— И что же тебе мешает это сделать?

— М-м, мне пока никто не говорил слов про любовь.

— Ты хочешь их услышать?

— Только если они — правда.

— Не имею привычки лгать. — Ангел-city нашел губами мои губы и зашептал, целуя и говоря одновременно. — Я тебя люблю, моя драгоценная орхидея Лайлия Шеритон. Очень сильно люблю. У меня небольшой словарный запас мелодраматических признаний, но обещаю, что просмотрю полсотни, нет, даже сотню, мыльных сериалов, чтобы выучиться изрекать романтические фразы…

— Не надо, — предупредила я, наслаждаясь его теплым дыханием и тая от него, как мягкая восковая свеча.

— Что не надо?

— Смотреть мыльные телесериалы. У меня есть предложение получше.

— И какое же?

— Оставайся ужасным косноязычным Ангелом-city всю жизнь…

— Будет исполнено, орхидея Лайлия. Так ты выйдешь за меня?

Я не торопилась отвечать. Эти минуты я запомню на всю жизнь, запомню то волшебное чувство победительницы, когда ангел смотрел с невыразимой надеждой на меня минуту, вторую, третью…

— Только не помещай меня в оранжерею и не сажай в горшок, — наконец, произнесла я вместо ожидаемого коротенького слова из двух букв.

Лицо Ангела-city задергалось, глаза вспыхнули бриллиантовыми искрами, и он запрокинул мне голову, обжигая бешеными поцелуями:

— Черт побери, Лайлия Шеритон! Ты выйдешь за меня?!!

— Да.

И услышала торжествующий смешок. От которого сразу повысилась температура тела до запредельной отметки.

— Что ж, невеста на свадьбе все-таки будет в сознании. — Или мне показалось, или мой жених и в самом деле немного расстроился по этому поводу.

— Угу, а в руках вместо букета она будет держать «Никсон».

— Орхидеи фаленопсис.

— «Никсон».

— Орхидеи.

— «Никсон».

— Твоя взяла. Пусть будет «Никсон» в букете орхидей фаленопсис.

Свадьба обещала стать не похожей…

…на свадьбу.

У ангелов все не так, как у людей.