Но он не был одним из тех, с кем она ходит на боулинг. Она работала на него. И она не хочет рисковать, она не переживет, если потеряет все. Нина некоторое время молчала, собираясь с духом.

— Спокойной ночи, Грег. Увидимся утром.

— Подожди-ка. Давай все по порядку. — Дженни внимательно смотрела на подругу.

Они пришли в магазин, чтобы выбрать Нине платье для торжественного открытия гостиницы.

— Так и предложил? Такими словами? Я думала, так говорят только в старинных готических романах. И как все у вас было?

Нина расхохоталась:

— Ты с ума сошла?

Дженни широко раскрыла глаза.

— Так ничего не произошло? Ты не согласилась?

— Я не собираюсь связываться с Грегом Беллами. Он — мой враг.

— Потому что купил гостиницу.

— Вот именно. — Она взяла с вешалки платье цвета зеленых яблок и приложила к себе. — Открыть свой бизнес — это тебе не пикник организовать.

Кому как не Дженни знать об этом. Она была еще подростком, когда стала совладельцем, потом единственным владельцем булочной-кондитерской «Скай-Ривер». И ей приходилось самой решать проблемы, которых было немало. У Дженни не было запасных вариантов.

— Я понимаю. Но он отнял у меня шанс рискнуть и выиграть. Или проиграть.

— Хочешь мое мнение? Этот случай ничего не имеет общего с твоими амбициями, равно как и с тем, что Грег владеет гостиницей, а не ты. Это тоже не имеет значения. Ты просто боишься влюбиться в Грега.

— Влюбиться в Грега! Ты сошла с ума. Да он последний человек на свете, в которого я хотела бы влюбиться. И вообще, почему я должна влюбляться? Я собираюсь принимать ухаживания, ходить на свидания, наверстать то, что упустила в юности.

— И тебе нравится наверстывать?

— Не смешно, доктор.

Дженни протянула ей платье из джерси персикового цвета, обтягивающее фигуру.

— Поверь мне, юность уже не вернешь. Да и не стоит. — Она выбрала еще несколько платьев и подтолкнула Нину в сторону примерочных кабин.

Разглядывая себя в персиковом платье, Нина задумчиво сказала:

— Но у Грега дети. И скоро появится внук.

— Ты имеешь что-то против детей и внуков?

— Нет, конечно. Но я только что обрела свободу и хочу пожить без проблем, для себя.

Дженни приподняла бровь.

— Ты прекрасно справилась с ролью матери, идеально воспитала Сонет. И снова легко сможешь повторить.

— Легко? Да я все время тряслась, сомневалась, правильно ли я поступаю, это было все равно что идти по натянутой проволоке через болото, полное аллигаторов. Зачем мне повторение?

— Затем, что хорошо справляешься с аллигаторами.

— Существует большая разница: одно дело — с ним встречаться, другое — связать судьбу навсегда. — Нина посмотрелась в зеркало и вынуждена была признать, что у Дженни хороший вкус. Платье подходило для случая — в равной степени и нарядное, и официальное.

— Ты не можешь с ним встречаться просто так, без всяких условий и обязательств?

— Ты не забыла? Я на него работаю. Разговор окончен.

Нина решила купить персиковое платье и свитер с рукавом в три четверти.

Дженни с восторгом заключила:

— Ты будешь просто ослепительна.

— Это гостиница должна быть ослепительна, ты не перепутала?

— Вижу, что ты волнуешься. Ты всегда в таких случаях накручиваешь на палец прядь на затылке. Это верный знак.

Спохватившись, Нина сразу опустила руку.

— Немного. Ты же понимаешь, что нас ждет либо успех, либо провал. И я не переживу последнего.

— Ты боишься повторного свидания, ты боишься встречаться с Грегом. Ты почему-то всегда боишься провала.

Нина снова стала крутить прядь, потом, спохватившись, бросила:

— Все, хватит об этом. Я проголодалась.

Они прошли пешком квартал до булочной «Скай-Ривер». В этот момент в булочной почти не было покупателей. Пока они выбирали себе булочки, двери во внутреннее помещение распахнулись, и Лаура Таттл выкатила тележку с роскошным свадебным тортом.

— Еще один, — провозгласила она, — каждый день — новый.

— И великолепный, как всегда, — восхитилась Нина.

Давно, еще девочками, они с Дженни наблюдали, как Лаура колдует над очередным произведением кулинарного искусства, сооружая и украшая высокую башню торта. Они мечтали о таком торте на своей свадьбе, придумывая сами фантастические украшения. К сожалению, их мечтам не суждено было сбыться. Дженни вышла замуж в середине зимы в Сант-Круа, а Нина вообще не вышла замуж.

— Спасибо, — порадовалась Лаура, — оказывается, и старая кошелка знает всякие новомодные штучки.

— Не смей называть себя старой кошелкой! — запротестовала Дженни и повернулась к Нине: — Она встречается с отцом, ты знаешь? С Филиппом Беллами.

— Чепуха, — проворчала Лаура. — Мы просто старые друзья, нам есть о чем поговорить.

— Ну да, — Дженни подмигнула Нине, — так я и поверила.

— Не обращай внимания, — успокоила Нина Лауру. — Все счастливые в браке невыносимы.

— И это святая правда. — Лаура комически округлила глаза.

Но Нина заметила, как ее щеки окрасил легкий румянец. Дженни недавно обрела отца, звала его Филиппом, и они еще только привыкали друг к другу.

— Мне бы хотелось, чтобы вы наконец окончательно договорились, — не отставала Дженни. — Вы с Филиппом были влюблены друг в друга еще подростками. Сколько можно тянуть? Неужели до сих пор не могли определиться?

Нина промолчала. Она не находила отношения Лауры и Филиппа странными. Каждый проживает собственную жизнь.

— А я вот только взглянула на Рурка и сразу поняла, что это на всю жизнь, — призналась Дженни, — но понадобилось много времени, пока мы оба не пришли к выводу, что надо пожениться.

— Не всем так везет, — вздохнула Лаура.

А Нина произнесла слова Грега:

— «Жизнь для того и дает много шансов, чтобы можно было их частично упустить».

— И столько же не упустить, — напомнила Дженни.

— Ты волнуешься, — обличительным тоном заявил Грег.

— Ничего подобного, глупости, — возмутилась Нина, — я совсем не волнуюсь. Я абсолютно спокойна.

Он красноречиво взглянул на ее палец, на который она, сама не замечая, накручивала прядь волос. Дурная привычка, кажется, она себя выдала.

— Видишь? Признавайся.

— Ну хорошо. Признаюсь, ты меня разоблачил.

В день официального открытия гостиницы все было готово — сверкали свежей краской стены, натертые до блеска полы, море цветов на всех столах и каминных полках от местного садовода. Была приглашена известная музыкантша, Беки Мюррей, которая сейчас наигрывала на арфе, похожая на серафима. Негромкие приятные звуки музыки наполняли салон, создавая атмосферу утонченности и элегантности. Весь персонал был на своих местах, каждый на своем посту. На большом антикварном столе стояли фарфоровые подносы из знаменитой булочной-кондитерской «Скай-Ривер» с выпечкой и пирожными и серебряный самовар, наполненный чаем со льдом. Нина и Грег стояли за регистрационной стойкой, готовясь принять гостей. Весь персонал был готов явиться по первому зову. Все ждали прибытия первых гостей, и некоторые заметно волновались.

Неизвестно, что Нину больше волновало, вернее, приятно возбуждало — долгожданное открытие гостиницы или человек, стоявший сейчас с ней рядом. На нем был безукоризненного покроя спортивный клубный пиджак, не слишком формальный и достаточно шикарный для торжественного случая, от него пахло дорогим одеколоном, безусловно, Грег был здесь уместен и, кажется, чувствовал себя свободно. Нина вынуждена была признать, что он вполне вписывается в обстановку, сверкающую новизной и роскошью. Она даже засомневалась по поводу своего платья. Сомнения и чувство неуверенности одолевали ее не только по поводу платья. С тех пор как Грег поцеловал ее, Нине казалось, что ее тело захватили пришельцы, она больше не контролировала его. Она даже думала, что, если Грег вдруг войдет в ее комнату, она сдастся сразу, без борьбы и, мало того, с большой готовностью. Она без конца грезила, представляя, как все произойдет между ними, голова была просто забита фантазиями на эту тему. Однажды, к собственному ужасу, она поймала себя на том, что бездумно пишет его имя на странице гостиничного журнала. Впрочем, надо отдать Грегу должное — он вел себя как джентльмен. Ни разу не напомнил о том случае и не пытался форсировать события. Нина старалась себя убедить отнестись к этому просто. Подумаешь, большое дело. Ну, поцеловал он ее и уже забыл об этом. Она не уступила в тот вечер, хотя ей этого хотелось. Потому что он заявил, что их отношения изменятся, но забыл уточнить, какими они будут.