— Отец Джулиан, — робко произнесла Лорелея. — Я еще не все сказала вам. Кроме внешних повреждений есть еще…

Девушка замялась.

— Говори, Лорелея, — приказал отец Джулиан.

— У него полная потеря памяти, — медленно произнесла она. Он ничего не помнит из того, что было с ним до вчерашнего дня. Даже своего имени. Для всех нас, до полного выздоровления, он будет Вильгельмом Теллем.

Лорелея взглянула на настоятеля, надеясь найти сострадание к попавшему в беду человеку. Реакция отца Джулиана на ее слова озадачила и смутила Лорелею. Он был очень изумлен, и ничего более. Сбитая с толку увиденным, девушка беспомощно прошептала:

— Святой отец, я ничем не могу помочь ему.

— Давай предоставим все времени, Лорелея, — задумчиво проговорил настоятель. — Время властно над всеми нами, а у нашего подопечного его будет предостаточно. Выздоравливайте, сын мой.

Отец Джулиан резко повернулся и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты. Сильвейн аккуратно собрал посуду и подошел к двери.

— Тебе не нужно так переживать, Лорелея, — сказал он, оборачиваясь к девушке. — Отец Джулиан прав. Остается только ждать.

— Я знаю, но мне очень жаль его, Сильвейн.

Послушник вышел, тихо притворив за собой дверь.

Дэниел открыл глаза и посмотрел на Лорелею, задумчиво сидевшую в кресле. Сегодня он ей, как своему врачу, предоставил право объясняться с отцом Джулианом. Но Дэниел понимал, что ему не удастся избежать личной беседы. Лорелея улыбнулась ему.

— Для вас, Вильгельм, первое утро пребывания в нашем приюте было очень бурным и утомительным. Вам необходимо отдохнуть. Я оставлю вас. Мне нужно найти отца Ансельма, быть может, ему нужна моя помощь, — сказала девушка, объясняя причину своего ухода. — Вам нужно что-нибудь?

— Мне ничего не нужно, Лорелея, — ответил Дэниел. — Мне стыдно за то, что доставил всем столько хлопот. Не беспокойтесь обо мне. Занимайтесь своими делами. А сейчас мне, действительно, нужно отдохнуть.

Лорелея ушла, оставив Дэниела в одиночестве, и он был рад этому. Дэниел медленно приходил в себя после визита настоятеля. Он понимал, что отца Джулиана обмануть будет значительно труднее, чем Лорелею. Сегодня настоятель притворился, что поверил ему, и ничем не выдал своих подозрений. Но Дэниел был убежден, что отец Джулиан использует все имеющиеся возможности, чтобы навести о нем справки. И он боялся этого, Дэниел не исключал, что отец Джулиан знал, кем на самом деле была Лорелея, и представлял опасность, грозящую его воспитаннице. В этом случае он будет беспощаден ко всем, кто угрожает ей смертью, а значит, он будет беспощаден и к Дэниелу. И если над Дэниелом нависла опасность, то она исходит только от настоятеля приюта.

Дэниел понемногу успокоился. Действительно, ему остается только ждать. Ждать и действовать по обстоятельствам.

Лорелея вышла из темного коридора лазарета на яркое дневное солнце и остановилась на крыльце. Жаркие солнечные лучи еще не тронули по-зимнему пышные сугробы, но уже радостно звенела капель. В горы пришла весна. Вскоре она по-хозяйски вступит в свои права. На влажных проталинах появятся первые изумрудные травинки и постепенно покроют сплошным зеленым ковром всю землю. Высоко в горах начнут таять снега, и зашумят далекие, стремительные потоки.

Лорелея прищурилась, глядя вдаль на пробуждающуюся после снежной, суровой зимы природу. Каждый год девушка радостно встречала весну, Любуясь ее щедрыми дарами. Но в этот раз ее радость была омрачена. Сердце девушки сжималось от тревоги за судьбу совсем неизвестного ей мужчины.

Лорелея злилась на свою беспомощность. Она прекрасно понимала, что никакие лекарства не в силах вернуть человеку память. Остается: уповать на время. У нее холодело сердце при мысли о том, что Вильгельм ничего не сможет вспомнить и останется человеком без прошлого. Она не должна упустить ни единой возможности, чтобы помочь ему. И прежде всего, нужно отыскать вещи, которые были у путешественника, а сейчас, вероятно, Погребены под толщей снега.

«Мне нужно поговорить с отцом Джулианом», — подумала Лорелея и решительно направилась к главному зданию приюта.

Настоятель просматривал бумаги, разложенные у него на столе, когда Лорелея постучала и вошла в кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Мне нужно поговорить с вами, святой отец.

— Я слушаю, Лорелея.

— Речь пойдет о нашем госте. Мне не дает покоя мысль, что человек остался один на один со своей бедой. Нам нужно помочь ему вспомнить его прошлое. Полагаться только на время нельзя.

— Но как мы сможем ему помочь? Единственное, что я могу сейчас для него сделать, — это послать запрос в Бург-Сен-Пьерр. Быть может, там имеются о нем какие-либо сведения и его уже разыскивают, Я это сделаю сегодня же.

— Благодарю, отец Джулиан. Разрешите мне лечить его и ухаживать за ним. Может быть, я смогу ему помочь.

— Нет, Лорелея. С лечением и уходом отлично справятся отец Ансельм и отец Гастон. Тебе не следует долго оставаться наедине с незнакомым мужчиной. Ты еще слишком юна и наивна.

— Но я — врач!

— Я настаиваю, Лорелея. Твое общение с нашим гостем должно быть ограничено временем, необходимым для проведения процедур, восстанавливающих его здоровье.

— Но, святой отец, для Вильгельма лечение заключается не только в перевязках, массажах и компрессах, но еще и в беседах. Отец Ансельм и отец Гастон не смогут долгое время находиться рядом с Вильгельмом — у них много других забот в приюте. А у меня одна обязанность — лечить больных. Я должна это делать и буду использовать для этого все имеющиеся средства.

Отец Джулиан задумался.

— Хорошо, Лорелея. Но это не значит, что ты должна проводить у его постели весь День. Я прошу тебя ограничить визиты в лазарет.

— Слушаюсь, святой отец. И еще… Необходимо разыскать пропавшие во время снежного обвала вещи Вильгельма.

— Но во время спасения пострадавшего вы тщательно осмотрели место происшествия и ничего не нашли. Даже собаки не смогли ничего обнаружить.

— Отец Джулиан, не может быть, чтобы человек вышел из дома с пустыми руками, прихватив с собой только лук и стрелы. В горы на прогулку не ходят, а до приюта путь долог и труден. Вероятно, вещи засыпало снегом. Мы торопились и не смогли все осмотреть. А, быть может, там остались документы и письма, которые помогут Вильгельму вспомнить, кто он такой на самом деле. Разрешите мне сходить к месту обвала и попытаться отыскать вещи.

— Ты принимаешь слишком большое участие в его судьбе. Хорошо, Лорелея. Иди. Но будь предельно осторожна. Ты сама сказала, что горы не место для легкомысленных прогулок.

— Отец Джулиан, я провела в этих горах всю свою жизнь. Я знаю здесь каждый камешек, каждый выступ, каждую расщелину. Не беспокойтесь за меня.

— Береги себя, моя девочка. Ступай.

Настоятель долго смотрел, как удаляется от приюта к горным склонам хрупкая фигурка его воспитанницы. «Береги себя, моя девочка», — мысленно повторил он и вернулся к своей работе.

Лорелея медленно шла к месту ночного происшествия, обдумывая события, случившиеся за последние несколько часов. Все ее мысли крутились около путешественника, чудом избежавшего смерти и заброшенного волей судьбы в их приют. Почему мужчине вспомнился герой именно этой старинной легенды? Вероятно, он швейцарец. И какие-то события его жизни напомнили ему те, что описаны в легенде. Лорелея не сомневалась в том, что таинственный незнакомец был воином. Храбрым воином. «Мои догадки и предположения ни к чему не приведут», — сказала себе Лорелея, отгоняя мрачные, угнетавшие ее мысли.

Девушка подошла к месту вчерашнего обвала.

Она огляделась, решая с чего начать свои поиски, но на мгновение застыла, любуясь захватывающим зрелищем, открывшимся перед ее взором. Горы. Лорелея не переставала изумляться их величию. Далекие обледеневшие горные вершины искрились под лучами дневного света. И ничто, кроме огромного снежного завала, не напоминало о разыгравшейся ночью трагедии. Горы умели хранить свои тайны.