Едва открывшись, новый монастырь стал известен в округе как приют для всех осиротевших и покалеченных обитателей джунглей. Первой была подбитая дикая курица — «подарок» от местного крестьянина. Через некоторое время здесь поселились павлины, которые облюбовали монастырский парк для постройки своих гнезд. Раненый дикий кабан тоже прибрел сюда сам. Монахи выходили его и выпустили обратно в лес, но уже на следующий день он вернулся, да не один, а со всем многочисленным семейством. С той поры так и повелось. Дикие животные, нуждающиеся в помощи, стали стекаться сюда, становясь либо временными пациентами, либо постоянными жителями. В обители нашли приют кабаны, дикие козы, олени, гиббоны, а также домашние буйволы, коровы и лошади, от которых почему-либо захотели избавиться их хозяева.

Первый тигр, а вернее кошечка, всего нескольких месяцев от роду появилась в монастыре в феврале 1999 года. Ее мать убили браконьеры, и она переходила из рук в руки, познавая всю глубину людской жестокости. Один из владельцев стачивал ей зубы — на месте клыков торчали кровоточащие пеньки. Другой и вовсе вознамерился сделать из нее чучело и передал таксидермисту. Взявшись за выполнение заказа, тот для начала впрыснул в шею детеныша немалую дозу формалина. Как это ни удивительно, но измученная и перепуганная тигрица стоически перенесла и это испытание и даже сумела вырваться на свободу. Узнав об этом, монахи разыскали ее в джунглях и принесли в монастырь. Несмотря на такой опыт общения с людьми, тигрица как-то сразу расположилась к монахам, давшим ей приют, начала было выздоравливать, но через полгода внезапно погибла от сердечного приступа. После этой печальной истории в монастыре появились два других тигренка, конфискованных у браконьеров.

Леса провинции Канчанабури населяет самая большая в Таиланде популяция тигров. Охота на них в стране запрещена, а значительная часть принадлежащих им джунглей входит в национальные парки, но ни то, ни другое браконьеров не останавливает. Шкуры пользуются спросом у любителей украшать свои дома охотничьими трофеями, а кости, усы и прочие части тела тигра широко используются в традиционной восточной фармакопее. Поскольку в наше время тигры стали редки везде, цена на это сырье резко возросла. Браконьер может выручить за убитого взрослого зверя почти 6 000 долларов, что составляет доход тайского крестьянина за несколько лет изнурительной работы. Когда жертвой такого промысла становится тигрицамать, тигрята достаются ее убийце в качестве бонуса. Но даже если им удастся убежать в джунгли, шансов выжить у них мало: у взрослого тигра нет врагов, кроме человека, но у котенка их предостаточно. А главное — детенышам очень трудно добывать себе пищу. В поисках таковой маленькие тигры нередко приходят к людям и создают для них массу проблем. Но с появлением монастыря-приюта выход был найден: тигрят стали отдавать монахам. Святым людям виднее, как им помочь.

На самом деле ни один из монахов, принимавших от крестьян и пограничников первых тигрят, не имел никакого опыта обращения с хищниками. Всему приходилось учиться на практике. А сам монастырь, оставаясь буддистским святилищем, местом благочестивых размышлений и медитации, в то же время постепенно превращался в один из главных центров сохранения и возвращения в природу индокитайского тигра.

Зоологам известны 8 подвидов тигра. Три из них (в том числе некогда самый распространенный — туранский, обитавший от Босфора до Алтая и от Иртыша до берегов Аравийского моря) остались только в зоомузеях и на старинных гравюрах. И хотя численность индокитайского тигра сравнительно высока (считается, что сегодня на воле живет около полутора тысяч этих кошек), под натиском урбанизации она продолжает сокращаться. Для Таиланда эта проблема особенно остра: в последней трети прошлого века просчеты в экономической политике привели к тому, что страна лишилась большей части своих лесов.

Сегодня Таиланд пытается вернуть себе утраченное. В стране идут масштабные работы по восстановлению леса. В окрестностях Тигриного монастыря они начались в первый же год его существования, и наряду с послушниками и местными жителями в работах сейчас участвуют студенты и преподаватели Азиатского технологического института, а также специалисты по охране и размножению редких и исчезающих видов. Уход за тиграми теперь не только помогает монахам следовать благородному пути Дхаммы, но и содействует вполне конкретной земной задаче: вылеченные и выращенные животные должны возвращаться в джунгли. Сегодня в монастыре живут около десятка тигров. Точную цифру назвать невозможно: одни воспитанники покидают приют, уходя в лес, на смену им люди приносят других. Несмотря на то что за 6 лет присутствия в монастыре полосатых постояльцев не было ни одного случая, чтобы они напали на монахов или гостей обители, свободно гулять по помещениям и двору тиграм (кроме самых маленьких) разрешают изредка. Большую часть времени животные проводят в просторных клетках. Но ежедневно после полудня монахи выводят своих питомцев на прогулку в «Тигриный остров» — обширный огороженный участок рядом с монастырем, который был задуман как место вольного содержания животных, где они могли бы по своему усмотрению общаться друг с другом и размножаться. Но пока необходимые работы на участке не закончены.

Иногда монахи вместе со своими питомцами устраивают для местных жителей представления. Они проходят с неизменным успехом, хотя тигров никто специально не дрессирует и не обучает никаким трюкам. Такие шоу увеличивают поток пожертвований монастырю — единственный источник пропитания и для монахов, и для всех находящихся на их попечении животных. Но тайские крестьяне — народ небогатый, их скромных даров не хватит ни на достройку «Тигриного острова», ни на организацию на окрестной территории национального парка. Поэтому при монастыре создан специальный фонд, собирающий пожертвования по всему Таиланду и за его пределами.

Семен Журавлев

Что мы отмечаем 4 ноября? По официальной версии — День народного единства. По замыслу тех, кто готовил и принимал поправки к Трудовому кодексу (речь идет о перечне праздничных и нерабочих дней), — «годовщину освобождения Москвы от польских интервентов и фактического окончания Смутного времени (1612 год)». Если полистать школьные и вузовские учебники, недавние и «пенсионного возраста», то мы не найдем в них подобной характеристики событий этого дня. Из каких же источников черпали сведения наши законодатели?

Отыскать их довольно просто. Заглянем в православные справочные издания и календари. В статье о Казанской иконе Божией Матери православного энциклопедического словаря начала XX века сообщается: «В 1612 году установлено празднование этой иконе и назначено на 22 октября, то есть на день избавления русских от поляков». Современные православные месяцесловы дают под 22 октября по старому стилю и 4 ноября по новому немаловажные уточнения: «Празднование Казанской иконе Божией Матери (в память избавления Москвы и России от поляков в 1612 году)». Таким образом, ничего не говорится о том, когда было принято решение об учреждении этого праздника. К тому же подчеркнуто символическое значение даты: «в память избавления...» Традиционные представления верующих, однако, требуют внимательного изучения. В основании вековой традиции вовсе не обязательно лежат именно те события, к которым ее возводят. И, конечно, нельзя безоглядно доверять связанным с нею историческим оценкам.

Итак, ключевые слова сказаны — «...освобождения Москвы от польских интервентов и фактического окончания Смутного времени (1612 год)». Атак ли это? Освободили ли Москву именно 4 ноября этого года? И стало ли это концом Смуты?