На ней было черное платье, несомненно, очень дорогое, но предназначенное для женщин более старшего возраста. Ее черные волосы рассыпались по плечам, а лицо было настолько бледным, что казалось совершенно белым на черном фоне.

Карие оленьи глаза с такой неприкрытой любовью смотрели на Дэна, что выдавали Катрину с головой.

— Да, я страшно волнуюсь, — призналась Меган.

— Он все поглядывает на вас, когда думает, что вы на него не смотрите, — сообщил ей Нил.

Да, она и сама это заметила — и еще поговорит с Дэном на эту тему. Она никогда не принимала его за бабника, да и едва ли другие относили его к этому типу. И если он переиграет, тогда их, вполне вероятно, разоблачат.

А у Дэна совершенно пропал аппетит, и он не мог понять, отчего. Он слушал Катрину и старательно делал вид, что заинтересован, однако думал совсем о другом.

Трудная ситуация, что и говорить. Катрина, кажется, не рассматривает Меган как угрозу. По крайней мере, пока. Впрочем, наверное, удивляться тут нечему.

Он глянул на Меган, которая весело смеялась над чем-то, что рассказывал ей Нил, а сам Нил казался абсолютно довольным: нашелся наконец человек, который от души смеется его шуткам.

Дэн помрачнел. Выглядит она сегодня не сказать, чтобы на высоте, но все-таки такой привлекательной он до сих пор ее не видел. Брюки у нее, конечно, несколько кричащие, но, по сравнению с ее обычными устрашающими одеяниями, это уже шаг вперед.

Никогда ему не приходилось встречать женщину, которая бы так мало значения придавала своей внешности, и, тем не менее, он восхищался ее манерами, ее умением вести оживленный разговор.

Кроме того, разве ее облик не работает на их спектакль? Разве для Катрины он не может послужить доказательством того, что любовь непредсказуема, что она приходит там, где ее совсем не ждут, что она — все равно, что набор случайных чисел, которые внезапно оборачиваются главным выигрышем?

Дэн хмурился. Катрина молода, красива, она принадлежит к тому же обществу, что и он, но это вовсе не означает, что они судьбой предназначены друг для друга.

— Меган?

Он тронул руку Меган, слегка опасаясь, что в ответ она с грохотом поставит бокал на стол. Нервные окончания его пальцев ощутили, как по ее коже пробежали мурашки.

Дэн сжал губы. Черт возьми, что это еще за реакция? Он пригласил именно ее отчасти потому, что она не находит его привлекательным! Так почему ее тело ведет себя так, как будто он ошибся?

Он смотрел на нее. При мерцании свечей ее глаза светятся, как у кошки, и в них проглядывает золотисто-зеленый оттенок, придавая ей слегка экзотический облик. Из сидящих здесь женщин только на ней совершенно нет косметики, и Дэн заметил, какая чистая и здоровая у нее кожа. От нее исходит запах мыла… чистоты, свежести, невинности…

Меган сердито взглянула на него. С какой стати ему вздумалось прикасаться к ней? И с какой стати он таращится на нее? Только заметнее становится контраст между ней и остальными женщинами, которые, без сомнения, несколько часов торчали у зеркала, наводя марафет ради этого приема, тогда как она спала в автомобильной пробке!

Она подавила зевок. Очень уж долго она честно выполняет свой долг, болтает со всеми гостями, в особенности с Адамом и Амандой. К тому же у нее позади тяжелый день, и ей уже не терпится поскорее оказаться к постели. Но даже это желание имеет оборотную сторону: не стоит забывать, с кем ей предстоит делить комнату.

— Да, Дэн, что такое? — спросила она и почувствовала, что оказалась и ловушке этих серых глаз.

И тут что-то случилось. Что-то настолько туманное, что Меган не смогла бы определить, даже если бы и захотела, Какое-то осознание, некое понимание того, что до сих пор она не была до конца честна с самой собой, когда говорила ему, что не находит его привлекательным. Да. Значит, она либо лгала ему, либо обманывала себя.

Ведь сейчас он кажется ей самым потрясающим из всех мужчин, каких ей только доводилось видеть: блеск волос при свечах, ленивая улыбка, элегантная, стройная фигура и слегка прищуренные глаза, изучающие ее.

Дэн заметил, как рот Меган приоткрылся, и из его памяти мгновенно испарилось все, что он намеревался ей сказать. Долю секунды они смотрели друг на друга и не верили своим глазам. Почти как если бы… Дэн насупился.

— Что-нибудь не в порядке? — осведомилась Меган. Дэн помотал головой, чтобы избавиться от наваждения.

— Я собирался задать тебе тот же вопрос. Мне показалось, что ты как-то… перевозбуждена.

— Тебя это удивляет? — тихо прошипела она. — Я чувствую себя так, как будто меня…

— Дэн!

Катрина настойчиво дергала его за рукав — точь-в-точь как ребенок, выпрашивающий мороженое.

Он подавил вздох,

— Да, Катрина?

Дэн не встречался с Катриной без малого год, и за это время, как он уже понял, она стала по-настоящему красивой. Это уже не малышка, не девочка, а вполне созревшая женщина, которая имеет свои потребности и не стыдится о них заявлять.

Из-за этого и понадобилось театральное действо, которое они с Меган договорились осуществить.

Потому что уже очевидно, что, если Катрина не покончит со своей навязчивой идеей, она может выставить себя в самом дурацком свете.

Он напомнил себе, что этот возраст отличает очень ранимое самолюбие. Еще десять лет, и Катрина расстанется с иллюзиями, поймет, что жизнь коротка, а человеческая память еще короче.

— Можно попробовать твой шоколадный мусс? — спросила Катрина.

Взглянув на свою тарелку, а потом на влажные губы Катрины, Дэн понял, что она хочет взять его ложку или даже ждет, чтобы он сам покормил ее с этой ложки. Пришла невеселая мысль: еда как заменитель секса. Круто, конечно. Нет, в такие игры он не играет.

— Прошу, — непринужденно сказал он и придвинул к ней тарелку.

— У-у, — протянула Катрина. — Дэн, а ты бы покормил меня?

— Ты уже большая девочка, — весело отозвался он, — теперь и сама справишься.

Меган пристально наблюдала за происходящим, хотя какую-то часть своего внимания была вынуждена уделять долгой и скучной истории о детстве Нила в Америке.

Покончив со своим муссом, Меган отодвинула тарелку, думая о том, что Катрина не так наивна, как она себе представляла. И одержимость Катрины куда сильнее, чем можно было предположить.

Дэн оказался прав. Это нечто большее, чем детское увлечение или чрезмерная влюбленность. У Меган возникло чувство, что за прекрасной внешностью Катрины скрывается дьявольская решимость.

— Ты выглядишь усталой, — послышался тихий голос Дэна.

— Это потому, что я действительно устала.

— Хочешь пойти отдыхать?

Вопрос был задан с таким искренним участием, что Меган не нашла подходящего ответа. Когда он говорит таким вот тоном, легче понять, что должна чувствовать Катрина.

По-видимому, Чарлз Мэддисон тоже услышал этот диалог, потому что громко сказал с другого конца стола:

— Дэн, да неужто ты не можешь хотя бы портвейна дождаться?

Дэн поднялся из-за стола, положил руку на затылок Меган и сразу почувствовал, как напряглись ее мышцы.

— Нет, портвейн я, пожалуй, пропущу. Мы с Меган сегодня работали с раннего утра…

— Я уж представляю! — с завистью воскликнул Чарлз, а его жена бросила на него свирепый взгляд и толкнула локтем в бок.

Взгляд Катрины говорил о том, что ее только что пронзили кинжалом в грудь,

— Ты идешь спать?

— Да, мы лучше пойдем спать. Утром увидимся.

Он увидел, как Катрина вздрогнула, услышав это уверенное «мы», и почувствовал жалость.

— Идем, Меган, — негромко сказал он.

Меган позволила ему отодвинуть ее стул и встала рядом с ним. Они попрощались со всеми, после чего Дэн — в мертвой тишине — властно, как признанный любовник, обнял ее за плечи, и они вдвоем покинули столовую.

Когда Меган шла вслед за Дэном по увешанному портретами коридору, она была вынуждена прикусить язык. Ей многое хотелось сказать Дэну, но вряд ли это стоит слышать окружающим.