На красивом взволнованном лице Каролины отражались самые противоречивые эмоции. Она стояла в объятиях Рудольфа и понимала, что бессильна перед ним. И злилась на себя за эту беспомощность.

— Неужели сделать приятное пожилому человеку так трудно? — спросил он ласково.

Нет, это не представлялось Каролине таким уж тяжким бременем. Она дико боялась другого — попасть в рабскую зависимость от самого Рудольфа, вернее, от собственных чувств к нему. С каждой минутой, проведенной с этим человеком, в ее душе все сильнее и ярче воскресали и разгорались с невиданной силой глупые детские переживания.

— Открою тебе один секрет: когда ты перестала приезжать к нам вместе с Виолеттой, отец решил, что чем-то обидел тебя, — сказал Рудольф. — Если ты согласишься лететь со мной, то докажешь ему, что он ошибался. Ведь это так?

— Так. В любом случае у меня уже нет выбора. Я пообещала Отто, что завтра прилечу с тобой. — Каролина тяжело вздохнула, с ужасом признаваясь себе в том, что с Рудольфом она согласилась бы отправиться хоть на край света.

— А если быть предельно искренним, я сам до жути хочу, чтобы ты составила мне компанию, — прошептал Рудольф и коснулся губами виска Каролины. Потом посмотрел ей в глаза.

Каролина ясно ощутила, что воздух, разделяющий их, стал вдруг почти осязаемым. Что пылкий взгляд Рудольфа пронзает ее насквозь, превращает в безвольное, не подвластное собственному разуму существо…

— Рудольф… — сорвалось с ее губ, и бездонные глаза мужчины потемнели, а его дыхание участилось.

Он взял ее за руку, вышел с ней на веранду. Они сели вместе в широкое кресло. На протяжении минуты или даже двух они неотрывно смотрели друг на друга.

Каролина отдавала себе отчет в том, что для Рудольфа эта связь — ничто иное, как очередное развлечение. Но отказаться от возможности насладиться им — хотя бы раз в жизни — была не в состоянии.

Она не заметила, в какой момент это произошло, но их губы слились в жарком поцелуе. Ей хотелось продлить этот миг до бесконечности, замереть во времени, никогда не возвращаться в реальность…

— Ты прелесть, — пробормотал Рудольф, тяжело дыша. — Обещаю, ты не пожалеешь, что согласилась лететь со мной. — На мгновение ему стало стыдно. Он бессовестно использовал откровенную увлеченность им Каролины для достижения намеченных целей. Хотя… Ему и в голову не приходило, что и сам он увлечется ею настолько сильно… — Давай позвоним в отель и попросим привезти сюда твой багаж. Примерно через час нам следует вылететь отсюда. Так что не будем терять времени. И откажемся от бренди. Лучше выпьем кофе. — Он еще раз быстро поцеловал Каролину в губы, встал с кресла и направился к кофеварке.

Ему уже хотелось послать ко всем чертям и расследование преступления, и семейное торжество дядюшки, и все остальное… Унести свою гостью в спальню и предаться с нею страсти, разрывающей их обоих на части. Но желание как можно скорее увезти ее с этого острова брало верх над вожделением.

Через несколько минут он вернулся на веранду с двумя чашками ароматного кофе на подносе.

Каролина выглядела разочарованной и несколько подавленной. Рудольф сел рядом с ней и нежно провел пальцем по ее щеке.

— Я безумно тебя хочу, — прошептал он. — Но нам следует немного потерпеть. Давай поскорее исчезнем с этого острова.

Черное небо приветливо подмигивало Каролине мерцанием далеких серебряных звезд. Впервые в жизни ей казалось, что оно манит ее в свои объятия. И она, стоя возле небольшого белого двухмоторного самолета с синими полосами вдоль фюзеляжа, вглядывалась в него так, будто видела впервые.

Рудольф руководил действиями людей, укладывавшими вещи в багажный отсек.

— Готова? — спросил он воодушевленно, когда все ушли и они остались вдвоем.

— Готова! — выпалила Каролина, улыбаясь.

Таким она не знала Рудольфа. Он держался как всегда уверенно и спокойно, но в каждом его движении, в каждом слове появился какой-то мальчишеский задор, едва заметное постороннему наблюдателю нетерпение.

— Милости прошу! — воскликнул он, открывая дверцу и приглашая ее в самолет. Через минуту оба они уже находились в кабине.

— Ты всегда летаешь один? — поинтересовалась Каролина, осматриваясь.

— Иногда со своим вторым пилотом, Робертом. Отличный парень. Надежный, выносливый, не ведающий страха. Бывает, сзади сидят еще пассажиры. — Он повернул голову и жестом указал на два задних сиденья.

Каролина проследила за его взглядом и несколько смущенно кивнула. Она все еще не была уверена, что поступает правильно.

События сегодняшнего дня ворвались в ее жизнь умопомрачительным вихрем. Ей казалось, что прошел не день, а целый год — так много непредвиденных событий и ярких впечатлений принес он с собой. Сообщение Олдриджа об отъезде, его странное поручение, возможность две недели бить баклуши… Встреча с Рудольфом, незабываемая прогулка по острову, восхитительный ужин… А теперь еще и полет в Австрию на личном самолете Рудольфа!

Ее терзали сомнения и боязнь, что, вновь очутившись в том месте, где когда-то ей пришлось испытать чудовищное унижение, она будет чувствовать себя крайне неловко и скованно.

Но все пересиливало желание быть рядом с Рудольфом, от этого кружилась голова и замирало сердце.

Рудольф неторопливо надел наушники. Каролина заметно нервничала, и он напряженно размышлял, с чем связана ее тревога.

Конечно, она могла быть вызвана его близостью и неутоленным сексуальным желанием. Но не исключалась и другая возможность, думать о которой ему было страшно. Он знал не понаслышке, что у преступников во время их криминальной акции распланирован каждый день, каждый час. И что внезапно менять местопребывание не входит в их правила.

Он попытался отогнать от себя мрачные мысли. За сегодняшний день эта женщина стала для него чем-то особенным. Это настораживало и даже пугало.

Сейчас она сидела с ним рядом, притихшая и нахохлившаяся, как промокший под дождем воробушек.

— Твой парашют под сиденьем, — сказал Рудольф, решив немного разрядить обстановку.

Каролина встрепенулась. Ее темные глаза, отражавшие свет аэродромных фонарей, испуганно расширились.

Рудольф умиленно рассмеялся и чмокнул Каролину в губы.

— Ничего не бойся! О парашюте я упомянул просто так. Для порядка. А вообще-то причин для беспокойства нет. Погодка отличная, прогнозы обнадеживают. Вот увидишь, высота встретит нас приветливо и ласково!

Он выдержал небольшую паузу и добавил полушепотом:

— Признаюсь, я впервые собираюсь подняться в небо вдвоем с женщиной. И счастлив, что эта женщина — ты.

Каролина вздохнула и заметно расслабилась. Ее красивое, выразительное лицо озарилось нежностью и как будто расцвело.

— Итак, пожелаем себе счастливого полета! — весело и бодро произнес Рудольф.

— Пожелаем! — отозвалась Каролина, тоже оживившись.

Привычным движением Рудольф взялся за ручку управления, поставил ноги на педали и включил электропитание. Приборная доска осветилась голубоватым светом.

— Какова погода на трассе? — спросил он в микрофон.

— Все в порядке! — донесся из наушников уверенный голос авиадиспетчера.

Моторы начали набирать обороты, самолет тронулся с места и заскользил по взлетной полосе.

Каролина наблюдала за происходящим и за действиями Рудольфа, открыв рот. Колебания и опасения, еще несколько минут назад владевшие ее душой, постепенно уходили прочь, уступая место ни с чем не сравнимому, ребяческому восторгу.

Толчок, и двухмоторная машина оторвалась от земли, послушно повинуясь умелым рукам Рудольфа. Усеянный ночными огнями остров остался позади.

Каролина, затаив дыхание, наблюдала за тем, как он на глазах становился все меньше и меньше, а потом и вовсе исчез. По ее спине пробежала дрожь волнения. Они с Рудольфом были одни, одни во Вселенной, в беспредельной тьме, освещенной лишь голубоватым сиянием приборной панели.

Поежившись от переизбытка чувств, она повернула голову и посмотрела на Рудольфа. И застыла, ошеломленная.