Росинья — крупнейшая фавела Рио (100 000 жителей). Там есть даже гостиница и банк, а в каждый дом проведено бесплатное электричество (как — показано на фотографии). Но общее впечатление от нее все равно удручающее

На входе в фавелу нас встречает молодой человек в футболке с надписью «Экзотик-турс». Леандру вырос и живет здесь, мать его работает тут парикмахером, а он выучился английскому у местных волонтеров-иностранцев. Сначала он водил экскурсии только по своей Росинье, теперь получил общегородскую лицензию. Но о том, чтобы жить где-то за пределами родной фавелы, пока и не мечтает. Мы входим в лабиринт мокрых улочек. Откуда-то сверху продолжает капать вода, хотя дождь давно прошел. «У нас по этому поводу шутят: в Рио дождь идет час, в Росинье — два». Эта фавела особая, и не только из-за размера. Дома сплошь из кирпича, во всех проведено электричество: вдоль стен тянутся спутанные толстенные пучки проводов. Конечно, бесплатный отвод энергии чреват пожарами. На этот случай в каждом хозяйстве припасен мешок с песком. «Как-то тут пытались установить счетчики, и даже квитанции потом присылали. Расчет произвели по обычным тарифам — примерно в ползарплаты среднего жителя Росиньи. Еще ползарплаты ушло бы на аренду жилья — хоть это и нелегальный самострой, но тут тоже есть свои хозяева и квартиросъемщики. То есть выбор был такой: голодать или не платить. В конце концов на нас махнули рукой». Претензий к правительству у Леандру нет. «Государство считает, что ничего не должно нам, мы — ничего не должны им. В общем, это по-честному».

В Салвадоре нам часто встречались полуразрушенные дома, почти лачуги, многие — довольно симпатичные на вид. «Это фавела?» — спрашивали мы. «Нет, просто бедный район». В Росинье поражало полное отсутствие чего-либо, что радовало бы глаз, и это угнетало даже больше, чем нищета. Здесь не было ни художественно раскрашенных стен, ни увитых цветами веранд, какие еще попадались в «просто бедных кварталах». От здешних джунглей не осталось и кустика. Разве что здесь и там встречались клетки с канарейками, призванные воссоздать иллюзию природы. Каждый доступный сантиметр поглотили невысокие кирпичные постройки, оставив только тесные проходы — в дождь там даже толком не раскрыть зонт. «Да, тут свои правила общежития. Хочешь послушать музыку — подумай: понравится ли она соседу? Бывает, из-за этого сильно дерутся. Но когда надо, соседи всегда выручают. А как иначе? Любую крупную покупку — холодильник, например — надо затаскивать через окно: помогают соседи по обе стороны улицы». Потом Леандру показал нам свой дом. По крутой лестнице (такой низкой, что приходится сгибаться) мы поднялись на небольшую террасу — гордость семьи. («По меркам Токио это очень большая терраса, почти гигантская», — деликатно заметила соцработник из Японии.) С нее открывался вид на некогда прекрасные горы. Сверху они еще были девственнозелены, но снизу на них уже наступала единым выцветшим фронтом Росинья, пожирая все на своем пути.

Сказать, что государство бездействует, конечно, нельзя. Существуют различные социальные программы по обустройству фавел и жилищные — по их расселению. И тут оказывается, что многие жители вовсе не желают покидать свои тесные домики ради просторных новостроек на окраинах. Ведь в Рио многие фавелы, как Росинья, расположены бок о бок с дорогими центральными кварталами. Отсюда ближе до работы, а еще — до знаменитых пляжей, где классовые границы стираются и возникает иллюзия причастности к жизни «чудесного города», обманчивое ощущение, что рано или поздно обязательно выпрыгнешь из нищеты. А если кого-то и удается расселить, их место тут же занимают новые переселенцы с северо-востока страны: раз в неделю прямой автобусный рейс доставляет их прямо в Росинью. Суровые условия этих людей не пугают: в их деревнях та же нищета плюс еще безысходность и скука. А здесь — хоть какой-то шанс вытащить счастливый билет. Единственной очередью, которую мы видели в Росинье, была очередь в лотерейный киоск...

Бразилиа

Город Солнца

Бразилиа воплощает желание перечеркнуть прошлое и начать все с чистого листа. Она не просто построена с нуля: в ней заложено противопоставление всему, что было раньше, всем прошлым столицам. Вместо густонаселенного побережья — неосвоенные пространства в глубине континента, вместо извилистых улочек с шумными кафе и рынками — ширь проспектов и площадей. Иными словами, вместо хаоса — порядок, вместо отсталости — воплощенный прогресс.

Бразилиа была построена феноменально быстро — за три с небольшим года, с 1956-го по 1960-й, в первую очередь благодаря воле и энтузиазму президента Жуселину Кубичека. Памятник «отцу-основателю» Бразилиа был установлен в 1981 году, проектировал его, как и все основные постройки города, Оскар Нимейер

Мечта 4. «50 лет прогресса за 5»

Бразилия рано начала воспринимать себя как страну неиспользованных возможностей, огромного нереализованного потенциала, скрытых богатств. Тогда же возник миф о том, что исправить ситуацию может перенос столицы вглубь материка. Начиная с XVIII века политические деятели самых разных взглядов мечтали о том, что когда-нибудь это свершится. Но ярче всех на эту тему высказался не бразилец, а известный итальянский священник, впоследствии святой Иоанн Боско. 30 августа 1883 года ему приснился один из его знаменитых пророческих снов: будто он пересекает Южную Америку на поезде в сопровождении ангела. Между 15 и 20 градусами южной широты он увидел длинный и широкий отрезок земли, свободный от леса. Посреди него на глазах растекалось озеро. Там раздался голос с небес: «Когда люди добудут сокровища, скрытые в этих местах, здесь, на Земле обетованной, рекою потекут молоко и мед. Она будет несказанно богата». Трудно сказать, совпадение это или — что вероятнее — прямое следствие предсказания, но Бразилиа выстроена между 15 и 16 градусами южной широты, у рукотворного озера Параноа.

Первым шагом к реализации мечты стала республиканская конституция 1891 года, которая особой статьей предусматривала выделение на Центральном плато 14 400 км2 под будущую столицу. В 1922 году был даже торжественно заложен первый камень (сегодня на этом месте один из городов-сателлитов Бразилиа). Но по-настоящему серьезно о переносе столицы заговорили только в 1955-м, во время предвыборной кампании президента Жуселину Кубичека: пора уже было «перестать цепляться за побережье, как крабы», игнорируя огромные пространства в глубине континента. Посреди страны должен был вырасти новый город, который, как «брошенный камень, пустит волны прогресса по всей стране».

В 1956 году, уже в качестве главы государства, Кубичек объявил, что переезд состоится к весне 1960-го. Многие сочли это обещание безумным: между побережьем и будущей столицей не было ни железной дороги, ни приличных шоссе. В ответ на предвыборный лозунг Кубичека «50 лет прогресса за 5» его противники предвещали «40 лет инфляции за 4 года». Увы, их предсказание оказалось ближе к истине...

В то время как государственные учреждения, как правило, производят впечатление неприступных, в Бразилиа они призваны создавать ощущение прозрачностии, открытости. Более того: почти все госучреждения действительно открыты для посещения. В том числе и Дворец Правосудия

В апреле 1960 года состоялась торжественная инаугурация новой столицы. Общий план города принадлежал Лусиу Косте, в качестве главного архитектора выступил близкий друг президента Оскар Нимейер. Его коммунистические воззрения и модернистская установка предопределили основную концепцию столицы: «идеальный город» — не просто удобный для жизни, но и способный сделать ее более счастливой. Бразилиа должна была покончить с традиционным противопоставлением «богатый центр — бедная периферия». Более того: предполагалось, что дома в так называемых супер квадрас (суперблоках) будут «c одинаковыми фасадами, одной высоты, с одними и теми же удобствами... Квартиры будут распределяться в соответствии с количеством членов семьи... Дети, которые тут вырастут, построят Бразилию будущего, ибо Бразилиа — это великая колыбель новой цивилизации» (отрывок не из утопии Томмазо Кампанеллы и не со страниц «Правды», а из газеты государственной корпорации, которая строила Бразилиа). Иными словами, новая, улучшенная среда должна была создать и новый тип человека.