— Ты хочешь сказать, что… Что даже если я выйду за тебя замуж, ты никогда не станешь принуждать меня заниматься с тобой сексом? — не веря своим ушам, прошептала она и даже попыталась улыбнуться. — Это правда?

Что ж, если ей не суждено избежать этой свадьбы, она должна хотя бы заручиться его согласием не требовать от нее исполнения супружеского долга!

— Девочка моя! — Джеймс недоверчиво покачал головой. — Неужели ты так наивна, что ждешь от меня такого обещания? Ведь если даже я сейчас и пообещаю тебе это, неужели ты не понимаешь, что ни один мужчина на свете не сможет устоять перед таким соблазном, как ты?! — Он изо всех сил пытался подавить насмешливую улыбку. — Ники, дорогая, я не знаю, кто мог так запугать тебя, но, поверь, в этом нет ничего ужасного. Я не причиню тебе боли! Вот увидишь, все будет просто великолепно! Тебе понравится!

Его серые глаза словно раздевали бедняжку. А его слова! Николь не могла унять лихорадочную дрожь во всем теле.

— Единственное, что мне может понравиться, это если ты немедленно покинешь мой дом и поклянешься больше никогда не появляться здесь! — топнув ногой, закричала она.

Его тяжелая рука снова коснулась ее плеча. И снова электрический разряд прошел меж ними.

— Оставь меня в покое! — все еще пыталась сопротивляться несчастная девушка.

— Не притворяйся, Ники! — неожиданно резко остановил ее Джеймс. — Теперь-то я точно ты ждешь нашей первой брачной ночи не меньше меня!

Его рука медленно скользила теперь вдоль ее спины. Николь чувствовала, как тяжелая, сильная ладонь от впадины между лопатками движется вниз, словно стараясь изучить все изгибы ее тела. Будто загипнотизированная близостью этого странного мужчины, девушка не могла пошевелиться. Наконец, словно очнувшись ото сна, бедняжка попыталась освободиться от этого наваждения. Бесполезно.

Казалось, Джеймс даже не заметил ее сопротивления.

— Кое-кто называет тебя Снежной королевой, — чуть слышно прошептал он. Губы его были теперь совсем рядом с ее губами. Горячее дыхание обжигало нежную кожу ее щек.

Николь чувствовала себя загнанным в угол зверьком. Крепко зажмурившись, она отчаянно пыталась вырваться на свободу.

Но ужаснее всего было не это. Впервые в жизни она испытывала ни с чем не сравнимое чувство тревожного волнения. С одной стороны, ей хотелось оказаться сейчас как можно дальше от этого самоуверенного нахала, но в то же время она с трудом сдерживала себя, чтобы не прижаться к его сильному плечу, не броситься к нему на шею и с головой нырнуть в нахлынувшую вдруг волну нежности и страсти!

Потеряв всякий контроль над собой, девушка робко раскрыла глаза и…

— А ведь минуту назад ты готова была разорвать меня на части, — неожиданно улыбнулся Джеймс. Он осторожно коснулся пальцами ее приоткрытых губ. — С самого первого взгляда я понял, что под твоей неприступной и холодной внешностью скрывается целый океан нерастраченных чувств.

И, не давая ей опомниться, крепко прижался губами к ее рту. На секунду Николь показалось, что она попала в эпицентр ядерного взрыва. В голове помутилось, обрывки сознания все еще пытались воззвать к ее здравомыслию. Десятки колоколов тревожным набатом предостерегали ее, требовали как можно быстрее бежать с поля боя.

Наконец, собрав последние силы, она сумела оттолкнуть его от себя.

— «Океан нерастраченных чувств?!» — тяжело дыша, прохрипела Николь. — Нет, теперь я нисколько не сомневаюсь: мало того что ты — омерзительный, наглый тип, ты просто-напросто сумасшедший!

Все это слишком напоминало глупый дешевый фарс! Никогда больше она не позволит этому ужасному мужчине дотронуться до себя! Никогда больше не унизится до того, чтобы терять сознание от его мерзких поцелуев!

Николь задыхалась от злости:

— Я ненавижу тебя! Клянусь всеми святыми, я ни за что не соглашусь… Я… Я никогда больше не…

— Никогда больше не прикоснешься ко мне? Никогда больше не позволишь себе удовольствия целоваться со мной? И никогда не будешь моей? — все еще улыбаясь, закончил за нее Джеймс. — Если не ошибаюсь, именно это ты пытаешься сейчас сказать?

— Вот именно! — топнула ногой девушка. — Ты абсолютно прав! Я не выйду за тебя замуж даже под страхом смертной казни! А если ты еще раз станешь распускать руки… Не сомневайся, я сумею найти на тебя управу!

Джеймс внимательно смотрел ей в глаза. Так они стояли друг против друга целую вечность. Слова были не нужны. Николь ясно читала в его взгляде и насмешку, и озорство, а самое странное — ощущала его поразительную силу и уверенность, что все будет именно так, как думал он!

Покраснев, девушка поспешно отвернулась.

— Теперь я знаю тебя уже лучше, моя дорогая Снежная королева! — рассмеявшись, закончил он.

Николь готова была расплакаться от обиды и злости.

Какая же она дура!

Потеряв самообладание, она набросилась на него с кулаками, но Джеймс даже не пытайся увернуться. Наоборот, словно не замечая града ее ударов, он снова попытался обнять ее за плечи. Горячие губы коснулись нежной шеи девушки…

И снова она ощутила нахлынувшую волну страсти… Кровь прилила к ее щекам.

— Прекрати немедленно! — сама не веря своей решимости, потребовала Николь. — Отпусти меня!

Из последних сил сопротивляясь собственным желаниям, девушка снова и снова пыталась освободиться.

Бесполезно. Кулаки ее уже разжались, руки сами собой потянулись к его лицу.

Джеймс сжал ее руки в своих.

— Ну, нет, малышка. На этот раз тебе не удастся сбежать от меня! Теперь ты в моей власти, и я не собираюсь отпускать тебя до тех пор, пока ты не признаешь своего поражения. Что бы ты там ни говорила, мы созданы друг для друга и очень скоро ты сама сможешь убедиться в этом.

В панике Николь отчаянно пыталась вырваться из его стальных тисков. Но что толку?! Разве может она противостоять этой горе мускулов? Джеймс без труда сдерживал натиск ее смешных атак.

А затем она снова ощутила его горячее дыхание. Дрожа всем телом, девушка попыталась отвернуться, но руки его уже нежно обнимали ее…

Новый поцелуй был неизбежен.

Она следила за тем, как его упругие, зовущие губы медленно приближаются к ее лицу, и вдруг, забыв обо всем на свете, порывисто прижалась к своему мучителю.

Этот человек сломил ее волю окончательно. Она чувствовала рядом с собой его могучее сильное тело, слышала прерывистое жаркое дыхание, ощущала дурманящий запах его одеколона, растворялась и таяла в его страстных объятиях. Руки Джеймса скользили все ниже и ниже. Вот пальцы его коснулись холмиков груди, еще мгновение — и она почувствовала их прикосновение к внутренней стороне бедер… Николь не смогла сдержать страстного стона.

Она уже потеряла всякую надежду на освобождение. Более того, она уже не хотела этого и готова была простоять так целую вечность, чтобы руки его ласкали ее бесконечно, а губы неторопливо поднимались от ямочки на шее ко рту, а потом все так же медленно двигались обратно, оставляя после себя сладостное ощущение неги и жара. Тело ее стало вдруг таким податливым и слабым…

Она должна была кричать, звать на помощь отца, домашних. Но не могла себя заставить. Сердце бешено стучало, готовое вот-вот выскочить из груди. Зажмурившись, Николь старалась крепче прижаться к Джеймсу. Сознание ее словно уплывало, не в силах выдержать такой накал страсти и желания…

Тем временем умелые пальцы Джеймса нащупали под тонкой тканью шелковой блузки застежку бюстгальтера. На этот раз Николь не почувствовала и тени страха или стыда. Вздохнув полной грудью, она застонала от возбуждения…

Джеймс резко отстранился от своей жертвы. Только еще раз, словно на прощание, коснулся ее напряженной груди, скользнул вниз по бедрам… Отступая назад, он нежно прошептал ей и самое ухо:

— Сюда могут войти. Постарайся выглядеть спокойной. — А затем, улыбнувшись, чуть слышно добавил: — Если хочешь, мы могли бы продолжить наши игры в другое время. Например, сегодня вечером.