Особенно заслуживают внимания сношения с Тервелем, у которого Юстиниан искал убежища после бегства своего из Херсона и потом из фанагории. В то время (ок. 705 г.) столицей Болгарии было уже укрепление близ Шумлы, хан Тервель владел уже значительными землями, и болгарам принадлежали некоторые балканские проходы, которыми они пользовались для своих набегов на фракийские города. Юстиниан обещал Тервелю большие дары, брачный союз с дочерью императора и соответственные с положением царского зятя почести и звания, если он согласится помочь ему возвратить престол. Тервель согласился на сделанные ему предложения, принял у себя с честью Юстиниана и представил на службу ему большое войско из болгар и славян. Известно, что в начале 705 г. Юстиниан, сопутствуемый Тервелем, явился под стенами Константинополя и, не прибегая к штурму стен, ночью вошел в город через водопровод и спокойно занял Влахернский дворец. Утвердившись на престоле, Юстиниан возвел Тервеля в сан кесаря, выдал ему дорогие подарки, заключавшиеся в драгоценных сосудах из дворца, и оказал ему такие почести, которые значительно поднимали его авторитет между болгарами и славянами. Весьма вероятно, что тогда заключен был и особый договор, по которому болгарам уступлена византийская область ¹⁰. Но через три года мир с болгарами был нарушен. В 708 г. Юстиниан снарядил флот и конное войско и сделал высадку при Анхиале. Нанесенное здесь византийцам поражение характеризуется весьма выразительными чертами. В то время, как византийский флот стоял под Анхиалом, кавалерийские части расположились в окружающих равнинах. Не было принято никаких мер предосторожности, как будто лагерь находился не в неприятельской стране, люди как овцы рассеялись по полю собирать траву. Поставленные на ближайших холмах соглядатаи донесли Тервелю о положении, в каком находится неприятельский стан, и он приказал сделать неожиданное нападение, увенчавшееся полным успехом. Болгаре захватили много добычи и нанесли грекам сильное поражение; сам Юстиниан едва спасся с немногими в Анхиале, откуда тайно сел на корабли и ушел в Константинополь.

Несмотря на анхиальское поражение, Юстиниан до конца своего царствования оставался с болгарами в союзных отношениях, как видно из того обстоятельства, на которое было указано выше, что в 710/11 г. Тервель послал императору на помощь трехтысячный отряд, который и сопровождал его в Малой Азии, пока воцарение Филиппика-Вардана не положило конца этому беспокойному искателю приключений, нашедшему для себя опору в союзе с хазарами и болгарами. Нужно думать, что в княжение Тервеля и в соответствующий ему период крайнего упадка политического и военного значения империи болгаре успели прочно укрепиться в занятых областях и начали без помехи делать набеги на открытые и незащищенные области Фракии. Такой случай описан под 712 г. ¹¹, когда болгаре сделали опустошительный набег на имперские области, дошли до Босфора и разграбили окрестности Константинополя до самых Золотых ворот. Как было беззащитно положение столицы, видно из того, что такой отважный набег не нашел отпора, и что болгаре с награбленной добычей спокойно ушли за Балканы.

Само собою разумеется, болгарское владычество на Балканском полуострове должно было затрагивать самые существенные интересы империи, которая не могла относиться равнодушно к неожиданным набегам и опустошениям своих областей. Даже то обстоятельство, что хану Тервелю был пожалован сан кесаря, не изменило характера отношений между двумя соседями. Перед вступлением на престол Исаврийской династии состоялось между болгарами и византийцами соглашение, имевшее форму договора, в котором определялись на будущее время государственные отношения между двумя странами и твердо обозначалась граница владений Болгарии. Этого договора, который, по всей вероятности, был записан на каменной колонне, как большинство последующих соглашений между болгарами и греками, не сохранилось, но о нем есть упоминание у современного событиям писателя. Именно Феофан при изложении событий времени хана Крума под 813 г. заметил, что тогда был возобновлен договор, состоявшийся при Феодосии и патриархе Германе с Кормесием, ханом болгар ¹².

Сделав некоторые исправления к тексту Феофана, что при Феодосии III болгарами правил еще Тервель, а правление Кормесия, или Кормисоша, относится к 743–759 гг., мы можем считать совершенно реальным фактом те черты, которые заимствуются из договора 715/16 г. В нем шла речь прежде всего о границах, т. к. этот вопрос имел самое первостепенное значение; затем о выдаче парадных шелковых одежд и тонкой красной кожи; наконец, об обмене перебежчиками и о допущении торговых людей с той и другой стороны под тем условием, что этот первоначальный договор свидетельствует уже о культурных сношениях и предполагает известную степень развития в болгарской орде или, по крайней мере, в правительственных классах, мы должны особенно обратить внимание на то, что болгарская орда в начале VIII в. была уже в периоде образования государственности, и что византийскому правительству предстояла задача постепенно ввести ее в интересы высшей культурной жизни. Ниже мы будем иметь случай возвратиться к этому вопросу, теперь же обратимся к анализу той статьи, которая трактовала о границах. К сожалению, эта статья обозначена слишком кратко: граница идет во Фракии от Милеона ¹³. В настоящее время весьма трудно приурочить к определенной географической местности названный здесь термин; поэтому всего проще остановиться на остатках древнего вала и рва, составлявшего границу между Болгарией и Византией и называемого у греков ήμεγάλη σούδα, а у болгар — еркесия. Этот ров и вал, которым много занимались местные ученые ¹⁴, и которого следы иногда наблюдаются и поныне, идет от Черного моря, начинаясь близ Бургаса, до среднего течения Марицы. Что касается местного имени Милеон, то его пытаются видеть в одной из вершин Сакар-планины. Положением этой горы определяются границы Болгарии к началу VIII в. Новая династия, занявшая императорский престол в 717 г. в лице Льва Исавра, продолжала наблюдать дружественные отношения с болгарами. Да иначе и быть не могло ввиду тех исключительных затруднений, с которыми нужно было бороться основателю династии. Арабское нашествие, соединенное с осадою Константинополя, давало болгарам полную возможность свести счеты с Византией, но в это время болгаре оказали империи громадную услугу, делая набеги на арабский лагерь, расположенный под стенами столицы, и помогая Льву Исавру справиться со страшными врагами. Говорят, что болгаре истребили тогда до 22 тыс. арабов.

Точно так же и обстоятельства заговора против Льва в Солуни и Константинополе с целью возведения на престол свергнутого им императора Артемия рисуют отношения между Болгарией и Византией в таком свете, как будто обе державы находились тогда в равноправных отношениях. Оказывается, что между обеими странами поддерживаются правильные сношения, что греки ищут приюта в Болгарии, и болгаре приглашаются царским письмом «не укрывать изменников и не нарушать добрых отношений». Вследствие настойчивых представлений из Константинополя хан выдает царю Артемия и солунского митрополита и других заговорщиков. Затем во весь продолжительный период правления Льва Исавра о болгарах не сохранилось никаких известий. С 719 г. по смерти Тервеля, как видно из древнего перечня болгарских ханов, были еще два княжения, не отмеченные никакими событиями, пока в 743 г. не вступил на престол хан Кормисош. Его правление почти совпадает с царствованием Константина Копронима…

Рассмотрев первый период болгарской истории со времени переселения орды Аспаруха за Дунай, мы можем бросить взгляд назад и вывести некоторые заключения по отношению к пройденному периоду. Если отправляться из тех скудных данных, которые заимствуются из летописи, то для суждения о политическом, социальном и административном состоянии болгар мы не имели бы хотя сколько-нибудь удовлетворительного материала. Но не более десяти лет тому назад Русскому археологическому институту в Константинополе посчастливилось напасть на следы той стоянки или укрепленного лагеря болгар, который находился близ Шумлы, и из которого, по всей вероятности, хан Тервель сносился с византийским царем. Отсюда же болгаре простирали свои набеги, с одной стороны, по Фракии до стен столицы, с другой-по Македонии до Солуни. Сделанные институтом наблюдения и раскопки на месте расположения упомянутого лагеря раскрыли весьма важные данные, по которым можно составить ясное представление о болгарской орде, поселившейся на Балканах, и о постепенных изменениях, которые в ней происходили под влиянием сношений с Византией.