— А что? Пусть не командует, подумаешь… Санитар нашёлся.

Юра бросил нетронутый кусок хлеба в тарелку с недоеденным борщом и хотел собрать посуду, но крепкая рука дяди Кости посадила его на стул.

— Зачем хлеб бросил? — спросил холодно. — Разве ты не знаешь наше правило: кусочки собираем, сушим, а потом квас делаем? Чтобы хлеб не пропадал! Хлеб!

— Дядя Костя… И это вы из-за какого-то кусочка? — обиделся Юра.

— Не только! Ты как обошёлся с Петей? Да разве можно теперь тебя на камбуз пускать?! А что касается недоеденного кусочка, так знай: именно его не хватило в Ленинграде моему сыну, чтоб выжить. Павел с голоду умер в последние дни блокады. Если бы ему этот кусочек хлеба…

— Дядя Костя! — побледнел Юра. — Я…

Повар его не слышал. Пошёл на кухню. Весь какой-то обмякший, сгорбленный, одинокий…

Это случилось в школьном лесничестве «Ромашка»: Павлик Скиба побил своего одноклассника Федю Мороку. И не просто стукнул его — чего между ребятами не бывает! — а здорово ему дал, да ещё при всех — на городском базаре. Были свидетели: Женя Припутень и Саша Хмара. «Впрочем, какие они свидетели? — возмущался Федя. — Настоящие соучастники: ведь могли заступиться — не захотели». Поэтому жалобу в лесничество Федя написал на всех троих…

А теперь по порядку. Четыре года назад на общем собрании вновь образованного школьного лесничества выступил учитель биологии Владимир Петрович. От него дети узнали, что в последнее время их лес пришёл в запустение. Да и сами они это видели: почти не стало зверей, птиц, ягод, грибов… И всё потому, что в лес ходит каждый, кому не лень. У односельчан уже вошло в привычку с пустыми руками оттуда не возвращаться.

— Давайте, друзья, объявим наш лес заповедным, — предложил Владимир Петрович. — Возьмём его под защиту. Правление колхоза нас поддержит, примет суровые моры, чтобы без разрешения в лес никто не ходил. Нам выделены немалые суммы на приведение в порядок муравейников, изготовление кормушек для зверей и птиц, расчистку родников. Давайте же поклянёмся, что и сами ничего не тронем в лесу, пока запасы его не пополнятся, — это главное условие. А потом будем организованно ходить и по ягоды, и по грибы. Согласны?

— Согласны! Клянёмся! — загудели дети.

Вскоре при въезде в колхозный лес появилась небольшая арка с надписью: «Заповедное хозяйство школьного лесничества „Ромашка“».

Чуть поодаль — щит с уставом заповедного хозяйства, где объяснялось, почему без уважительной причины в лес ходить запрещено.

Тогда же для охраны леса организовали «зелёный патруль» во главе с Максимом Скибой, старшим братом Павлика. Нелегко приходилось ребятам. Со школьниками разговор короткий: за шиворот и в школу, сложнее со взрослыми.

— Куда идёте, бабушка? — бывало, спрашивают у старухи.

— В лес. Шишек собрать на растопку. — И показывает на мешок.

— Вы что, не слышали? Наш лес теперь заповедный. Собирать там ничего нельзя…

— А я с краешку!.. — не сдаётся старуха.

Ребята стараются как можно понятнее ей рассказать о биологическом равновесии, о том, почему нельзя трогать лесной покров.

Старуха слушает их внимательно. До чего умные дети пошли!

— Правда ваша, — говорит наконец, — давно, когда я была ещё молодой, в лесу больше росло и грибов, и ягод!.. — Вспоминая, старуха даже зажмурилась. — Бог с ними, с этими шишками.

Некоторые всё же проникали в лес. Не всех удавалось сразу обнаружить. Ребята относились к своим обязанностям добросовестно и вскоре убедились, что кое-кому ну никак без леса не обойтись.

Взять хоть братьев Выхрестенко. Работают спустя рукава, только начнёт смеркаться, заводят мотоцикл с коляской и на промысел: там, глядишь, сеть закинули в озеро или шныряют с топором по лесу. Однажды нарвались на Максима, когда несли длиннющее бревно. Даже вспотели.

— Что вы делаете? — подошёл к ним Максим. — Ведь здесь заповедник. Разве не знаете?

— Сушняк собираем, — небрежно ответил старший брат. — Проводим, так сказать, санитарные мероприятия.

— Без вас обойдёмся! — нахмурился Максим. — А бревно оставьте, оно и нам пригодится!

— Ты что, Петро, нянчишься с ним! — не выдержал младший Выхрестенко, доставая из-под полы топор. — А ну, марш отсюда! Только пикнешь где-нибудь — убью!

Максим не испугался, на братьев Выхрестенко наложили штраф и предупредили, что в следующий раз отдадут под суд. Присмирели…

Шло время. Школьное лесничество процветало. Сюда теперь приезжали перенимать опыт. На выделенные колхозом средства членам лесничества сшили форму. Это подняло их дух. Младшие не могли дождаться, пока подрастут, и организовали спутник лесничества. Форму им, правда, не выдали, только фуражки с зелёными ободками и блестящими козырьками и кокардой в виде скрещенных дубовых листочков.

Лес богател. Звери, словно почуяв, что ничто им здесь не грозит, расплодились. Теперь уже не в диковинку было увидеть лисицу или зайца. Пугливые козы и те не боялись детей. А уж о барсуках и белочках говорить не приходится. Стало больше и птиц. Владимир Петрович запретил спиливать дуплистые деревья, и там поселились совы, летучие мыши.

Черника, малина, земляника. Даже белые грибы не были редкостью. Дети ничего не трогали — только любовались.

— Ещё через год-другой, — говорил ученикам Максим (после окончания школы он поступил заочно в лесотехнический институт и теперь работал лесником), — будем выдавать лицензии на сбор ягод, грибов, лекарственных растений. Вон их сколько!

…Павлик сменил брата и уже второй год был начальником «зелёного патруля». Лес теперь охранять легче, не то что когда-то, но всё равно нужен глаз да глаз.

В последнее время развелось слишком много автотуристов. Целыми компаниями приезжают в лес, и никак их не спровадишь. Тут на помощь приходит Женя. Он раздобыл где-то старую рацию, вытаскивает длинную блестящую антенну и громко произносит в микрофон:

— Товарищ лейтенант! Да-да, говорит пост номер один «зелёного патруля»… В заповеднике нарушители… Разъясняли, разъясняли… Не уезжают! Что? Скоро будете? Хорошо, попробуем задержать… А как доберётесь? Что? Вертолётом?..

После этого все, как один, автотуристы ныряли в свои машины, испуганно поглядывая в небо.

Бывало, что в лес забредали просто так, без всякого умысла, не зная, что это заповедник. С такими людьми ребята обращались вежливо.

«Зелёные патрули» знали лес как свои пять пальцев. Были у них и излюбленные места, например, овраг Панька. По одну сторону там стремительно тянутся вверх сосны, по другую — стоят молодые дубки. Овраг сплошь порос клёном, ясенем, бузиной. На полянах буйно разрослись лопухи, крапива, морковник. Непроходимые чащи! Убежище для барсуков, лисиц, коз… Ещё ниже — родничок журчит. Два года назад его откопали «зелёные патрули», теперь оттуда бьёт прозрачная, вкусная вода. Неподалёку — столик из необструганных берёзовых столбиков и такие же скамейки. Это единственное место в лесу, где можно громко разговаривать и даже развести небольшой костёр — голоса теряются в глубоком овраге, а дым не доходит до леса. Сколько лет провёл здесь Владимир Петрович, сколько интересного рассказал ребятам! Здесь узнали они и про название оврага.

Как только был создан колхоз, бедняка Панька сразу же определили туда лесником. Ещё с войны осталась у него трёхлинейка, но в лес её он не брал — на себя надеялся. Крепкий был, сильный. Но что один лесник на такой лес? С одной стороны стережёт, с другой — кулаки «хозяйничают». Начал Панько засады устраивать. И схватил наконец троих. Двоих связал, а третий убежал. Так показалось леснику. Но он не убежал, а пробрался к саням, где в сене был спрятан обрез, подкрался к Паньку и выстрелил. Сбросили кулаки Панька в овраг, и только весною люди нашли его тело…