Неоновые вывески

Час назад прошел дождь. Мокрый асфальт сиял свежим серебряным блеском. В автобусе, следующем по маршруту Сеул — Пусан , ехали полдюжины человек, и никто из них не смотрел в окно. Там, в окне, были зеленые рисовые поля и немного серых машин. Корейцы любят пестрые цвета только в рекламе. Корейская машина должна быть практичного строгого цвета: в основном серая, чуть реже белая, очень редко черная. Поднимая с дороги облака брызг, практичные серые машины обгоняли небыстрый автобус. До Пусана — главного порта страны — оставалось еще пять часов езды. Оттуда исследовать побережье динозавров было удобнее всего.

Автоматы, предлагающие попытать счастья и вытащить мягкую игрушку, можно встретить в любом корейском городе, причем тратят деньги на них не только влюбленные школьники, но и скучающие в середине рабочего дня таксисты

Автобус качнуло. Водитель в наглаженной белой рубашке дернул вверх рычаг тормоза,  резко поднялся с места, открыл дверь и жадно закурил. Это была остановка для междугородного транспорта — особый терминал, где можно было залить в машину дорогой корейский бензин и забросить в себя дешевой корейской еды . Водитель в наглаженной белой рубашке схватил меня за рукав и, ткнув пальцем в стрелку часов, показал — 15 минут. Я кивнул: вполне достаточно для придорожного обеда. Я подошел к стойке и заказал странное транснациональное блюдо — японскую лапшу удон, сваренную с корейской капустой кимчи. Огромная тарелка оказалась передо мной уже через минуту. Рядом с ней легли тонкие металлические палочки — настолько тонкие, что ими можно было связать лыжную шапку. Но чтобы подцепить ими лапшу, несомненно, надо было родиться корейцем. Я огляделся по сторонам в поисках деревянных палочек, но везде лежали точно такие же — тонкие металлические. Стараясь не опускаться до поедания лапши руками, я довольно долго пытался зафиксировать скользкие палочки в руке, и тут передо мной возник водитель в наглаженной белой рубашке. Молча показал на часы. До истечения отведенных им 15 минут оставалось несколько секунд. Как и весь пассажирский транспорт в Корее, автобус должен был отойти без опоздания. Я встал из-за стола и скучно, по-арестантски, поплелся за водителем на выход.

Через несколько часов автобус въехал в Пусан. Я вошел в метро и от находившегося на окраине терминала долго-долго ехал в центр. Когда я поднялся на поверхность, все вокруг было залито пронзительным светом рекламных вывесок. Был вечер пятницы, конец рабочей  недели, лихорадка отдыха. Окна ресторанов были распахнуты, и отовсюду пахло жареным мясом, маринадами и алкоголем. Улицы располагали к веселому безумию. Прямо напротив меня ярким неоновым цветом горел огромный 11-этажный дом. Все 11 этажей занимали увеселительные заведения: рестораны внизу, караоке — ближе к середине, бары — на самом верху. Внизу гудели стоящие в пробке машины. На их крышах отражалось пестрое неоновое свечение; их водители нервничали, спеша рассесться по барам. Я долго бродил среди вывесок. А потом увидел закрытый антикварный магазин. В пыльной витрине была выставлена всевозможная корейская старина: древние навесные замки в виде рыб, бронзовые статуи Будды и немыслимые латунные звери. Я уже собирался идти дальше, когда увидел в глубине витрины небольшого пластмассового динозавра — кажется, велоцираптора. Он был красный и очень пыльный, но это был динозавр…

Настоящее кимчи

Дождь никогда не является в Корее помехой для похода в ресторан — каждый кореец обязательно носит с собой зонт, и в ливень улицы так же многолюдны, как и в сухую погоду. Впрочем, вне зависимости от погоды веселье заканчивается довольно рано — к полуночи большинство заведений закрывается Одним из самых больших сюрпризов для любого выходца из Советского Союза будет, скорее всего, то, что так называемая корейская морковь не является блюдом корейской кухни. Считается, что салат из моркови возник в СССР как вынужденная замена главному местному блюду — кимчи. Будучи не в состоянии достать пекинскую капусту, необходимую для приготовления настоящего кимчи, советские корейцы использовали разные заменители, и в конце концов остановились на моркови и чесноке. В современной Корее кимчи — это прежде всего особым образом сквашенная капуста, приправленная молотым красным перцем. Придуманный когда-то нищими крестьянами способ консервирования быстро распространился среди всех сословий — древние тексты указывают на то, что кимчи подавался при королевском дворе еще в XV веке. Для того чтобы попробовать это блюдо сегодня, не нужно специально заказывать его в ресторане, тем более что в меню его просто нет. Популярность кимчи настолько высока, что во всех пунктах общественного питания, исключая, пожалуй, «Макдоналдс», он подается на стол раньше, чем посетитель успевает сделать заказ. При этом кимчи никогда не включается в счет, а в тот момент, когда посетитель доест последний капустный лист, сквашенный в красном перце, перед ним тут же поставят новую порцию.

Собачье мясо

Я ехал в вагоне пусанского метро уже 15 минут, и прямо передо мной сидел парень в глупой модной шляпе с полями. Из его поддельного луи виттона торчала маленькая собачья голова — кажется, хин. Вывалив от жары свой крошечный розовый язык, хин пускал парню на колени липкие слюни. Тот неловко вытирал их платком и пытался поглубже запихнуть хина в луи виттон. Но хин не хотел в темноту и духоту. Он сопротивлялся и пучил свои маленькие глаза. Потом парень вышел. Взмахнул сумкой с хином и исчез в толпе.

Практически любой продукт, купленный на рыбном рынке, можно попробовать на месте. Достаточно отнести покупку в один из расположенных тут же ресторанов. При этом блюдо вам, скорее всего, подадут сырым, сервировав его соусами и мелкими закусками — именно такой способ приготовления считается наиболее здоровым

Собачье мясо продлевает жизнь и дает силы. В основном так считают те, кому за 50. Молодежь редко ест посинтхан — суп из собачьего мяса, очень редко. К тому же это мясо не продается в супермаркетах. Для него существуют рынки — как правило, на окраинах. Несколько раз правительство пыталось инициировать кампании по отказу от собачьего мяса, но они заканчивались ничем. Собачье мясо продлевает жизнь и спасает от полового бессилия — в этом уверено слишком много людей.

Я вышел через пару остановок — на станции «Чагальхи». Здесь находится крупнейший в стране рыбный рынок. И здесь точно не продают собак. Завтра я отправляюсь к динозаврам, и перед этим стоило получить дозу фосфора и витамина D. Я вышел из метро и свернул в первый же переулок, ведущий к морю. Меня окружали рыбные лотки. Торговки сплошными рядами стояли вдоль бетонного причала. В огромных аквариумах и ваннах плавал живой товар. К причалу были пришвартованы сотни рыбацких судов, от них шел приятный, чуть гниловатый морской запах.

Одетая в резиновые сапоги и плащ женщина-продавец запустила руки в большой голубой аквариум. Она отделила еще одного некрупного осьминога от других и выбросила его на бледное эмалированное блюдо, служившее чем-то вроде витрины. Осьминог взвился. Разбросав щупальца и раздувая тело, он искал воду. Потом осьминог умер. Женщина-продавец вытянула его в струну и обдала пригоршней воды. Товар должен сохранять товарный вид. Я посмотрел на часы. Был час дня или около того. Начало обеденного времени. Осьминог не пролежит долго. Кто-то, проходя мимо, ткнет в него пальцем, и уже через несколько минут осьминога — скорее всего, в сыром виде — подадут на стол, обставив тарелку несложными соусами и мелкими закусками вроде маринованной редьки. Я еще раз взглянул на осьминога и спросил у женщины трепангов. Огромные, длиной в ладонь беспозвоночные, которых в Корее считают чем-то вроде морского женьшеня, бешено прогоняли через себя аквариумную воду, надеясь впитать из нее хоть что-то съедобное. Женщина запустила в аквариум руки и выложила на пластиковую тарелку восемь трепангов . Отступать было некуда. Трепанги были нарезаны на куски, и многие из них еще шевелились, пытаясь впитать из воздуха что-то съедобное. Женщина-продавец внимательно посмотрела на меня. Я обмакнул розовую шевелящуюся плоть трепанга в красный соус и принялся жевать, стараясь ни о чем не думать. Это оказалось легко.