Прощай, приватность

Каждая проверка идентификатора может порождать след — запись в базе данных об обстоятельствах этого события. Предъявляя паспорт в аэропорту, гостинице или полицейскому, составляющему протокол о ДТП, будьте готовы к тому, что ваши данные останутся в электронном документальном отчете. И если органы власти проявят к вам интерес, эта информация будет извлечена на поверхность. Но так было и раньше, до введения в обиход биометрических документов. Что же изменилось?

Пока почти ничего — эпоха биометрии еще только начинается. Раньше человек оставлял информационный след лишь в немногих местах, как правило в государственных учреждениях. Процедура эта была достаточно трудоемкой и выполнялась вручную. Сейчас люди, сами того не замечая, порождают множество записей в базах данных. Эти базы разрозненны, поскольку принадлежат разным организациям, и для каждой используется свой идентификатор: для государства — паспортные данные, в банке — номер кредитки, в супермаркете — скидочная карта, на работе — электронный пропуск, у сотового оператора — номер, у интернет-провайдера и на разных сайтах — многочисленные логины с паролями. В случае серьезного расследования почти все эти идентификаторы можно связать с одним человеком, но для этого нужны специальные оперативно-розыскные мероприятия.

Биометрические паспорта отмечены специальным значком, напоминающим контакт смарт-карты, однако в действительности информация считывается из паспорта бесконтактно. Фото: REX/RUSSIAN LOOK

Биометрическая идентификация избавит нас от вороха карточек. Достаточно махнуть биопаспортом перед считывающим устройством, провести пальцем по сканеру и получить все, что причитается. Но платой за удобство станет единый биометрически привязанный к вам идентификатор для самых разных баз данных. При наличии доступа к ним можно будет быстро и просто получить массу информации о вашей частной жизни: с кем общаетесь, что покупаете, где отдыхаете, часто ли задерживаетесь на работе. Добавьте к этому данные из вашего блога — и перед мошенником открывается огромный простор для деятельности. А главное, имея такие базы с миллионами записей, преступник может оптимальным образом подбирать себе жертву. И не думайте, что базы персональных данных так уж труднодоступны. В мире постоянно обнаруживаются крупные утечки, и это, вероятно, лишь малая часть от числа реально происходящих. Если раньше составить на человека исчерпывающее досье могли лишь некоторые государственные органы, то сейчас это рутинная работа служб безопасности коммерческих компаний. Приватность стремительно вымывается из нашей жизни.

Но даже если информация не выйдет за стены уполномоченных государственных органов, можно ли полагаться на то, что правительства будут использовать информацию о своих гражданах только в благих целях, например, для ловли террористов и прочих преступников? Возможность легко узнать подноготную любого человека открывает широкий простор для злоупотреблений. Информационный след может быть использован для устранения конкурентов или для расправы над политическими противниками. Поскольку доступ к такой базе данных будет нужен очень многим правительственным структурам, какая-нибудь непременно окажется слабым звеном.

И наконец, правительства не только не идеальны, но и не вечны. Демократия может смениться авторитарным или тоталитарным режимом, как это не раз бывало на протяжении предыдущего столетия. И тогда гигантские базы данных помогут государству искать и преследовать неугодных ему граждан — во имя великой цели, разумеется. Тут уже от тотального контроля будет не уклониться — отпечатки пальцев и другие биометрические атрибуты даются человеку с рождения, и изменить их непросто даже квалифицированному пластическому хирургу. Оправдан ли риск подобного развития событий теми бытовыми удобствами и некоторым приростом эффективности правоохранительных органов, которые сулит нам эпоха биометрии?

Как бы то ни было, тщетно пытаться остановить технический прогресс. Биометрические технологии и большие базы персональных данных уже вошли в нашу жизнь и ведут к неизбежному размыванию приватности. Для сохранения хотя бы ее остатков нужны законы, защищающие персональную информацию от посягательств. Во многих странах такие законы уже есть. Но и они бессильны компенсировать ущерб от случающихся утечек данных и служат лишь для их профилактики и наказания виновных.

Часто можно услышать мнение: «Пусть следят, честному человеку скрывать нечего». Но говорящие так не учитывают, что сами следящие вовсе не обязательно окажутся такими же честными людьми. Получив возможность наблюдать за частной жизнью граждан, они могут в собственных интересах вмешиваться в коммерческую деятельность или преследовать за убеждения. Конечно, в спорных ситуациях открытость и документированность частной жизни помогут государству и некоторым другим организациям гораздо быстрее ответить на вопрос: «Кто виноват?» Вот только совпадет ли их представление о вине с вашим?

Елена Павлова , Александр Темерев

— Борис Натанович, существует мнение, что братья Стругацкие не очень любили свой роман «Обитаемый остров». Не изменилось ли ваше отношение к роману сейчас, через 40 лет после его написания? Не открыло ли время в нем каких-либо новых пластов?

 — Мнение неверное. АБС, может быть, и относились к ОО без какого-либо пиетета, это верно, но они любили этот роман, он получился легкий, живой, «завлекательный». И в нем было очень много от нашей реальности (несмотря на все злобные ухищрения цензуры), что согревало авторские сердца. Никаких новых пластов время не открыло, но стало ясно, однако, что авторам удалось создать вполне правдоподобную картину руин империи, потерпевшей поражение. Цензура оказалась права: этот роман действительно получился «про нас».

 — Ваши книги 1960-х годов, включая «Обитаемый остров», — спор авторов с самими собой о пользе прогрессорства. Какой точки зрения вы сегодня придерживаетесь в этом споре?

 — Прогрессорство есть стремление (и умение) «спрямить» историю, сделать ее менее кровавой и жестокой. Существенно, что это — занятие для людей высоконравственных, совершенно бескорыстных и ТОЧНО ЗНАЮЩИХ, какой именно путь (вариант) истории является «правильным». Без этих условий прогрессорство превращается в более или менее закамуфлированное колонизаторство вроде захвата рынков или продвижения на чужую территорию своих собственных обычаев или миропредставлений.

 — Сценарий к фильму «Обитаемый остров» написан не вами. С каким настроением будете смотреть экранизацию?

 — Насколько я знаю, сценарий писали Марина и Сергей Дяченко. Эти ребята писать плохо просто не умеют. Так что за сценарий я совершенно спокоен. А вот что получится у режиссера, не знаю. Федор Бондарчук режиссер жесткий и ценит достоверность кадра. Надеюсь, он не исповедует гнилого тезиса «фантастика должна быть фантастична» и не получится у него костюмированного боевичка на потребу малограмотным тинейджерам.

  — Какую бы роль вы выбрали для себя в фильме, снятом по мотивам произведений братьев Стругацких?

 — Я годен на одну-единственную роль — зрителя. Все остальное, как говаривал Остап: Quasi una fantasia.

Издания «Обитаемого острова»

Первый раз «Обитаемый остров» был опубликован в журналах «Знание — сила» (1968, отрывок) и «Нева» (1969, сокращенный вариант). В «Знание — сила» только первая глава со сноской от редакции: «Мы публикуем первую главу повести, которая полностью будет опубликована в 1969 году в журнале «Нева». В издании «Невы», о котором ниже, также была сноска от редакции: «Печатается с некоторыми сокращениями. Полностью выйдет в издательстве «Детская литература».