Для мужчины, чью наготу прикрывает лишь обернутое вокруг бедер полотенце, скрывать свои нежные чувства к женщине задача не из легких. И с каждой секундой положение Шона становилось все более затруднительным.

Мертвая тишина повисла в комнате.

Шон почувствовал, что Дейзи наблюдает за ним, и его взгляд мгновенно вернулся к ее лицу.

— Что-то не так? — спросил он, стараясь, чтобы голос его не выдал.

— Шон, ты меня не слушаешь? — укоризненно спросила она.

Его терпение лопнуло.

— Поверь мне, когда я оденусь, внимания у меня прибавится.

У Дейзи широко открылись глаза, она взглянула на Шона повнимательнее и увидела… все. Густо покраснев, она заторопилась к двери в свою комнату, спотыкаясь на толстом паласе.

— Я… хм… понимаешь… поговорим попозже…

Шон вздохнул.

— Пока, Дейзи.

И она ушла, так же как вошла, — в облаке тревожащей женственности и физически осязаемой сексуальности. Хлопнула дверь, и женщина его мечты исчезла.

Шон рухнул на кровать и предал проклятью судьбу, звезды и все прочие земные и небесные силы. Черт побери, ругал он себя, вот уж действительно дурак — выпустил мышку из мышеловки! В переносном смысле, конечно, хотя и не только в переносном.

Теперь Шон не сомневался: Дейзи определенно знает о его чувствах хотя бы потому, что некоторые физиологические особенности, мягко говоря, скрыть невозможно.

Но, странное дело, неожиданно для себя Шон почувствовал облегчение. Столько лет он притворялся другом и даже представить не мог, какое облегчение, что все обнаружилось, что больше не надо скрывать правду. Конечно, лучше, если бы он сказал о своих чувствах словами. Но некоторые вещи обрисовывают картину намного точнее и убедительнее. Так что неважно, как Дейзи узнала о его чувствах. Главное — она о них знает.

Другой вопрос — что ему теперь делать? Может, пойти и объясниться? Или притвориться, что ничего не случилось и положиться на судьбу — как будет, так и будет?

Одно Шону было ясно: он внес свою лепту в изменение их отношений, следующий шаг — за Дейзи.

Сама того не ведая, Миссис Доусон дала Дейзи время привести в порядок растрепанные нервы перед тем, как снова оказаться наедине с Шоном.

Во время завтрака миссис Доусон твердо заявила:

— Предупреждаю заранее: никаких возражений, я своих планов менять не буду. Все продумано и утверждено. Шон, вы с Рупертом будете моими рассыльными, дел сегодня невпроворот. А ты, Дейзи, займись Эшли. Она всю неделю сама не своя. Кто-то должен ее успокоить. У меня, откровенно говоря, нет на это времени.

Шон молча потянулся к сахарнице. При этом он случайно коснулся руки Дейзи, и словно электрический разряд пробежал по его телу. Он украдкой покосился на нее.

А сердце Дейзи было готово выскочить из груди. С того момента как она бежала — другого слова не подберешь! — из его спальни, напряжение не оставляло ее. Вид Шона, почти обнаженного, вожделеющую плоть которого не могло скрыть узкое полотенце, вызвало у нее настоящее буйство гормонов и целую бурю самых разных эмоций.

Теперь Дейзи пыталась в них разобраться.

Конечно, на первом месте стояло женское тщеславие. Оказывается, Шон не был к ней равнодушен, как она считала все время. Но за тщеславием вплотную следовали тревога и волнение. Дейзи понимала: теперь их отношения безвозвратно изменились. Но как они сложатся дальше? Как?.. Хотя, если подумать, секс неплохой способ укрепления дружбы. И наконец, на третьем месте в гамме ее чувств было ожидание. Ожидание, предвкушение, предчувствие…

А пока что, посыпая сахаром грейпфрут, Шон одарил Дейзи нерешительной улыбкой и неуверенно пожал плечами: мол, с матерью спорить бесполезно. Дейзи не верила своим глазам: этот тип ведет себя так, будто между ними ничего не произошло! Можно даже подумать, радуется тому, что в этот день им, по-видимому, не удастся побыть наедине.

Почти сразу после завтрака они с Эшли сели в автомобиль и через полчаса прибыли в салон «Клеопатра». Волосы Дейзи были забраны в сетку, на лице высыхала растительная маска, ватные шарики между пальцами ног предохраняли только что нанесенный лак. Дейзи решительно выбросила из головы все мысли о Шоне и сконцентрировалась на ближайшей задаче.

— Ох, как же я разленилась… — простонала она. — Тебе придется катить меня на этом кресле до самой стоянки.

Эшли приподняла с одного глаза кусочек огурца и покосилась на нее.

— Подожди, пока Эмми сделает тебе полный массаж. У нее чудесные руки. Как на крыльях полетишь.

Дейзи вздохнула.

— До чего же здорово, что твоя мама решила нас побаловать! Не могу припомнить, когда я в последний раз так расслаблялась.

— Значит, ее план сработал. — Эшли усмехнулась и, поймав удивленный взгляд Дейзи, пояснила: — Неужели ты поверила сказкам о моей предсвадебной дрожи в коленках? Как только ты ступила на порог, ма решила взять тебя под свое крылышко. И теперь хлопочет над тобой, как курица над цыпленком.

Дейзи поморщилась.

— В последнее время я немного устала. Что есть, то есть. Но неужели я так плохо выгляжу?

— Сказать по правде, вид у тебя довольно изнуренный. Мне кажется, дунь на тебя посильнее — и ты с ног свалишься. — Улыбка на губах Эшли бесследно исчезла. — Ужасно, должно быть, потерять мужа. Шон говорил, что за последние два года тебе пришлось несладко…

— Шон слишком беспокоится, — пробормотала Дейзи, чувствуя себя очень неловко: нечасто о ней заботились. — У меня все хорошо, правда.

— Не сомневаюсь, — охотно согласилась Эшли. — Но растить ребенка одной… Представить трудно.

— Я не одна, у меня есть брат и… Шон. — Дейзи подумала, что Эшли может неправильно ее понять, и торопливо добавила: — Шон очень помогает нам с Реджи. Его забота о крестнике поистине не знает границ.

— И о его матери тоже, — с лукавой усмешкой добавила Эшли. — Мне кажется, мой брат ни к кому так не прикипал.

Дейзи пошла красными пятнами — хорошо, что у нее на лице была маска.

— Эшли, мы с Шоном… мы не связаны… Ну так, как ты думаешь. У Шона есть женщины, а я… я еще не готова ни с кем встречаться.

Эшли недоверчиво фыркнула.

— И часто вы с Шоном видитесь?

Дейзи задумалась.

— Даже не знаю… Пару раз в неделю. Может быть, чаще. Но, право, это не то, что ты имеешь в виду. Он приходит к Реджи.

— Дорогая, я знаю своего брата. У него золотое сердце, но он не святой. Право же, для такой привязанности должны быть более серьезные побудительные мотивы, чем статус крестного отца. Кроме того, я видела, как он смотрит на тебя.

— Смотрит на меня?

— Да-да! Как на лакомый кусочек, который ему хочется проглотить целиком, не разжевывая!

— Ты преувеличиваешь, — совершенно искренно возразила Дейзи.

— Брось, пожалуйста, ты ведь и сама замечаешь!

— Нет… то есть… может быть, — пролепетала Дейзи, запинаясь, потому что в этот момент перед ее мысленным взором промелькнул образ Шона, на бедрах которого топорщилось узенькое полотенце. Она закрыла глаза и снова откинулась на подголовник. — Забавный у нас с тобой разговор. — Дейзи усмехнулась. — Не помню, чтобы я когда-нибудь об этом говорила. Понимаешь, Шон милый, во всех отношениях приятный человек, один из самых обаятельных мужчин, каких я знаю. Но Шон — это Шон. Список покоренных им сердец говорит сам за себя. Твой брат не готов остепениться, а я еще меньше готова развлекаться.

— Ты ошибаешься, Дейзи. Шон, как никто другой, давно к этому готов. И, если он встретит подходящую женщину, тут же заключит великое брачное соглашение. — Эшли рассмеялась и повертела колечко, которое получила от своего жениха по случаю помолвки. — Ставлю на это свой бриллиант.

Колечко мгновенно напомнило Дейзи о мерзком Рике. Вот уж кто абсолютно не готов подписать такое соглашение! Поколебавшись, Дейзи спросила, внимательно следя за своим голосом, — вопрос должен был прозвучать легко и непринужденно:

— А как чувствует себя невеста накануне великого дня? Она, конечно, счастлива?