А тем временем и муж ее сэр Сегварид явился домой и, заметив, что постель его вся в беспорядке, осмотрел ее при свете свечи и увидел, что в ней недавно лежал раненый рыцарь.

— А, коварная предательница! — воскликнул он. — Почему ты мне изменила?

С тем он выхватил меч и сказал:

— Если только не признаешься, кто здесь с тобой был, ты теперь же умрешь!

— Ах, господин мой, пощадите! — вскричала дама и воздела кверху ладони. — Не убивайте меня, и я вам открою, кто здесь был.

А Сегварид ей в ответ:

— Говори, да смотри только — правду!

И она со страху призналась:

— Здесь был со мной сэр Тристрам, и по пути ко мне сюда он был сильно ранен.

— А, коварная изменница! Куда же он теперь делся?

— Сэр, — отвечала она, — он облачился в доспехи и ускакал прочь, но не мог еще отъехать и полумили.

— Что ж, отлично, — сказал Сегварид.

И он быстро облачился в доспехи, вскочил на коня и помчался в погоню за сэром Тристрамом по дороге на Тинтагиль. И в скором времени его нагнал. Вот окликнул он его:

— Обернись, коварный рыцарь!

И с тем ударил Сегварид сэра Тристрама копьем, но вдребезги раскололось его копье, и тогда он выхватил меч и обрушил его со всей силой на сэра Тристрама.

— Сэр рыцарь, — молвил сэр Тристрам, — мой совет вам: больше не замахивайтесь! Но как бы то ни было, за обиду, что я вам причинил, я готов терпеть ваши удары, сколько хватит моего терпения.

— Ну нет, — отвечал Сегварид, — этому не бывать. Либо ты сейчас умрешь, либо я!

Тогда обнажил сэр Тристрам свой меч и погнал на него коня во весь опор и так рассек ему тело до пояса, что тот замертво рухнул на землю.

А сэр Тристрам там его и оставил и поехал дальше. Он возвратился в Тинтагиль и тайно лег у себя, ибо не хотел, чтобы знали, что он ранен. Сегваридовы же люди поехали за своим хозяином и привезли его домой на его щите; и там долго он пролежал, прежде чем зажила его рана и он опять стал здоров.

Но и король Марк тоже не хотел, чтобы сделалось известно, как он ночью подкараулил и напал на сэра Тристрама; а что до сэра Тристрама, то он и не знал, что это был король Марк. И вот король явился к нему словно бы проведать и утешить его, больного. Но до конца дней своих король Марк больше уже не любил сэра Тристрама. Так что с тех пор хоть и говорились ласковые речи, любви уже меж ними не было.

Так продолжалось много дней и недель, и обида, нанесенная Тристрамом, была забыта, ибо сэр Сегварид не отваживался вызвать сэра Тристрама на поединок из-за его славной доблести, да еще и потому, что он приходился племянником королю. И поэтому он оставил дело так, ибо тот, кто втайне потерпел оскорбление, не хочет, чтобы позор его сделался явным.

И вот однажды случилось, что славный рыцарь сэр Блеоберис Ганский, родной брат сэру Бламуру Ганскому и близкий родич славного рыцаря Ланселота Озерного, этот самый сэр Блеоберис прибыл ко двору короля Марка и испросил милость у короля, чтобы король Марк исполнил одно его желание и отдал ему то, что приглянется ему у них при дворе.

Услышав такую просьбу, подивился король Марк, но потому, что был тот рыцарем Круглого Стола и слава его была велика, он согласился исполнить, что он просит.

И тогда сказал сэр Блеоберис:

— Я желаю получить прекраснейшую даму при вашем дворе, какую изберу.

— Я теперь уже не могу вам отказать, — отвечал король Марк. — Выбирайте на свой страх.

И сэр Блеоберис как раз и выбрал Сегваридову жену, взял ее за руку и пошел с нею оттуда прочь. Он сел на коня, а ее посадил позади своего пажа, и поскакали они своей дорогой.

Когда услышал сэр Сегварид, что жену его увез рыцарь короля Артура, тут же он облачился в доспехи и поскакал в погоню, чтобы спасти свою жену.

А после отъезда сэра Блеобериса король Марк и все при его дворе негодовали на то, что тот взял и увез эту даму.

И были там дамы, которые знали о любви, что существовала между нею и сэром Тристрамом, и что сэр Тристрам был ей милее всех других рыцарей. И одна из тех дам стала поносить сэра Тристрама и упрекать его в трусости, говоря, что он опозорил рыцарское звание, раз у него на глазах силой увезли даму от двора его дяди. Да еще, думала она про себя, ту, с которой у него нежная любовь.

Но сэр Тристрам отвечал ей так:

— Прекрасная дама, не мое это дело — биться при таком случае в поединке, когда присутствует ее супруг и господин. Вот если бы случилось так, что ее супруга здесь не было, тогда ради чести этого двора я, быть может, выступил бы ее защитником. Или если сэра Сегварида постигнет неудача, я, возможно, еще побеседую с этим добрым рыцарем, прежде чем он покинет пределы нашей страны.

Но в скором времени прибыл ко двору оруженосец сэра Сегварида и возвестил, что их господин побит и изранен и уже при последнем издыхании — он хочет отбить у сэра Блеобериса свою жену, но тот его опрокинул и жестоко изранил.

Огорчился король Марк таким вестям, и с ним весь двор. Когда же сэр Тристрам об том услыхал, он устыдился и горько опечалился, и в тот же миг он облачился в доспехи и уселся верхом на коня своего, а Говернал, его слуга, вез за ним щит и копье.

Скачет сэр Тристрам во весь опор, а навстречу ему сэр Андрет, его родич, посланный королем Марком нагнать и привести двух рыцарей короля Артура, которые проезжали через их страну в поисках приключений.

Увидел сэр Тристрам сэра Андрета и спрашивает:

— Какие вести везете, кузен?

— Да поможет мне Бог, — отвечал сэр Андрет, — хуже у меня вестей не бывало, ибо вот я по велению короля Марка отправился, чтобы привести к нему двух рыцарей короля Артура, но первый же из них двоих меня побил и поранил и даже не стал меня слушать.

— Любезный кузен, — сказал сэр Тристрам, — езжайте своей дорогой, я же если встречу их, то, быть может, еще им за вас отомщу.

И сэр Андрет поскакал дальше в Корнуэлл, а сэр Тристрам поехал вдогонку за теми двумя рыцарями, из коих одного звали Саграмур Желанный, другого же имя было сэр Додинас Свирепый.

Вот в недолгом времени увидел их сэр Тристрам впереди себя: скачут два добрых рыцаря, один другого виднее.

— Сэр, — говорит Говернал своему господину, — мой совет вам: не вступайте с ними в бой, ведь это — два прославленных рыцаря от Артурова двора.

— Что до этого, — отвечал сэр Тристрам, — то не сомневайся, в бой я с ними двумя вступлю непременно, дабы умножить мою честь и славу, ведь уже много дней, как я не занимался бранным делом.

— Поступайте как знаете, — сказал Говернал.

Тогда окликнул их вдруг сэр Тристрам и спросил, откуда они и куда направляются и что делают в этих краях. А сэр Саграмур оглядел сэра Тристрама с презрением, лишь усмехнулся его речам и вместо ответа его спрашивает:

— А вы, сэр, корнуэльский рыцарь?

— Отчего вы это спрашиваете? — говорит сэр Тристрам.

— А оттого, что редко бывает, чтобы вы, корнуэльские рыцари, являли доблесть в бранном деле, — отвечает сэр Саграмур. — Еще и двух часов не прошло, как с нами тут повстречался один из ваших корнуэльских рыцарей. На словах-то он воин хоть куда, а на деле-то и оглянуться не успел — оказался на земле. И думается мне, — так сказал сэр Саграмур, — что и вам достанется тот же трофей.

— Любезные лорды, — сказал сэр Тристрам, — кто знает, быть может, я успешнее сумею выстоять против вас. И хотите вы того или нет, я буду с вами сражаться, ибо побитый вами рыцарь приходится мне сородичем. А потому покажите-ка себя как можете! И знайте: если только не приложите вы стараний, быть тогда вам обоим побитыми одним корнуэльским рыцарем!