Была весна, все цвело, и Гёте, конечно же, влюбился. На этот раз объектом его обожания стала дочь чиновника Хайнриха Буффа Шарлотта (Лоттхен ) — милая, непосредственная, жизнерадостная особа, после смерти матери взявшая на себя все заботы о двенадцати младших братьях и сестрах. Трудно сказать, кто больше интересовал всегда тянувшегося к детям Гёте — Лотта или ее подопечные. Роман с Лоттхен длился все лето, наполненное прогулками и веселыми играми с детворой в старом доме. Конец ему положил законный жених девушки, сдержанно, но строго отчитавший соперника. Оставив возлюбленной по обыкновению избыточноэмоциональное письмо («Прощай, Лотта! Лотта, прощай!»), ясным осенним утром Гёте покинул Вецлар, не пробыв в нем и пяти месяцев. Отцовская мечта о карьере юриста для сына была окончательно похоронена.

А через месяц вернувшийся в отчий дом поэт (Шарлотта к тому времени была уже забыта, ее место в сердце Гёте заняла Максимилиана фон Ларош) получает известие, что Ерузалем, молчаливый юноша из «Союза рыцарей», застрелился. Вроде бы от несчастной любви. Ему было всего 25 лет. Образы двух возлюбленных (от первой литературной Лотте досталось имя, платье с розовыми бантами и чадолюбие, от второй — черные глаза и порывистость) и смерть полузнакомого человека причудливым образом сплелись, и родились «Страдания юного Вертера». Сегодня в дом на площади Шиллерплац, где застрелился несчастный Ерузалем, водят туристов. Главная же вецларская достопримечательность, «дом Лотты», стоит в некотором отдалении от центра. Это еще один шедевр искусства реставрации: старинное здание восстановлено тщательно и любовно, невозможно поверить, что во время войны оно было полностью уничтожено. В доме нет электричества, чтобы все было как при Гёте. В витринах выставлены реликвии: полуистлевший кисейный мешочек, в котором Лоттхен, по преданию, хранила письма Гёте, ее локон, первые издания «Страданий юного Вертера» на всех европейских языках. Роман был выпущен в виде двух небольших анонимных брошюр осенью 1774 года. К тому времени 25-летний Гёте успел насочинять немало — два поэтических цикла, несколько драм, множество эссе — и уже начал работать над «Фаустом». Но «Вертер» стал, по сути, его дебютом. И мгновенно завоевал неслыханную популярность. Сейчас бы его назвали «бестселлером», однако это слишком слабый термин — книга на протяжении десятилетий оставалась самой читаемой и издаваемой в Европе. Эпоха ждала своего героя. А получила сразу двух: Вертера и его создателя. Молодые люди почти что поголовно стали одеваться «`a la Werther» (желтые панталоны, желтый жилет, синий камзол), а по континенту прокатилась волна самоубийств (феномен, сегодня называемый в психологии медийно обусловленным подражательным суицидом, или эффектом Вертера).

Гёте к своему большому неудовольствию так до конца жизни и оставался заложником «пены своих юных дней» — автором в первую очередь Вертера и лишь во вторую — «Фауста» и других своих классических книг.  О «Вертере» с Гёте говорил и Наполеон во время их знаменитой встречи в 1808 году на Эрфуртском конгрессе: эта книга некогда лежала под подушкой и у будущего императора.

Веймар: большие дела в маленьком городе

«Герцогство Веймарское — не такая уж дурная арена, чтобы испытать, насколько мне к лицу роль мирового значения» (из письма)

Веймар... Солнечное сплетение Германии, гремучая смесь эпох. На горе — превращенный в музей лагерь уничтожения Бухенвальд. Под горой — идиллическая долина Ильма. На центральной площади напротив друг друга — дом Кранахов и старинная гостиница «Черный слон», в которой останавливался Гитлер, в связи с чем к ней приделали балкон, чтобы фюрер мог обращаться к народу. В главном соборе города — знаменитый алтарь, шедевр двух великих Лукасов Кранахов, отца и сына. Напротив театра, где была провозглашена Веймарская республика, — музей Баухауса. В Веймаре подолгу жили два великих композитора: Лист и Вагнер, вторая жена которого была дочкой венгерского виртуоза. Сегодня их праправнучка Ника Вагнер ежегодно проводит в городе культурный фестиваль.

Гёте часто бывал в «Кабачке Ауэрбаха» в годы учебы в Лейпциге и очень хвалил местные вина. При нем тут висели две картины с изображением легендарного чернокнижника Иоганна Фауста: на одной он был среди студентов, на другой — верхом на винной бочке (по преданию, он выехал на ней именно из этого заведения)

Веймар второй половины XVIII века представлял собой, как писал Гёте, «какое-то недоразумение, а не город: не то деревня, не то резиденция». По немощеным улицам разгуливали куры, в центре высились мрачные развалины сгоревшего, да так и не отстроенного — за отсутствием средств — княжеского дворца. Помои выливали из домов прямо на улицу, на радость многочисленным свиньям. 6000 жителей насчитывал тогда городок на Ильме (да и теперь его население лишь в десять раз превышает тогдашнее), а все княжество — от силы 100 000. Спрашивается: зачем уже всемирно знаменитый писатель в ноябре 1775 года поселился в этом захолустье?

Юный Карл Август, будущий герцог Саксонский, Веймарский и Эйзенахский, познакомился с Гёте, совершая свое первое самостоятельное путешествие по Европе. Он специально заехал во Франкфурт, чтобы встретиться с автором «Страданий юного Вертера». Карл Август был в восторге от Гёте, а тот — от герцога. Каждый вспоминал потом, что увидел в другом родственную душу.  Гёте уже тогда ощущал себя мессией, спасителем не только немецкой, но и всей европейской культуры — невероятный успех его первого романа давал к тому некоторые основания. Тусклая франкфуртская жизнь не могла не тяготить молодого человека. А Карл Август мечтал превратить свое маленькое герцогство в центр Европы.

Неуемное честолюбие соединило этих людей. 26-летний Гёте был на восемь лет старше юного Карла Августа, и он был гением. Наследник веймарского престола смотрел на поэта восхищенными глазами. Став герцогом, первое, что он сделал, — отправил карету, запряженную лучшими, какие нашлись в его бедной конюшне, лошадьми, во Франкфурт, за Гёте. Тот не заставил себя долго упрашивать. Так началась «веймарская эпоха» поэта. Когда в 1775 году Гёте прибыл на новое место жительства, в Германии была осуждена — правда, обошлось без сожжения — последняя ведьма, а в год его смерти, 1832-й, по Европе уже катились первые локомотивы.

Поначалу Гёте и его высокородный друг вели разгульную жизнь: пили сутки напролет, к вящему ужасу крестьян устраивали по ночам скачки, завернувшись, как всадники апокалипсиса, в белые простыни, купались нагишом в Ильме. Начальник придворной канцелярии писал свой невесте: «В Веймаре творится бог весть что! Герцог везде таскается с Гёте — все больше по пивным и по девкам».

За долгие годы жизни в Веймаре Гёте поочередно примерял на себя роли государственного деятеля и отшельника. Одно время он занимал пост министра и проявил себя как весьма деятельный администратор. Когда удалялся от дел, занимался садоводством, руководил театром, искал серебро в окрестных горах, директорствовал в библиотеке и принимал участие в военных походах. Карл Август платил Гёте жалованье и предоставлял заниматься тем, чем тот пожелает: лучшего для поэта нельзя и придумать.

В Дорнбургском замке, господствующем над долиной реки Зале, Гёте провел лето 1828 года

Прогулку по гётевскому Веймару следует начать с так называемого «садового дома на Ильме». Довольно невзрачное, но уютное деревянное строение на восточном берегу реки Карл Август подарил другу сразу по прибытии того в Веймар. Не знаю, есть ли в Германии место более красивое, чем парк, окружающий дом поэта. Спасибо княгине Веймарской, Марии, дочери российского императора Павла I, которая уберегла Ильмский парк от излишнего «окультуривания». Прогуливаясь однажды по берегу Ильма, поэт повстречал Кристиану Вульпиус, работницу фабрики искусственных цветов. Эта простолюдинка к ужасу веймарского общества стала, правда, спустя двадцать лет после знакомства, его женой и родила ему единственного сына Августа.