— У меня скоро важная встреча, я не могу ее пропустить, — на ходу объяснил ей Иво. — Или могу? — обратился он к сестре.

— Иво... — укоризненно произнесла та.

— Вот видишь. Не могу. — Он улыбнулся жене.

— Я жду тебя в машине, — повторила Миранда.

— Жди. — Он кивнул он ей вслед и, наливая в кружку из термоса горячий кофе, обратился к Белль: — Позавтракаешь со мной?

— Не думаю, что Миранда предусмотрела мое участие в этой трапезе.

— Долг хорошего мужа — делить пищу со своей благоверной.

— Как постель?

— Как постель или узкий диванчик, как горе и радости...

— Жаль, что я со своим мужем могу разделить только собственные проблемы, — посетовала Белль.

— Ты недооцениваешь себя, милая. — Иво хитро посмотрел на нее.

— А эта важная встреча, из-за которой Миранда так суетится...

— Пустячок! — шутливо отмахнулся Иво. — Встреча с премьер-министром на Даунинг-стрит.

— Не может быть! — восхитилась она. — Ты станешь сэром Иво и членом Палаты лордов?

— В этой жизни ни от чего нельзя зарекаться... — философски заметил Иво Гренвиль.

— Вот как? Если честно признаться, я вообще не имею никакого представления о том, что ты думаешь о жизни.

— Я тоже крайне мало знаю о людях, с которыми живу, — объявил Иво. — На днях Миранда заявила мне, что не жалеет о твоем уходе по той причине, что в твоем присутствии всегда чувствует себя ничтожной.

— Невероятно! В каком смысле?

— Видимо, на твоем фоне она ощущает себя недостаточно привлекательной. Никогда бы не подумал такое о собственной сестре. Мне всегда казалось, что она чувствует себя уверенно в любой ситуации...

— Она никогда не слышала про силиконовые имплантанты? — зло пошутила Белль.

— Дело не в параметрах фигуры. Ты должна бы понять ее лучше.

— Что ты имеешь в виду, Иво?

— Ты прошла через это. Ты сама в свое время ревновала весь свет к смеху младенца. Злилась на Дейзи из-за того, что она была по-детски естественна, жизнерадостна и симпатична окружающим. И ты знаешь, к чему может привести такая зависть.

— Но я никогда не стремилась сознательно обидеть твою сестру. Поверь мне, Иво, — пустилась оправдываться Белль.

— Знаю, дорогая. Я тоже никогда не хотел ее обидеть, однако все время только это и делаю. Вместо того, чтобы заставить ее жить своей жизнью.

— Возможно, мысль о близости с чужим мужчиной пугает ее. Поэтому она и предпочла всю жизнь оставаться с тобой.

— А тебя не пугает жизнь с мужчиной, Белль? — испытывающее посмотрел на жену Иво.

— Но мы жили вместе и были близки, — разуверяла его Белль.

— Да. Мы жили вместе, спали вместе, обедали за одним столом. Но были ли мы близки? Никогда не были! Я три года прожил с незнакомым человеком. Я не виню тебя в этом, потому что в такой отчужденности виноваты оба супруга. Но факт есть факт, и от него никуда не уйти. Мы плохо распорядились той взаимной симпатией, которая изначально присутствовала в наших отношениях. Мы пренебрегли шансом и теперь пожинаем плоды.

Белль настороженно смотрела на мужа. Девушка не могла поверить в такую откровенность. Она была уверена, что Иво несвойственен такой проницательный взгляд на людей.

— Мне придется звонить в студию. Попросить прощения за случившееся. Иво, скажи, пожалуйста, как Миранда объяснила мое отсутствие?

— Я велел ей сказать, что у тебя неотложные обязательства перед членом семьи.

— Понятно. И они не стали выяснять, какого рода эти обязательства и кто этот член семьи?

— Вероятно, по безапелляционному тону Миранды они поняли, что задавать вопросы бесполезно.

— Ты прав, у Миранды особый талант внушать людям трепет, — в очередной раз съязвила в адрес золовки Белль. — Моя жизнь превратилась в сущий кошмар. Я признаю это, Иво. Ты поможешь мне разобраться?

— Не в правилах Гренвилей бросать своих в беде. Но мне придется настоятельно просить тебя вернуться домой. Так я всегда смогу держать ситуацию под контролем, — предупредил ее муж. А задумавшись, хмуро добавил: — Если у нашего разрыва нет иных причин, разумеется.

— Какие другие причины ты подразумеваешь?

— Другой мужчина, например.

— Нет, — рассмеялась Белль. — Я не ужилась с идеальным мужчиной. Какие у меня шансы поладить с заурядным?

— Никаких, — шутя заверил ее Иво. — Я бы не отказался принять сейчас душ.

Иво оставил ее в одиночестве и в раздумьях. Белль понимала, что прежних взаимоотношений с Иво уже не будет. Что желание быть вместе должно заставить их по-иному строить общение. И нет гарантии, что когда-нибудь это вновь увенчается интимной близостью...

Впервые за утро Белль оказалась перед зеркалом и ужаснулась.

На нее смотрело незнакомое испитое лицо с красными глазами. Волосы, как перья ободранной птицы, торчали во все стороны. Но вид волос тревожил ее меньше всего. Такая длина не требовала длительной укладки, и одно мытье головы могло избавить ее от последствий тревожной ночи.

Белль заботили совершенно иные вопросы, нежели проблемы с внешностью.

Девушка поспешила включить компьютер и проверить электронную почту. От Дейзи известий не было, но было послание от Клер. Она надеялась получить ободряющее послание от подруги, но, увы...

Не могу сказать, что обрадовалась, узнав, что мои тайны и переживания могут стать достоянием гласности...

Это касалось неприятного известия от Симоны о загадочном исчезновении дневника. Клер не сомневалась, что австралийка изложила в нем содержание их откровенных бесед. Впоследствии же обнаружилось, что злополучный дневник оказался в руках австралийского светского репортера, который без труда идентифицировал, о ком конкретно ведется повествование. И это не могло не тревожить Клер, равно как и Белль. Но Белль в отличие от своей американской подруги не склонна была винить во всем одну лишь Симону. Она написала австралийке письмо поддержки:

«Дорогая Симона, я очень хорошо могу представить, как ты себя чувствуешь в сложившейся ситуации. Я полностью согласна с Клер, что обнародование частных тайн — поступок нижайший, достойный строгого порицания. Тот мерзавец, что выкрал у тебя твои записи, обязан строго ответить перед законом.

Что касается меня, то я ничем не рискую, в отличие от Клер, так как Иво уже обо всем знает. Однако не думаю, что тебе от этого станет лучше.

Хотела бы я тебе помочь...»

Следующим делом Белль связалась со своим агентом. Тот сразу зачастил:

— Детка! Все что угодно для моего лучшего клиента. Чем могу помочь? Какой еще семейный кризис? Как ты могла сбежать после вручения наград с пресс-конференции? Это немыслимо! Тебе так часто присуждают победу? Ты должна хорошенько поразмыслить над своими приоритетами. И что я слышу о твоем уходе из утренней программы? Тебе стоит хорошенько продумать объяснения своего ухода, чтобы это не легло темным, пятном на твою дальнейшую карьеру...

— Да, я поняла. Ты только из-за этого недоволен мной?

— Тебе уже поступало предложение писать биографию. Думаю, не стоит его игнорировать. Это могло бы послужить хорошей прибавкой к пенсии.

— К какой пенсии? О чем ты говоришь? До пенсии тридцать лет! Через тридцать лет уже никто и не вспомнит, кто такая Белль Девенпорт... Пока. Мне нужно бежать. Позвоню тебе позже, Джейс.

Иво с влажными волосами появился из ванной.

— Очень плохой напор воды. Не получил никакого удовольствия от душа, — посетовал он.

— Я знаю. Нет времени вызвать техника.

— Это не на твоей ли машине сработала сигнализация? — спросил Иво вытирая голову.

Белль подбежала к окну и увидела Дейзи, сидящую на капоте ее «БМВ». Иво подошел сзади и шепнул:

— Кто говорил, что она сама вернется?

— Я спущусь и поговорю с ней. А ты не влезай, — строго предупредила мужа Белль.