Возникшее в конце IX века вассальное графство Портукале ничем особенным не выделялось из десятка христианских государств Пиренейского полуострова. Напротив, было оно послабее, победнее, поглуше прочих — эдакий «медвежий угол», дальняя застава на диком европейском западе. С точки зрения политико-административной в те смутные времена на полуострове царил хаос: королевства возникали и исчезали, пока наконец к XVI веку не объединились в одну сильную державу — Испанию. Только «угловое» своенравное Португальское королевство так и осталось в стороне от этого процесса, один на один со своей историей — и океаном.

Когда некто Думингу Коту, гончар из деревеньки близ города Барселуш на севере Португалии , в 30-е годы ХХ века вылепил своего первого — а потому слегка кособокого — глиняного петуха, он вряд ли думал, что создал будущий символ своей страны. Он красил высокий гребешок ярко-красным и не подозревал, что пройдут годы — и армия разновеликих расписных петухов разойдется по миру в виде магнитов на холодильник, брелоков, пресспапье и прочих не очень нужных вещей. Дон Думингу сделал птицу из остатков глины шутки ради, потому что с детства знал легенду о том, как в соседнем Барселуше один несправедливо осужденный паломник чудом избежал казни через повешение: «Если я не виновен, — сказал приговоренный собиравшемуся отобедать судье, — то жареный петух, что лежит на вашей тарелке, закукарекает». Петух закукарекал, восстанавливая справедливость, пилигрима отпустили. А спустя несколько веков пестрая фигурка плюс колоритная история с легкой руки Думингу Коту породили национальный сувенир.

Если саму Португалию и можно сравнить с петухом, то лишь в изображении лучшего в мире рисовальщика этих птиц — Карлсона. Как вы, наверное, помните, его жилище украшало живописное полотно «Очень одинокий петух»: маленький красный петушок в самом уголке большого листа. Так же особняком всегда держалась Португалия в Европе. И дело тут не столько в ее окраинном географическом положении, сколько в крайне независимом нраве, который проявился с самого «рождения».

Датой основания королевства Португалии считается 1139 год. На тот момент христианские народы Пиренейского полуострова вот уже более четырех веков с переменным успехом отвоевывали свой полуостров у мусульман. Реконкиста была долгой (почти 8 веков!) и вялотекущей, так что ничто не мешало христианам устраивать тем временем собственные дела. То, что граф Афонсу Энрикеш после очередной местечковой победы над неверными в 1139 году объявил графство Портукале королевством во главе с самим собой, никого не удивило — это происходило сплошь и рядом. Но то, что он и его наследники упорствовали, отстаивая свою независимость с оружием в руках, казалось верхом неблагоразумия — как же можно в такое время, когда «враг у ворот», оставаться в одиночестве!

В средневековых португальских городках дома натыканы так близко, что совершить спокойную прогулку прямо по крышам не составило бы труда и пожилому человеку

Презрев очевидные трудности, португальцы укрепили границы и принялись защищать государственный суверенитет от всякого, кто на него посягал. Таковых было немало: с юга по-прежнему наседали арабы, с севера и востока угрожали правители Галисии, Леона и Кастилии, с моря в любой момент могли напасть норманны. Шансы королевства Португалии сохранить свой статус и земли были совсем невелики. Однако спустя век после образования королевства Реконкиста на португальских землях благополучно завершилась, еще через сто лет были наголову разбиты кастильцы при очередной попытке аннексировать земли слишком самостоятельной соседки, а еще через сто Португалия стала первой в истории колониальной державой, распространив свое влияние в буквальном смысле на полмира.

Возможно, все так произошло просто потому, что никому не хотелось вставать на пути у потомков воинственных лузитан. Эти племена, проживавшие на западе полуострова с незапамятных времен, уже римлянам были известны как непокорный и беспокойный народ. Возможно, сыграло свою роль и то, что в качестве партнера и союзника эту страну поддерживала через Атлантику могущественная Англия. Так или иначе, Португалия вплоть до конца ХХ века шла своей дорогой «в гордом одиночестве», как выразился о внешнеполитическом курсе страны еще совсем недавно, в 1965 году, ее тогдашний премьер-министр и диктатор Салазар. А когда в 1986 году государство все же вступило в Евросоюз, один португальский философ заметил по этому поводу: «Давно пора Португалии в Европу — это единственное место, где она еще не была».

Подобное «запоздание» вызвало к жизни массу кривотолков на ее счет: кто-то называет Португалию пресловутыми «задворками» Европы, кто-то убежден, что она на самом деле — почти что испанская провинция. Последнее утверждение обижает жителей этой страны больше всего. Да, основные вехи истории Португалии и Испании до смешного схожи: и там, и там были римляне, германцы, арабы, и те, и другие прошли дорогами Реконкисты и Великих географических открытий, в обеих странах в ХХ веке почти одновременно монархия сменилась диктатурой. Но сходство здесь только внешнее, и это становится очевидно с первым билетиком на знаменитый желтый лиссабонский трамвай , с первым глотком портвейна , с первым порывом атлантического ветра. Он, кстати, будет обдувать нас все время слева, потому что мы поедем из Лиссабона на север, через все бывшие столицы страны к самой первой из них — городку Гимарайнш, неподалеку от Порту, где и начинался «особый путь» Португалии.

По улицам в крупных португальских городах нельзя проехать даже на велосипеде, но не из-за узости. Просто они плавно переходят в лестницы, и наоборот

В «зарослях» Лиссабона

Лиссабон , как и многие великие города, построен на холмах, но в отличие, например, от пологих московских здесь они крутые и расположены кучно. Португальскую столицу можно без особого труда детально изучить со смотровых площадок — их здесь множество. Доступ к главным точкам обзора тщательно продуман и соответственно оборудован подъемниками, фуникулерами и трамвайными линиями. Но самый лучший вид на город открывается все же не со смотровых площадок, а с левого — южного — берега реки Тежу (сам город расположен на противоположном, северном). В идеале, отсюда и нужно въезжать в Лиссабон, чтобы увидеть его таким, каким он представал кораблям, заходящим в порт Рештелу — теперешний городской район Белен.

Вдоволь налюбовавшись видом, можно отправляться в сам город. Для этого нужно пересечь автомобильный мост, соединяющий берега Тежу. Мост носит название 25 апреля — в этот день в 1974 году в результате так называемой «революции гвоздик» пал режим диктатора Салазара. Воспользовавшись поводом, везущий нас таксист замечает: на его взгляд, самым возмутительным явлением периода диктатуры был запрет на свободное курение сигар. «Сигареты — пожалуйста, а сигары были привилегией высшего класса. Чтобы курить сигары, нужно было получить специальное разрешение, которое стоило денег. Мало кто мог себе это позволить, а курить без разрешения — недолго и в тюрьму угодить». Держа под контролем раздачу разного рода привилегий, вроде курения сигар, Антониу ди Оливейра Салазар восстанавливал порядок вещей, слегка подпорченный демократическими веяниями начала века. Он вообще хотел, чтобы все было, как раньше, в эпоху Золотого века Португалии, когда в лиссабонскую гавань с триумфом возвращались покорители океана, а португальских правителей не беспокоили ни внешний долг, ни бюджетный дефицит. Свою приверженность идеалам пятивековой давности диктатор-мечтатель утвердил в камне: при нем в ансамбле набережной появился Монумент первооткрывателям. Бетонный парус высотой 52 метра несколько диссонирует с ажурными постройками собственно той эпохи: монастырем Жеронимуш и Беленской башней. Зато наглядно иллюстрирует мощь и прочность мифа о Золотом веке — самого радужного во всей истории страны.