— Достаточно, — солгала Дейзи, стараясь, чтобы голос звучал легко и беззаботно. — А то, что я выгляжу усталой… Просто в последнее время пришлось много работать. Нужно было срочно сделать большое макраме для антикварного магазина. К тому же на носу Рождество. Можешь представить, сколько у меня заказов.

— И их ты выполняешь по ночам, когда Реджи спит после целого дня в школе… — Шон даже не пытался скрыть свою обеспокоенность. — Дейзи, ты работаешь на износ. Подумай о себе. Хотя бы раз.

— Ты напрасно беспокоишься. — Она улыбнулась и провела пальцем по подбородку Шона. Палец ощутил пробившуюся к концу дня щетину. — Со мной все в порядке. Правда.

Он нежно сжал ее руку.

— Но кто-то же должен о тебе побеспокоиться? Ты слишком упряма и не хочешь о себе думать.

Улыбка Дейзи поблекла. Рука Шона была теплой, сильной, уверенной. Такой же, как он сам. Хорошо бы прильнуть к нему, склонить голову на широкое плечо и почувствовать себя в надежном кольце его рук. Последние два года дались ей нелегко. Бывали такие дни, когда она просто не знала, как справиться со своим одиночеством.

Нельзя сказать, что Дейзи не хотелось разделить с кем-нибудь свою ношу, нет, но она не могла позволить себе такую роскошь. Прошедшие годы, даже когда был жив Мэтт, научили ее одному: полагаться можно только на себя.

Звонок в дверь возвестил о приходе первых гостей и позволил ей под благовидным предлогом отвести от Шона руку, увеличив таким образом расстояние между ними.

— Спасибо, что заботишься обо мне. — Дейзи заставила себя улыбнуться. — А теперь пора начинать нашу вечеринку. Если хочешь, присоединяйся к гостям.

Выражение лица Шона оставалось прежним, но Дейзи решительно направилась в прихожую, не позволяя себе оглянуться. Шон крестный отец Реджи. Она ценит, что он не жалеет времени на своего крестника. Но совсем не его дело присматривать за ней, следить, чтобы и ее жизнь протекала без сучка, без задоринки. Таких обязанностей на него никто не возлагал.

…Через два часа после начала праздника по случаю дня рождения Реджи веселье пошло на убыль. Гости, увидев, как виновник торжества, съев именинный пирог и мороженое, стал клевать носом, поняли, что пора расходиться. К тому времени, когда за последним гостем закрылась дверь, Дейзи валилась с ног от усталости. Остались только Шон, Рональд и Энни Моррис, подруга и соседка Дейзи.

Энни оглядела заваленную грязной посудой кухню и, шутливо содрогнувшись, сказала:

— Я помогу тебе тут прибраться.

— Ни в коем случае! — запротестовала Дейзи, подавляя зевок. — Я сама справлюсь.

— Ну уж нет, я не успокоюсь, пока не уложу тебя в постель рядом с Реджи. До чего же у тебя усталый вид! Такой я тебя еще не видела. В мешки у тебя под глазами можно свалить багаж целого семейства!

Дейзи возвела глаза к потолку и простонала:

— Эн-ни…

— А как ты похудела! — Неугомонная подруга бросила на нее оценивающий взгляд. — Сколько ты сейчас весишь?

Дейзи покраснела.

— Я прекрасно себя чувствую.

— Ну да, прекрасно! — фыркнула подруга. — Ставлю доллар против тысячи, ты проводишь больше времени в мастерской, чем в постели.

— И ты туда же, — вздохнула Дейзи.

— А кто еще? — оживилась Энни.

— Представь себе, Шон, а теперь вот ты. Почему все беспокоятся о моем сне?

— Мы бы так не беспокоились, если бы ты спала не одна.

Тучи сгущались. Дейзи догадалась об этом по особому блеску, появившемуся в глазах подруги.

— Энни…

— Ну что Энни? Знаешь, весь вечер мне до смерти хотелось спросить… Ты сказала «да»?

— Кому она сказала «да»? — спросил Шон. входя в кухню с подносом, полным использованных салфеток и бумажных тарелок.

— Нет-нет, никому, — поспешила с ответом Дейзи, сердито глядя на подругу.

— Никому, ха! У Дейзи объявился поклонник, — возвестила Энни. — Он просит ее о свидании.

Бумажные тарелки, стаканчики и смятые салфетки рассыпались по полу. В кухню вошел Рональд.

— Ну, Шон, от тебя больше беспорядка, чем от детишек.

— Я думаю, она обязательно должна пойти, — продолжала Энни, игнорируя предостерегающие взгляды Дейзи.

— Куда пойти? — поинтересовался Рональд.

— На свидание, дурачок, — ответила Энни. — Тебе не кажется, что твоей сестре пора вернуться в реальный мир и начать снова встречаться с мужчинами?

Рональд пожал плечами.

— А почему бы и нет?

— Почему? — Дейзи удивленно посмотрела на брата — ей в голову не могло прийти, что он не станет возражать, если в ее жизни вновь появятся мужчины. — Да потому, что у меня есть на то тысячи причин. И одна из них Мэтт.

— Мэтт? Дейзи, ты вдова, а не монахиня. Никто не требует, чтобы весь свой век ты жила так, как живешь сейчас, в затворничестве, — сказал Рон, усаживаясь на табурет. — Мэтт погиб два года назад. Если ты готова снова встречаться с мужчинами, встречайся.

Нет, горько подумала Дейзи, я не заслуживаю их поддержки. Они считают меня вдовой, преданной памяти мужа. Они не знают правды. Им невдомек, что не одиночество мешает мне спать по ночам, а чувство вины. Если бы они только…

— Не знаю, — медленно заговорил Шон, прерывая поток ее горестных мыслей и старательно собирая с пола мусор. — Может быть, надо хорошенько подумать? Не стоит принимать поспешных решений.

Все с любопытством уставились на него. Чувствуя неловкость, он с заметной поспешностью стал развивать свою мысль:

— Я хочу сказать… Кому-нибудь что-нибудь известно об этом парне? Вдруг это жиголо, ищущий одиноких беспомощных вдовушек?

— Он не жиголо, — успокоила его всезнающая Энни. — Он покупает и продает предметы старины. У него два магазина на Золотом Берегу. Я бы сказала, это настоящий денежный мешок. Что тоже можно записать ему в актив.

Боясь взорваться, Дейзи закрыла глаза и сосчитала до десяти. Чистое безумие! Брат и друзья обсуждают ее личную жизнь так, будто она превратилась в невидимку!

— И все же, я думаю, лучше не ускорять ход событий, — стоял на своем Шон.

Все недоуменно молчали. Оглядев их удивленные лица, Шон шутливо пояснил:

— Кому-кому, а мне хорошо известно, каково это, когда тебя выталкивают на свидание обремененные добрыми намерениями родственники. Поэтому я так и говорю. Можно сказать, дую на воду, обжегшись на молоке.

Рональд засмеялся.

— Похоже, мама Доусон оказывает небольшое давление на своего последнего неженатого отпрыска.

— Небольшое? Да она вцепилась в меня как бульдог! Звонит мне каждый день, чтобы ознакомить с регулярно пополняемым списком всех незамужних особ женского пола, приглашенных на свадьбу Эшли.

— Ну и что тут плохого? — удивился Рональд.

— Лучше спроси, что тут хорошего, — буркнул Шон. — Ты не представляешь, какими славными, трогательными и милыми становятся женщины на чужих свадьбах. У них у всех лучистые глаза и мягкий вкрадчивый голос. — Шон с подчеркнутым ужасом пожал плечами. — Так что больше всего на свете меня страшат ближайшие матримониальные планы моей матери и любовные свидания, назначаемые под влиянием сияющих глаз молодоженов.

Все засмеялись.

— Шон, ты невыносим, — заявила Энни, укоризненно покачав головой. — Похоже, ты ждешь, что будущая жена влетит к тебе в форточку или обнаружится в папке с деловыми бумагами.

С некоторым разочарованием Дейзи наблюдала, как меняется атмосфера в кухне. Наконец-то ее оставили в покое. Это хорошо. Но веселый легкомысленный тон, на который все теперь настроились, коробил ее, хотя она ни за что в этом не призналась бы. Конечно, отвращение Шона к женитьбе не было для нее новостью. За все время, что они знакомы, он никогда не выказывал желания остепениться. Почему же теперь он должен говорить об этом более серьезно и как-то иначе реагировать на дурацкие шутки Энни?

Он и отреагировал:

— Вы не думаете, что лучше сменить тему? Мы говорим о личной жизни Дейзи, а не о моей. Возможно, она еще не готова встречаться с мужчинами. Никто не догадался спросить ее об этом?