Сила Сталинградской обороны была в уверенности в победе и твердости, в решительности и организованности действий наших войск, беспримерной стойкости и героизме, в умелом управлении этими войсками. Короче говоря, успех обороны Сталинграда решили не инженерные укрепления, которые, будучи усовершенствованы в ходе сражения, бесспорно, сыграли существенную роль в защите города, а советские люди, воины нашей армии, вставшие насмерть на правом берегу Волги, с честью и доблестью выполнившие свой долг перед Родиной, проявившие невиданные дотоле упорство и активность в бою.
Уместно привести здесь свидетельство представителя немецко-фашистской стороны, уже упоминавшегося нами генерала Ганса Дёрра.
Вот что он пишет {17}о сталинградских оборонительных сооружениях:
«Противник начал организовывать оборону Сталинграда, наскоро оборудуя позиции. Южная линия позиций проходила у верхнего течения р. Мышкова и примыкала к господствующим над местностью высотам в районе высоты с отметкой 169, севернее станции Абганерово. Ближе к Сталинграду строились позиции полевого типа по линии проектируемого Волго-Донского канала (по течению р. Червленная) от Красноармейск через Ивановка и Цыбенко на р. Карповка, опорой которых были высоты южнее Красноармейск и Бекетовка.
Немецкая пропаганда называла эти полевые позиции «внутренним и внешним крепостным поясом» и создала у многих впечатление о Сталинграде как о крепости. Этот термин даже часто применялся к Сталинграду. Это все не соответствовало действительности и привело лишь к тому, что главное командование германской армии сделало из падения этой «крепости» point d'honneur {18}». [71]
Воины-сталинградцы навсегда сохранят чувство горячей благодарности к жителям Сталинграда и Сталинградской области, главным образом женщинам, девушкам, подросткам, которые своими слабыми, подчас не привыкшими к лопате руками в условиях авиабомбежки, а часто и артналетов создавали эти оборонительные сооружения. Пусть не обидит их критика в отношении расположения рубежей. Она направлена, конечно, в адрес не тех, кто работал, а тех, кто планировал. [72]
Глава III.
Ударом на удар
Директива Ставки, привезенная мной, предписывала вступить в командование Юго-Восточным фронтом с 9 августа. Первые четыре дня предполагалось использовать для организационной работы. Но обстановка с каждым днем осложнялась. Противник изо всех сил рвался к Сталинграду, нанося в это время главный удар с юго-запада вдоль железной дороги Котельниково – Аксай – станция Тингута. Ставка потребовала немедленного образования фронта и моего вступления в командование войсками. Поэтому, несмотря на нехватку средств связи, на отсутствие заместителей, начальника штаба, члена Военного совета, с утра 7 августа я вступил в командование войсками и утром отдал первый приказ по Юго-Восточному фронту. Это был приказ политического характера, направленный главным образом на поднятие морального духа наших воинов. Здесь была указана основная задача, стоявшая перед фронтом: это – разгром и уничтожение рвущихся к городу гитлеровских орд. Приказ был обращен к высоким патриотическим чувствам защитников города, он призывал русских и украинцев, белорусов и грузин, армян и азербайджанцев – представителей всех народов нашей необъятной Родины, посланных сюда, чтобы остановить врага, – самоотверженно и упорно отстаивать честь социалистического Отечества.
«Пусть под Сталинградом будет положено нашими руками начало конца гитлеризма! Пусть скажут о каждом из нас, что он был в великой битве под Сталинградом! Ни шагу назад – таков приказ Верховного Главнокомандующего, таков приказ Родины!» [73]
Этими словами заканчивался первый приказ по фронту, воинам которого буквально завтра нужно было ценой своей крови, а быть может и жизни, остановить яростный напор превосходящих сил врага и отбросить его прочь от стен Сталинграда.
Помня ленинский завет о решающем значении морального фактора, я, естественно, обращался к духовным силам нашего советского воина. Не секрет, что в то время эти могучие силы у многих воинов таились еще под спудом житейских привычек мирного времени. Задачей было пробудить их, и как можно скорее. Первый приказ по Юго-Восточному фронту имел целью не только дать воинам общие перспективы борьбы на этом участке советско-германского фронта, но должен был помочь решить задачу и сегодняшнего дня. Обстановка требовала от нас самых решительных действий.
В этот первый период моей работы в Сталинграде серьезную помощь оказал мне полковник С. П. Иванов, назначенный начальником оперативного отдела штаба фронта и исполнявший обязанности начальника штаба фронта. Он проявил недюжинные организаторские способности и громадную работоспособность.
Однако прежде чем перейти к рассказу о последующих действиях в районе Юго-Восточного и Сталинградского фронтов, я позволю себе еще раз остановиться на событиях более широкого масштаба, относящихся к этому моменту. Лишь в свете их можно правильно оценить развитие борьбы под Сталинградом.
Обстановка на юге страны становилась все более угрожающей. Крым был теперь полностью в руках оккупантов. Наши армии понесли серьезные потери под Феодосией, Керчью, Севастополем. Войска Южного фронта поспешно отходили на Северный Кавказ. Были оставлены Новочеркасск, Ростов-на-Дону. Сосредоточив основную массу своих войск на участке фронта от Курска до Азовского моря, враг создал огромный перевес в силах и средствах на юге. Более чем тысячекилометровая линия фронта, выгнувшаяся огромной дугой на восток между Курском и Ростовом в направлении на Сталинград, требовала организации жесткой обороны. Выше (во вступлении) мы уже отмечали, как интенсивно враг усиливал южное крыло советско-германского фронта. К началу августа, т. е. к тому моменту, о котором идет речь, здесь [74] действовало более 40% вражеских сил (101 дивизия из 242).
23 июля Гитлер издал новую директиву (№ 45) о продолжении кампании 1942 года.
В соответствии с этой директивой войска противника получили следующие задачи (цитирую документ) {19}.
«I. Во время кампании, продолжавшейся менее трех недель, большие задачи, поставленные мной перед южным флангом Восточного фронта, в основном выполнены. Только небольшим силам противника, оборонявшимся в этом районе, удалось уйти от окружения и достичь южного берега р. Дон. Следует считаться с тем, что они будут усилены за счет войск, находящихся на Кавказе.
Происходит сосредоточение еще одной группировки противника в районе Сталинграда, который он, по-видимому, собирается оборонять.
II. ЗАДАЧИ ДАЛЬНЕЙШИХ ОПЕРАЦИЙ
А. Сухопутные силы
1. Ближайшая задача группы армий «А» состоит в окружении и уничтожении сил противника, ушедших за р. Дон, в районе южнее и юго-восточнее Ростова.
Для этого использовать крупные силы танковых и моторизованных войск, которые должны наступать с плацдармов в районе Константиновская, Цимлянская (эти плацдармы должны быть заблаговременно захвачены нашими войсками) в общем направлении на юго-запад (примерно на Тихорецк), а также пехотные, егерские и горные дивизии. Реку Дон форсировать в районе Ростова.
Наряду с этим остается в силе задача передовых частей оседлать железную дорогу Тихорецк – Сталинград.
Два танковых соединения группы армий «А» (в том числе 24-ю танковую дивизию) передать группе армий «Б» для продолжения операций в юго-восточном направлении…
2. После уничтожения группировки противника южнее р. Дон важнейшей задачей группы армий «А» является [75] овладение всем восточным побережьем Черного моря, в результате чего черноморские порты и Черноморский флот противника будут парализованы.
Для этого переправить предназначенные для выполнения этой задачи соединения 11-й армии (румынский горный корпус) через Керченский пролив, как только обозначится успех продвижения главных сил группы армий «А», чтобы затем нанести удар вдоль дороги, проходящей по Черноморскому побережью на юго-восток.