— Когда вы в последний раз видели брата? — спросил полицейский у Шона.

— Прошлым вечером. Он зашел в клуб пропустить стаканчик, и мы с ним поговорили.

— Вам не показалось, что у него есть какие-то проблемы? — спросила офицер Франклин. — Например, с бывшей женой?

«Пожалуй, только то, что они ненавидели друг друга, — с горечью подумал Камерон. — И что у них были друг от друга секреты».

— Нет, — ответил Шон. — Кристел — мать его детей, и он всегда хорошо относился к ней.

Возражения чуть не сорвались с губ Камерона, однако он промолчал. Он не мог так поступить. Не представлял себе, как сказать посторонним то, о чем сам почти не осмеливался думать. Кроме того, он мог ошибаться.

Теперь Лили проявила скептицизм. Она поджала губы, словно говоря: «Ну да. Так я и поверила».

Внезапно телефон взорвался оглушительным звоном. Сердце Камерона подпрыгнуло. Все, кто сидел вокруг стола, бросились к трубке, но Камерон схватил ее первым. Как-никак, это он жил в этом доме.

— Алло!

— Камерон, это Джейн.

«Великолепно», — подумал он. Потом обвел взглядом четырех человек, выжидающе смотревших на него.

— Джейн, — сказал он.

— Девушка Дерека, — объяснил дядя Шон полицейским.

— Ты не знаешь, где мой отец? — спросил у нее Камерон.

— Вообще-то я хотела задать тебе этот же вопрос. Камерон почувствовал, как его надежды улетучиваются.

— Пожалуй, тебе стоит приехать сюда, — сказал он Джейн бесцветным голосом. — Они с мамой не вернулись домой, и у нас сейчас полицейские, задают вопросы.

После короткого молчания Джейн издала такой страшный звук, словно ее душили.

— Джейн? — окликнул Камерон.

— Я…ох… я сейчас выезжаю.

— Девушка? — спросила офицер Франклин.

— Они с ней очень близки, — объяснил Шон и посмотрел на Камерона.

— Вы можете говорить об этом при мне. Я все знаю. — Камерон пытался прийти в себя после телефонного звонка. Он предпочитал прямоту опасным умолчаниям. — Она собиралась переехать к нему.

— Твоя мать знала об этом? — спросила Лили.

Камерон пожал плечами.

— Я не говорил ей. Думаю, отец собирался сказать в ближайшее время.

Очень скоро, не постучав, вошла Джейн с коротко подстриженными белокурыми волосами и резкими чертами лица; от нее слегка пахло табачным дымом. При Камероне и девочках она никогда не курила.

Он знал, что его мать тоже иногда курит. Прошлой осенью, когда заканчивался бракоразводный процесс, Камерон как-то вечером заметил ее на заднем крыльце: она курила «Мальборо» и щелкала зажигалкой, глядя на пламя.

Она повернулась к нему — никогда еще он не видел такой печальной улыбки.

— Никогда не кури, малыш, — сказала она усталым, глухим голосом. — Иначе все поймут, как ты несчастен.

— Ясно. Нужно всегда притворяться, что ты очень счастлив. Я запомню.

Камерон понял, что его сарказм достиг цели. Хотя на улице было темно, он заметил выражение боли на лице матери.

— Я говорила с ним около трех часов, — сказала Джейн. — Мы обо всем условились. Он должен был забрать Эшли до половины пятого и отвезти домой, к матери. Я спешила на занятия, поэтому мне пришлось самой привезти ее сюда.

«И бросить тут, как мешок с ненужной почтой», — добавил про себя Камерон. Вообще-то он неплохо относился к Джейн, но в этот момент ему нужно было вылить на кого-то свое раздражение.

Джейн ничего не добавила к тому, что они уже знали. Из школы Дерек и Кристел уехали вместе, очевидно, потому, что ее машина не завелась. Оба не отвечали на звонки. Несмотря на плохую погоду, сообщений об авариях не поступало. Полицейские объяснили, что на некоторых мобильных телефонах есть специальное GPRS-устройство, позволяющее отслеживать местонахождение человека, однако на телефонах его родителей такого устройства не было.

Внезапно, не дав Камерону возможности обдумать ответы, офицер Франклин стала спрашивать его.

— Сегодня утром, перед тем как уехать в школу, ты говорил с отцом?

— Да, мэм.

«Ругался с ним, если быть точным, но это им знать не обязательно».

— Вы говорили о чем-нибудь конкретном?

— Да нет. Мы переезжаем из дома в дом каждую пятницу по постановлению суда. Поэтому я сказал, что после школы поеду в гольф-клуб, а с ним увижусь через неделю.

На самом деле Камерон сказал совсем другое: «Ненавижу тебя, сукин ты сын! Никогда больше не хочу тебя видеть!» — вот какие это были слова.

Отец ответил ему в том же духе: «Можешь ненавидеть меня, маленький засранец. Главное, не облажайся на турнире в этот уик-энд». «Можно подумать, ты только того и хочешь», — мелькнуло в голове у Камерона.

— Потом я собрал вещи, — продолжил он, — и пошел к школьному автобусу.

— А мать ты сегодня видел?

— Нет. Она должна была забрать меня из гольф-клуба, но так и не приехала. — Камерон подошел к окну и стал смотреть в него, хотя видел только свое расплывчатое отражение. Очень страшно было думать о том, какие предположения полицейские строили насчет его родителей. Наверное, подозрения, что они валяются в кровати в каком-нибудь грязном мотеле или напились и теперь орут друг на друга. — А вы не можете просто начать искать их? Здесь вы ничего больше не узнаете.

— В данный момент мы не можем начать розыск, — сказала офицер Франклин. — Когда двое взрослых здоровых людей вдруг исчезают, обычно они объявляются сами. Мы уже распространили информацию по городской диспетчерской сети, однако пока не вправе сделать специальное сообщение.

Это означало, что они оказались в полном дерьме. Полицейский девиз «служить и защищать» — пустые слова, как понял Камерон. Не произнести ли это вслух?

— Пока, — продолжала офицер Франклин, — вы можете позвонить в дорожный патруль и местные больницы. Вы правильно сделали, что предупредили полицию, однако я уверена, что вскоре они появятся и все вам объяснят.

Стиснув зубы в бессильной ярости, Шон встал из-за стола.

— Пока заправка не закрылась, я должен залить бензин в машину. А потом я сам поеду на поиски.

Камерон тоже поднялся.

— Я еду с тобой.

— Тебе нужно остаться, — возразила офицер Франклин.

Хотя она произнесла это резко, словно приказ, Камерон ощутил исходившее от нее участие. Ему действительно не стоило отправляться на поиски пропавших родителей.

Ему очень не понравилось бы то, что он мог увидеть.

Суббота

00:45

— А что такое СВП? — спросила Джейн Кумбс у Лили. Она не отрывала взгляд от дисплея своего мобильного телефона, надеясь, что Дерек позвонит ей.

— Сообщение всем постам, — ответила Лили. — Это значит, что все полицейские в определенном радиусе получат сообщение о тревоге.

— Но для нас они этого делать не собираются, — дрожащим голосом произнесла Джейн.

— Только после того, как с момента исчезновения пройдет двадцать четыре часа. Прямо какое-то заколдованное число. — Лили чувствовала, что тоже дрожит. Зловещую тишину в доме нарушал только звук льющейся воды: Камерон принимал душ. Полицейские уехали вскоре после появления Джейн, сказав, что, если Кристел и Дерек не найдутся до шестнадцати часов следующего дня, они начнут полномасштабные розыски. Пока оставалось только ждать. И тревожиться.

Шон ходил по дому, как лев в клетке. В конце концов он вылил в термос содержимое кофеварки и сам отправился на поиски.

— За рулем мне легче думать, — объяснил Шон и, оставив им номер своего мобильного, уехал.

Он даже не спросил Лили, присмотрит ли она за детьми. Конечно же, она была готова присмотреть за ними, однако ему следовало задать этот вопрос. Правда, Лили полностью разделяла его тревогу. Она тоже была сама не своя, предполагая, что произошло нечто непоправимое. Камерон сказал, что пойдет принять душ. Вода в ванной шумела уже полчаса.

А Лили внезапно оказалась наедине с подружкой Дерека Холлоуэя и сейчас пыталась подавить негодование. Джейн, вопреки словам Кристел, не походила на исчадие ада. Кристел утверждала, что при появлении Джейн нужно немедленно надевать на шею связку чеснока.