— Моя лучшая подруга, — пояснила она, — это лето проводит с отцом, но приедет на свадьбу. Не могу дождаться. Ты, вероятно, сразу в нее влюбишься. Как и все.

Он откинулся на спинку:

— Я — не все. А это кто?

Он щелкнул мышью, задержав изображение, — прекрасный снимок молодого человека, стоявшего на снегу.

Это был один из лучших снимков, выполненных Дэзи. Нордические черты, как из древнего сказания, прямые светлые волосы, скульптурно вылепленные черты, глаза цвета неба. Он стоял на снегу, в парке, на фоне оголенных черных деревьев, тонкая струйка дыма из невидимой на снимке сигареты лентой вилась вокруг его головы.

— Его зовут Зак. Зак Олгер. Еще один мой друг, с которым я подружилась, когда переехала в Авалон. — Она не стала больше ничего добавлять, потому что не хотела расстраиваться. В отличие от других Зак не продолжит свое образование.

— Где он сейчас? Я его увижу?

Она покачала головой:

— Нет, он попал… в неприятности и вынужден был уехать… Кажется, он работает в Сараге, на бегах.

— Что за неприятности?

— Трудно объяснить. Он не виноват. Его отец играл на бегах по онлайн, и никто, кроме Зака, этого не знал. Зак взял деньги в кассе, чтобы покрыть часть долга отца. Сейчас отец в тюрьме, Зак остался один. Я бы не хотела, чтобы мой ребенок так жертвовал из-за меня.

В это время на экране возникло изображение матери Дэзи — Софи Беллами, она оставила себе фамилию мужа, красивая, серьезная и утонченная. Но Джулиан смотрел сейчас на Дэзи, а не на экран.

— Моя мать работает в Гааге. В Международном трибунале, защищает права человека. — Как всегда при мысли о матери, Дэзи испытала странную смесь чувств — любви, гордости и обиды. Ей иногда так хотелось, чтобы мать ее приласкала, выслушала и утешила. Мать занималась тем, что спасала чужих детей от голода и пыток. И ее дочь не станет ей мешать, но чувствует себя обделенной материнской заботой и любовью.

Она схватила камеру и встала.

— Надо поменять обстановку, не возражаешь? Пойдем на озеро.

— Конечно. Веди меня. — Он открыл для нее дверь, и они вышли из дома. — Хотел починить водосток, но не было большой лестницы, прораб обещал принести. — Джулиан показал на ржавый водосток, свисавший со старинного карниза на четвертом этаже. — Я бы залез и так, но Коннор взял с меня слово, что я не стану рисковать.

Они направились по гравийной дорожке вниз, к озеру.

— Кто это там? — Джулиан, заслонив глаза от солнца рукой, смотрел на лодочную станцию.

— Нина Романо. Мама моей подруги Сонет. — Она помахала рукой, но Нина не заметила.

Они шли некоторое время молча, потом Дэзи задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке:

— У тебя есть сейчас девушка?

— Нет, если, конечно, ты не передумала с прошлого лета, — ухмыльнулся он.

Прошлым летом он пытался за ней ухаживать, но она тогда ушла в переживания по поводу развода родителей.

— Очень смешно. — Она отвернулась, чтобы он не заметил, как она покраснела.

— Поверь, я действительно хотел с тобой дружить. Ты мне очень нравилась.

Как и многие другие парни, вспомнила она, не испытывая гордости. Она была веселой и легкомысленной — девушка для вечеринок, с которой можно весело провести время.

Тогда она старалась в кругу веселой компании забыть и не вспоминать о крахе семьи.

— Я теперь другая, — спокойно произнесла она.

— Нет, ты все та же.

Да, он умел вызвать у нее улыбку.

Она показала ему территорию усадьбы, площадку для крокета, тенниса, боулинга. Они полюбовались на причудливый бельведер. Пройдя в конец пирса, сели у воды, глядя на противоположный берег, — там были видны знаменитый парк Авалона, лодочный клуб, летние домики, рассыпанные по берегу.

— Как здесь хорошо, — заметил Джулиан.

— Да. Я так рада, что папа купил гостиницу.

— Ты собираешься здесь жить?

— Пока я собираюсь дотянуть до срока, влача день за днем свое незавидное существование, а потом посмотрим. Наверное, я вызываю жалость из-за неприятной ситуации, в которую угодила. Но мне самой жалко отца и брата, я не смогу уехать, потому что не хочу их оставлять. Я знаю, что у них тоже нелегкие времена. — Стоило ей представить, как они остаются вдвоем после ее отъезда, и у нее наворачивались слезы, так становилось грустно.

— Возможно, ты заблуждаешься, и они смогут тебя удивить.

— Пока я никуда не собираюсь, — Дэзи задумчиво проводила глазами проплывающее мимо утиное семейство, — но точно знаю, что хочу серьезно учиться искусству фотографии, хочу стать профессионалом.

— Желаю тебе успеха.

— Ирония в том, что, когда я поняла, чем хочу заняться в жизни, не могу этого делать. Пока. — Она сделала снимок, когда большая гагара села на воду с лету, подняв пенистый бурун. — Знаешь, я хотела бы отмотать назад свою жизнь. Сделать лучший выбор.

— Все этого хотят. — Он смотрел на озеро, прикрыв глаза рукой. — Как здесь красиво.

— Но я бы не хотела провести здесь всю жизнь. Хочется разнообразия.

— Никто тебя не заставляет оставаться здесь навечно.

Она подумала об отце, о Максе, нельзя их оставить. Пока они так одиноки.

На следующий день после соглашения с Грегом Беллами Нина переехала со своим небольшим имуществом и ворохом дурных предчувствий. Накануне она провела бессонную ночь в сомнениях по поводу сделанного выбора. Приехав, снова убедилась, что на всей территории гостиницы кипит работа — всюду снуют строители, отделочники, электрики, сантехники, ландшафтные дизайнеры. Она взглянула на башню высокого викторианского особняка, где жил Грег с семьей, перевела взгляд на лодочную станцию. Она с детства мечтала жить здесь, но в эти мечты не входило соседство с разведенным мужчиной, обремененным двумя детьми и с внуком на подходе. Кажется, вся прошлая жизнь Нины состояла из компромиссов, и этот случай не исключение. Наверное, ей не суждено жить так, как ей хочется. Но это не самое плохое, что могло с ней случиться.

Размышляя о своей судьбе, она поднялась наверх и удивилась, увидев там Грега, который, приставив лестницу, мыл окна. Он снял рубашку и повязал ее на бедрах, на голове — повернутая козырьком назад бейсболка. Его плечи были покрыты золотистым загаром.

— Чем я обязана такой чести? Босс собственноручно моет мои окна?

Он спустился вниз. Голая грудь блестела от пота. Нина с трудом отвела глаза.

— Я плачу рабочим Коннора за строительные работы за каждый час. Не хочу, чтобы они тратили время на простые работы.

— И поэтому мне моет окна дипломированный архитектор.

— Давай помогу тебе внести вещи.

Он прошел в салон так близко от Нины, что она оказалась буквально в нескольких дюймах от его потной загорелой груди, даже увидела полоску кудрявых светлых волос и почувствовала резкий запах пота, запах мужчины, на что ее тело немедленно отреагировало.

Наклонив голову, она старалась скрыть свое смущение.

— Я должна тебя поблагодарить?

— Это совсем не обязательно. Хочу помочь из корыстных побуждений, ведь чем скорей ты устроишься, тем скорее начнем работать.

— Спасибо.

— Нет проблем.

Он взял рубашку со стула и надел. Нина поймала себя на том, что даже немного расстроилась. Он был очень привлекателен как мужчина, но вел себя просто и был к ней добр. Она не привыкла к такому сочетанию в мужчинах. Красавцы были эгоистами, а добрые не отличались привлекательностью.

— Спасибо, — еще раз сказала она. И поскольку пауза затянулась, спросила: — Как вам с Максом понравилась игра?

— Мы оба любим бейсбол. Особенно Макс. Хоккей зимой, летом бейсбол. Я его отдал в малую лигу.

— Ему там нравится?

Она заметила настороженность в его взгляде.

— Конечно.

— Я рада, что ты выбираешься иногда посмотреть игру.

— А ты была, как я заметил… очень занята.

Боже милостивый, неужели он подумал, что у нее романтические отношения с Даррелом или Уэйном? Или с обоими сразу. Она громко расхохоталась, только представив такое.