— Ты собираешься простоять так всю оставшуюся жизнь?! — прервал поток ее мыслей Джеймс. — Неужели мой вид так напугал тебя?

Вздрогнув от звука его низкого голоса, Николь наконец пришла в себя. Джеймс стоял прямо напротив нее, внимательно вглядываясь ей в глаза. Не выдержав его пристального взгляда, смущенная девушка поспешно опустила голову.

— Ничего я не испугалась! — краснея как школьница, пробормотала она. — Просто мне не доставляет никакого удовольствия общаться с таким типом, как вы! Если бы не отец…

Джеймс медленно поставил старинную фотографию на место.

— Никакого удовольствия? — улыбаясь повторил он.

Кажется, этот нахал нисколько не обиделся! Напротив, ее слова только развеселили его!

Чуть склонив набок голову, он рассматривал свою собеседницу как какой-то уникальный музейный экспонат.

— Пожалуй, ты могла бы и не говорить мне этого. Я не такой дурак, как ты думаешь, и заметил, что ты не в восторге от моего общества, — нарушил он наконец затянувшееся молчание. — Означает ли это, что вы согласны принять мое предложение, мисс Уайлдер? — вдруг неожиданно закончил он.

— Вы… Вы… — Николь задыхалась от возмущения. — Вы мне противны, Джеймс Дукарт! Я ненавижу вас!

Они стояли теперь лицом к лицу. Напуганная его грозным видом, Николь с трудом подавляла в себе желание броситься вон из комнаты.

— Но ведь ты совсем не знаешь меня, — удивительно мягко возразил ей гость. — К тому же я не собираюсь силой брать тебя замуж. Если ты не хочешь, Ники…

— Меня зовут Николь, — холодно ответила она. — И если вы собираетесь жениться на мне, вам прежде всего следовало бы научиться правильно произносить мое имя.

— Я знаю, как его нужно произносить, — нисколько не смутился он. — Но мне больше нравится называть тебя именно так.

Он бережно коснулся ладонью ее светлых локонов.

От неожиданности Николь чуть не закричала. Не в силах сдвинуться с места, она беспомощно закрыла глаза руками.

— Что вы делаете… — чуть слышно выдохнула она. — Прекратите сейчас же! Какое вы имеете право?

— Я слишком ленив, чтобы произносить твое имя полностью, — нисколько не смущаясь, продолжал гость. — К тому же «Ники» звучит для меня приятнее.

— В таком случае, если не возражаете, я буду звать вас Джимми. Малыш Джимми!

Громкий смех Джеймса вызвал в ней очередную волну возмущения.

Неужели его совершенно невозможно вывести из себя?

— Я приготовил для тебя подарок, — невозмутимо продолжал он. — Это кольцо будет символизировать нашу помолвку.

— Я… Убирайтесь вон!

— Не упрямься, детка! Тебе не обязательно носить его. К тому же мы можем пожениться прямо сейчас. — Джеймс осторожно приоткрыл небольшую коробочку. — Я уже купил и обручальные кольца. Собирайся.

— Собираться?! — Николь побледнела. — Вы… Прямо сейчас?!

Да что он о себе воображает?

— Ну конечно! Твой отец сообщил мне, что в Коннектикуте вся эта церемония занимает не больше часа. Но если ты предпочитаешь выйти замуж в Нью-Йорке…

Должно быть, мой отец сошел с ума, с горечью констатировала Николь. Она уже еле сдерживала слезы. Так, значит, эти господа уже обо всем договорились.

А ведь ей казалось, что отец любит ее. И вот теперь он «продает» ее этому джентльмену.

— Твой отец всегда принимает правильные решения. Пожалуй, надо признать, что сенатор Уайлдер — самый рассудительный и здравомыслящий человек в сенате. И именно поэтому я так уважаю его мнение…

— Великолепно. Значит, на этот раз он принял решение заплатить вам за ваши услуги своей единственной дочерью?

— Тебе не стоит рассматривать свое замужество с этой точки зрения! — снова рассмеялся Джеймс.

— Но дело обстоит именно так! И единственным оправданием для моего отца служит то, что вы принудили его к этому шагу!

— Это была его личная инициатива, — пожал плечами Джеймс. — Но, повторяю: если ты не хочешь выходить за меня замуж, я не буду настаивать. Скажи мне, и я сразу уйду.

— Если бы все было так просто! — с горечью воскликнула Николь. — Я отлично понимаю, что от вас зависит его судьба! Ведь, если не ошибаюсь, речь идет о сотнях тысячах долларов. Не притворяйтесь невинным ангелом. Стоит мне сейчас отказаться, и дело всей его жизни пойдет прахом. — Слезы брызнули из ее глаз. — Господи! Как я вас ненавижу!

Николь вспомнился ее вчерашний разговор с отцом. В течение последних двух лет они не слишком-то ладили, поэтому сперва она была несколько удивлена его необычно ласковым и даже просящим тоном. Отец пытался пробудить в ее душе воспоминания об их безоблачном прошлом, о том, как они любили и понимали друг друга. Но когда она поняла, к чему клонит сенатор Уайлдер…

Нет, даже если бы у этого нахала было вдвое больше денег и влияния, она и тогда бы не вышла за него замуж!

Слова отца нисколько не убедили ее. Да, ему уже за шестьдесят, да, он давно мечтает о внуках, но, без сомнения, больше всего он мечтает о состоятельном и уважаемом зяте. Вчера Николь молча выслушала все его доводы и увещевания. В этот вечер отец окончательно разрушил все ее иллюзии о богатстве их знатного семейства. Положение сенатора всегда обязывало содержать толпы приживалов, к тому же мать Николь обожала дорогие магазины… Их дома и в Нью-Йорке и в Майами были просто забиты роскошными вещами, а счет в банке все уменьшался и уменьшался. Николь уже двадцать восемь, и так же, как и мать, она научилась только тратить.

Нет, отец не винил их с матерью в том, что разорился. Он честно старался делать все возможное и содержать своих «девочек» на уровне: кроме основной работы, вел дела компании, играл на бирже…

Ах, лучше бы он этого не делал!

Всего несколько дней назад с биржи ему прислали сообщение о полном банкротстве. Поставив на карту оставшиеся деньги, сенатор Уайлдер проиграл все.

Его последней надеждой стала дочь. Вердикт отца был однозначен: чтобы спасти честное имя семьи, мисс Уайлдер обязана как можно скорее дать свое согласие на брак с Дукартом. Разговоры на эту тему велись в их доме уже не меньше года, но Николь все время удавалось избегать прямых ответов.

Но вчера доводы отца были настолько неоспоримы, что Николь не решилась возражать.

К тому же через несколько месяцев очередные выборы в Конгресс. Кто станет голосовать за неудачливого бизнесмена? На какие деньги проводить предвыборную кампанию? А если отец потеряет и этот, последний источник доходов…

Девушка представила себе, как они продают свои роскошные дома и перебираются в какое- нибудь захолустье. Скорее всего, тогда придется расстаться не только с прислугой, садовниками и поваром, но и с прекрасной коллекцией французской живописи — предметом зависти всех ее многочисленных друзей…

Николь резко тряхнула головой, стараясь отогнать от себя эти ужасные мысли. Нет, Уайлдеры во что бы то ни стало должны раздобыть деньги! Ей никогда не пережить такого позора!

Тяжело вздохнув, Николь еще раз окинула взглядом своего гостя. В разговоре с отцом мистер Дукарт недвусмысленно дал понять, какие преимущества даст семейству Уайлдеров ее свадьба со столь завидным женихом. Несомненно, политическое положение сенатора, подкрепленное столь значительным капиталом, может только улучшиться. А кроме того, Джеймс явно выразил готовность заплатить по всем счетам терпящего финансовую катастрофу…

Теперь все зависит только от нее.

Джеймс Дукарт явился сюда, чтобы получить этот желанный для него приз. Николь с трудом сдерживала бессильные слезы отчаяния. Он покупает ее, как дорогую игрушку в магазине! Мысль о том, что это бесчеловечно, даже не приходит ему в голову.

— Как вы можете так поступать? — чуть слышно прошептала она, не поднимая глаз.

— Месяц назад мне исполнилось тридцать пять, — нисколько не смущаясь, пояснил Джеймс, — Настало время обзаводиться семьей. Последние двадцать лет я был слишком занят своей карьерой и повышением благосостояния. А теперь готов посвятить себя семье и детям.

— Но при чем тут я?! — срывающимся от гнева голосом прохрипела она. — Уверена, на свете найдутся тысячи женщин, мечтающие о таком муже, как вы! Стоит вам только выйти на улицу… — Николь все еще не решалась взглянуть ему в глаза. — Вы… Вы довольно привлекательны, к тому же очень богаты. Девушки будут сами вешаться вам на шею…