Белль нажала кнопку «отправить», откинулась на спинку стула и стала ждать подтверждения отправки. Ее лицо озарила задумчивая улыбка, она вспомнила своих подруг.

— Как тебе не совестно, девочка? Во что ты превратила свои волосы? — ворчал ее стилист Джордж, человек, который знает, какой должна быть красивая женская головка. — Я предчувствовал, что этот автопробег добром для твоих волос не кончится. Что прикажешь делать с этой пересохшей и выгоревшей паклей?

— Оставь как есть. Для разнообразия, — пошутила Белль.

— Окраска и кондиционирование, деточка. И не смей мне возражать.

— Стриги.

— Я обязательно состригу эти ломкие концы.

— Нет, Джордж. Ты пострижешь меня полностью. Коротко. Понял? И никакого платинового цвета. Ты еще помнишь, каковы мои волосы от природы? Верни мне мой собственный цвет.

— Не знаю, что с тобой такое, но я приветствую эксперименты, — загорелся Джордж. — Так какой твой природный цвет?

— Мышиный, — задорно ответила Белль.

— Очень интересная концепция... — Парикмахер остановился в нерешительности. — Может быть, тебе стоит проконсультироваться с имиджмейкером, со своим агентом или хотя бы с мужем?

— Может быть, ты хочешь, чтобы я постриглась и окрасилась собственноручно, Джордж? — вызывающе заявила Белль.

Хождение по магазинам никогда особо не занимало Белль. Однако еще утром она поняла, что воскресенье придется посвятить именно этому.

Надеть на работу в понедельник нечего!

Конечно, можно было попросить домашнюю обслугу Иво упаковать и привезти содержимое ее гардеробной комнаты, в которой дожидался своей поры совершенно новый бледно-розовый костюм, который бы так подошел к ее легкому медовому загару...

Не было и подходящей обуви. Белль покидала дом мужа в спешке, о которой невольно пожалела.

Но она не могла позволить себе из-за такой мелочи, как отсутствие нарядов, вторгаться в уже чужую жизнь. В жизнь человека, который даже толком не знал, кем была его жена. Потому что Белль лгала ему с момента их первой встречи. Лгала не по злому умыслу, а от стыда за собственное прошлое, за тот путь, который вынуждена была преодолевать с детства.

Белль осознавала огромную долю своей вины в том, что этот брак не сложился, в том, что отчуждение приумножалось не только снобизмом и замкнутостью Иво, но и ее скрытностью.

И все же отправиться на работу в неподобающей одежде она не могла. Поэтому, вызвав такси, Белль пустилась по магазинам.

Предстояли радикальные перемены в стиле. К короткой стрижке и новому цвету волос Белль добавила обновленный гардероб.

Она с первого взгляда влюбилась в отрезной по талии синий жакет и тотчас примерила его, залихватски приподняв ворот. Удивленная продавщица не удержалась от восторженного комментария:

— Вы замечательно выглядите. Вам когда-нибудь говорили, что вы очень похожи на Белль Девенпорт?

— Нет. Этого мне еще не приходилось слышать. По-вашему, она рискнет надеть что-нибудь в этом роде?

— Трудно сказать. Но вы стройнее ее. Вам очень идет, — авторитетно заявила продавщица.

— Возможно... Но вообще, говорят, телевизионная картинка полнит в среднем на десять фунтов, — вступилась Белль за своего телевизионного двойника.

— Вам это не грозит, — заверила ее продавщица. — Кроме того, насколько я знаю, Белль Девенпорт предпочитает жакеты пастельных тонов, этот же темный. Он действительно стройнит. Он более выразительный. С вашей яркой внешностью этот жакет будет смотреться чрезвычайно выигрышно, — нахваливала женщина.

— Благодарю.

Белль решила завершить поход по магазинам тем, что подобрала подходящие по фасону и фактуре брюки, шелковую блузку и элегантную пару туфель.

Каждый раз, проходя мимо зеркал или примеряя наряды, Белль гордо вскидывала голову, облегченную стрижкой. Короткие прядки открывали грациозную гибкую шею, отчего весь вид Белль поражал свежестью, легкостью, динамичностью. Джордж отлично поработал, оттенив золотистый русый сочным коричневым оттенком отдельных прядей.

Довольная приобретениями и переменами, Белль отправилась домой.

День же закончился перед монитором компьютера. Девушка пыталась разыскать хоть какое-то упоминание о своей младшей сестре Дейзи, о методах поиска пропавших родных, об организациях, занятых оказанием помощи в поиске родственников.

— Что ты сделала?

Этот вопрос, который непременно станут задавать ее коллеги, специалист по связям с общественностью, имиджмейкер и прочие, касался не только очевидных перемен.

Прежде прочего, всех шокирует тот факт, что «идеальный» брак рухнул без каких-либо видимых причин. И вернее всего, ее упрекнут в незнании жизни, в сумасбродстве, бог знает в чем еще...

Белль начнут клясть, как только она переступит порог студии. Ибо своими последними поступками она покусилась на незыблемость правил, которые негласно утверждают превосходство телевизионных блондинок над телевизионными неудачницами других мастей, продвигают желательность громких браков и нежелательность банальных разводов.

Трудно было сказать заранее, какой оттенок произошедшему разрыву придаст пресса и общественное мнение и что обыватели сочтут лучшим для Белль в сложившейся ситуации.

Новый ли роман, внезапный, стремительный, блистательный?

Скандальный ли бракоразводный процесс с разделом имущества?

Карьерный ли взлет вопреки всем невзгодам?

Сама Белль множество раз наблюдала подобное — когда личные дела двух людей по каким-то непонятным причинам становились делом всего света и аргументы, муссирующиеся толпой, почему-то влияли на судьбу расставшихся супругов сильнее, чем их собственные решения изменить что-либо в своей жизни.

Люди желают ясности. Они требуют ответов на вопросы, которые их совершенно не касаются. Они проецируют свои беды на публичных людей и надеются, что, наблюдая за их метаниями, исчерпают собственную боль. Люди обескуражены своими ошибками и верят, что кто-то способен показать им путь из мрака заблуждений, отчего еще сильнее увязают в бездействии и винят тех, кто не смог им помочь.

Белль знала это и решила игнорировать любое мнение относительно своего поступка.

В дверь позвонили.

Белль не любила бежать на первый же звонок. Когда позвонили во второй и третий раз, она встала и спросила по домофону:

— Я вас слушаю.

— Белль... — раздался чуть хрипловатый голос мистера Гренвиля.

Белль попеняла на себя за то, что откликнулась. Девушка напряженно молчала, не зная, что сказать, но долго выжидать она не могла, поэтому вынуждена была открыть мужу дверь.

Иво быстро поднялся и, уже стоя на пороге ее квартирки, воскликнул:

— Ты выглядишь... — И замялся, от неожиданности теряясь в эпитетах.

— Ты прав, — рассмеялась Белль. — Я выгляжу иначе, чем день назад.

Иво кивнул и протянул жене толстую пачку конвертов, чтобы сразу прояснить причину своего визита.

— Ты говорил, что Миранда возьмется пересылать адресованную мне корреспонденцию, — с радушной улыбкой уточнила Белль.

— В дальнейшем она так и сделает. Но это те письма, которые пришли за время веломарафона. Ты не забрала их, уезжая. Я подумал, что здесь может быть что-то важное для тебя, и решил завезти их лично.

— Огромное спасибо, но у меня есть почтовый ящик. Я бы поняла, если бы ты просто оставил их там. Полагаю, тебе не очень приятно со мной видеться.

— Я пришел не из-за одних только писем, Белль, — признался Иво. — Я уже заходил, но тебя не было дома.

— Да. У меня был очень насыщенный день.

— Какие-то неприятности на работе? — тревожным тоном спросил Иво.

— Нет. Просто решила купить машину.

— Ты купила машину?

Иво сложил в уме все произошедшие с Белль за пару дней перемены и изумился. В считаные часы женщина бросила мужа, полностью переменила облик вместе с гардеробом и ко всему прочему купила машину! Это было выше его понимания. И подозрения в необдуманности ее решения сразу отпали.