. — Работаю, конечно. — Он взглянул на свои дорогие золотые часы, которые поблескивали рядом с безупречно белой манжетой его шелковой рубашки. — В чем дело? — насмешливо продолжал он. — Ты всегда начинаешь работу с середины дня?

Кайлоран моментально отошла на оборонительную позицию.

— Еще только девять часов, — возразила она. — Все нормальные люди начинают работу в это время.

Он бросил на стол ручку, которой писал.

— Время сейчас не то, Кайлоран. Я думал, что ты понимаешь. Для твоего сведения, я всегда начинаю свой рабочий день в семь тридцать.

Зануда, подумала Кайлоран, но вслух сказала:

— Как ты добрался сюда?

— Прилетел, — немедленно ответил он.

— Серьезно?

Он раздраженно фыркнул:

— Конечно, нет! Отсюда до ближайшего аэропорта довольно далеко. Это называется шуткой, Кайлоран. — Он уже сомневался, способна ли она оценить шутку, даже если бы он вдруг станцевал перед ней. — Я приехал на машине.

— Сегодня утром?

— Да, очень ранним утром.

Должно быть, он поднялся на рассвете. Ведь даже на пустой дороге требуется не менее двух часов, чтобы доехать сюда из Лондона. Может быть, этим объясняется появление голубоватых теней вокруг серых глаз? А может, он провел выходные с красивой женщиной, тогда у него и вовсе не осталось времени для сна. Именно в таком свете Адама Блэка изображали все бульварные газеты.

Кайлоран растерялась.

— Хочешь кофе? — спросила она. Он мысленно сосчитал до десяти.

— Нет, Кайлоран, я не хочу кофе. Я предлагаю тебе не утомлять свои прелестные ножки… Да возьми же, в конце концов, стул и сядь!

— Ты сидишь на моем месте, — ледяным голосом заявила она, обидевшись на него за «прелестные ножки», — это мой кабинет, мой стул и мой стол.

— А ты приготовила кабинет для меня?

— Нет еще.

Он покачал головой, как учитель, решивший пожурить нерадивого ученика, не сделавшего домашнее задание.

— Ты знала, что я приеду рано утром, и у тебя было целых два дня, чтобы все подготовить. — Он откинулся на спинку стула и изучающе посмотрел на нее. — Почему же ты ничего не подготовила?

С ней никогда прежде не разговаривали подобным тоном. Даже на первой работе, когда она была всего лишь рядовым сотрудником.

— Сейчас все подготовлю.

— Сейчас не нужно. — Жестом он указал на стул рядом с собой. — Сядь-ка сюда.

Она чувствовала себя как Красная Шапочка перед серым и очень злым Волком. Но он произнес свои слова так уверенно, что она невольно подчинилась и села.

— Успокойся, — добродушно сказал он, заметив ее неловкую позу и общую напряженность, когда она примостилась на краешке стула рядом с ним. — Как ты себя чувствуешь?

Она чувствовала себя ужасно. Вернее, совсем наоборот. Никогда прежде она не ощущала так остро присутствие мужчины. Они сидели настолько близко друг от друга, что она видела легкую тень на выбритой щеке. Должно быть, он очень рано побрился, думала она, волосы уже начали отрастать. У нее замерло дыхание, она не знала, что делать. Она не должна отводить взгляд, но и смотреть в его серые глаза было для нее сплошной пыткой.

— Прекрасно, — сказала Кайлоран как можно более легким тоном. — Ведь эта перестановка — временная мера.

Еще бы! Адам и не собирался спорить с ней по поводу этого. Вблизи от нее он сам чувствовал себя как на иголках. Он постарался с помощью разума объяснить себе ее притягательность. С самой первой встречи с Кайлоран он старался действовать с позиции разума. Женщина, с которой он провел выходные, была не менее красива, чем эта. Так что же было такого особенного в Кайлоран? Чем так привлекательны эти зеленые кошачьи глаза и светлые блестящие волосы? Должно быть, она привлекательна своей недоступностью.

Он окинул взглядом ее фигуру. Простое летнее платье, подол которого едва прикрывал коленки. Красивые коленки, подумал он, злясь на себя за эту мысль. Ее слегка загорелые обнаженные руки казались сильными и гибкими. Должно быть, занимается спортом, решил он. Скорее всего, где-нибудь в доме имеется хорошо оснащенный гимнастический зал. Прекрасная физическая форма за счет фирмы, подумал он, и его рот сложился в неодобрительную ухмылку.

— Хорошо, — начал он, с усилием заставляя себя переключиться на текущие дела. Из кучи бумаг он вытянул кремовый листок и положил его перед собой. — Давай посмотрим, что мы имеем.

Кайлоран заглянула в листок, мелко исписанный цифрами и словами, и похолодела.

— Ты это узнаешь? — коротко спросил он. Она кивнула:

— Это письмо от моей тети Жаклин.

— Конечно. Но она не только твоя тетя, Кайлоран, не так ли? — Он отметил, что она беспокойно заерзала на стуле. — Главное в том, что она является вторым по значимости совладельцем мыловаренной компании Лейси и…

— Позволь, я угадаю. Она сильно рассержена.

— Рассержена? — Темные густые ресницы прикрыли глаза, когда он перечитывал послание. — Это мягко сказано. Должен заметить, что я с ней до некоторой степени солидарен.

Ну конечно, как же иначе…

— Разреши посмотреть.

— Тебе не понравится.

— Как-нибудь выдержу натиск тети Жаклин… — начала она и осеклась, прочтя первые строки письма.

Действительно! В письме в самой резкой форме критиковалась деятельность и состояние дел фирмы. Тетя не стеснялась в выражениях. Некоторые места в письме были особенно обидными.

«Я не собираюсь нести ответственность в равной доле с тобой, Вон».

Конечно, разве она станет? — неприязненно подумала Кайлоран.

«Тем не менее, кто-то должен ответить за кражу. Если бы Кайлоран имела мужество вовремя признаться в своей некомпетентности, до такого позора, может быть, и не дошло бы. Тогда наша с дочерью финансовая стабильность не оказалась бы до такой степени под угрозой».

Вконец уничтоженная Кайлоран продолжала читать:

«Я узнала хорошую новость — ты пригласил Адама Блэка. Поздравляю с тем, что тебе удалось нанять человека с такой потрясающей хваткой».

Интересно, как Адам воспринял, что его «наняли»?

«Я чувствовала бы себя спокойнее, если бы получила возможность как можно скорее встретиться и поговорить с ним. Мне бы хотелось, чтобы ты организовал для меня эту встречу».

Кайлоран отложила письмо в сторону.

— Может быть, взять и поставить меня перед толпой, чтобы все бросали в меня камни? Ведь именно так поступали когда-то с виновными?

— Не стоит жалеть себя, Кайлоран. Это не поможет.

— Конечно, — ответила она. Этот человек, оценивая ее работу, нашел у нее кучу недостатков. Но пусть не думает, что она сдалась и готова пасть к его ногам. Она гордо вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза. — Тетя хочет встретиться с тобой.

— Да, я понял. Неплохая идея, кстати. Заодно и познакомимся. Я собираюсь организовать встречу всех основных держателей акций.

— Когда?

— Как только мы с тобой немного разберемся с делами. — Последовала пауза, потом он продолжал: — И мы мало преуспеем, если будем сидеть сложа руки.

— Ты всегда так строг с подчиненными, Адам? — негромко спросила она.

У Адама запершило в горле, словно туда попала соринка. Ее слова прозвучали очень эротично. Это она сделала нарочно, решил он. Сознает ли она, что своими словами может свести с ума любого нормального мужчину?